Случайно переключившись на канал «Нешнл джеографик», застал передачу о том, как делали операцию плода, который находился в чреве беременной женщины. Авторы фильма показали волнующихся родителей до и после операции. Затем мы увидели родившуюся девочку, а потом ее же спустя два года. «Боже мой, – подумал я, - какая счастливая страна, где спасают жизнь даже не родившегося еще человека!»
***
Бисханум Гасанова пришла ко мне со своим мужем в дни первомайских праздников. Она учительница истории. Женщина, волнуясь, сбивчиво рассказала, что их младшему сыну подбросили оружие и держат в ИВС вопреки всем процессуальным нормам. Его не бьют, но сам факт уголовного преследования человека по факту его идеологических убеждений уже вызвал возмущение. Тогда она ещё не знала о том, как всё обернётся спустя всего неделю. Но всё по порядку.
Они были одноклассниками: аварец Ахмеднаби Нажмудинов и агулец Шахбан Гасанов. Вместе ходили в село Черняевка на борьбу, вместе посещали мечеть. Как и большинство сельской молодёжи, это были крепкие работящие парни, не боящиеся тяжёлого физического труда. Однажды Шахбан увидел сестру своего друга, и она ему очень понравилась. И хотя ему ещё не было и восемнадцати лет, стал просить родителей засватать девушку. Как ни отговаривала его мать, всё было безуспешно. Шахбан настаивал на своем. «Для меня это было неожиданностью, – рассказывала Бисханум,– ведь я хотела видеть в качестве своей невестки девушку из моего села, но Шахбан так влюбился, что я должна была уважить желание моего сына».
Против этого брака поначалу были и в аварской семье. Однако, заручившись поддержкой старшего брата девушки, когда будущая тёща Шахбана лежала в больнице, парень похитил девушку и привёз её в свой дом. В то время ни у кого из членов этих двух семей ещё не было проблем с милицией, их никто не обвинял в связях с террористами. Вместо свадьбы был заключен религиозный брак, и главным организатором этого брака выступил старший брат невесты Сахратулла Нажмудтинов. Почему спустя некоторое время к Сахратулле Нажмудтинову зачастили с обысками, так и осталось непонятным. Во всяком случае, Бисханум говорит, что ничего не знает об этом. Однажды, когда к Сахратулле пришли с очередным унизительным допросом, он выскочил в окно и сбежал. Потом его родные говорили, что он устал так жить. Милиционеры утверждали, что он стал участником какой-то банды, но соседи, которые рядом с ним жили годами, настаивают, что это был спокойный и уважительный парень.
Сахратулла исчез, но под давлением силовиков оказался его младший брат Ахмеднаби, друживший с Шахбаном. По словам родственников и соседей, Ахмеднаби регулярно ездил на заработки в Нижний Новгород. На заработанные деньги он постепенно строил себе жилье – залил фундамент, поднял стены и, наконец, подвёл дом под крышу. Он даже отремонтировал две комнаты, чтобы привести молодую жену. После того как Ахмеднаби вернулся из очередного рейса, у него должна была состояться свадьба. Однако за три дня до свадьбы парень оказался похищен, и до сих пор о нём никто ничего не знает. Сейчас этот дом пуст, родственники невесты совсем недавно забрали её приданое.
После того как у Сахратуллы Нажмудтинова начались проблемы, под замес попали и молодые мужчины из семьи мужа его сестры. Хотя беда к ним в дом заползла ещё раньше.
Старший брат Шахбана Виталий Гасанов служил на космодроме в Плесецке, где он получил дозу радиации и вернулся домой психически неполноценным человеком. Давление силовиков на него было регулярным и неприятным, но больше всех досталось среднему брату Мураду.
***
По словам матери, Мурад регулярно выезжал на заработки в Москву: он хороший строитель. Почти все соседи относились к нему хорошо. Все, кроме одной пожилой женщины. Её скотина время от времени заходила во двор к Мураду. Бывало, что и свиньи ходили по двору молодой семьи. Для мусульманина это было очень неприятно, но он вполне терпеливо выгонял животных. Однако соседке это не понравилось, и она написала донос участковому. Вот тут Мураду и припомнилось родство с Нажмудтиновым. Однако Мурад старался об этом не думать, стал чаще выезжать на заработки в Россию. «Быть может, однажды вернусь домой, а там уже всё успокоится», - думал он.
После очередной поездки он вернулся домой без денег. Мурад объяснил это тем, что его друг, с которым они вместе работали, попросил у него заработанные в Москве деньги, чтобы добавить их на покупку автомобиля. Мурад одолжил их. В Дагестан он возвращался уже вместе со своим приятелем на его машине. Через месяц приятель продал машину и попросил его приехать в Махачкалу, чтобы тот забрал долг. Мурад приехал и забрал деньги. Когда он возвращался на маршрутке домой, в районе Сулакского поста их остановили. Мурада вытащили из Газели, и в течение месяца никто не знал, где он и что с ним происходит. Куда только не обращались родственники Мурада, в том числе и к тем, кто задерживал парня. Но именно они сильнее всех убеждали родных, что Гасанова Мурада вообще не знают. «В течение этого времени чего только не было, - вспоминает Бисханум, - к нам, бывало, и по ночам с обыском приходили. Участковый написал, что мои сыновья являются распространителями ислама».
Позже сам Мурад рассказывал эту историю следующим образом: «Маршрутку, следовавшую из Махачкалы в Кизляр, за Сулакским постом остановила машина ГИБДД, следом подъехала другая, из которой вышли люди в гражданской одежде. Они зашли в маршрутку, надели мне на голову мешок и затолкнули в машину; привезли в какое-то помещение, где стали допрашивать. Они интересовались, знаю ли я Сахратулу по прозвищу «Пуштун», где он находится? Смогу ли я помочь его поймать. Конечно, Сахратуллу мы знали все, так как он является братом жены моего брата Шахбана. Я ответил им, что ничем не могу помочь, потому что стараюсь с ним не общаться; даже сказал, что я его недолюбливаю, на что они ответили – тем лучше. Меня спросили о цели моего приезда в Махачкалу. Я им рассказал всё, как было, после чего они отобрали у меня эти 40 тысяч рублей. После долгих допросов они всё-таки мне рассказали, что мне звонил Сахратулла, что они об этом знают. На что я ответил: «Да, он мне сделал один звонок, но где он находится – он мне не доложил». После этого я был подвергнут долгим и унизительным пыткам. Меня били, подключали ко мне электрические провода. Мне засовывали под ногти иголки и, улыбаясь, смотрели, как я на всё это реагирую. Мне делали уколы, от которых я терял сознание.
После того как я в очередной раз пришел в себя, я дал согласие при первой же возможности помочь им с информацией о Сахратулле. Но они предупредили меня, если я не вернусь в назначенное место через месяц, то от сделанного мне укола я умру мучительной смертью. А спасти меня могут только они. Предварительно они дали мне номер контактного телефона. Целый месяц я и мои родители, мои братья ждали, чем всё это кончится».
***
Бисханум пересказывала рассказ сына и плакала: «У него к этому времени было двое детей, одному из которых год и шесть месяцев, а другому – несколько месяцев. А через полтора месяца он сказал нам: «Мама, папа я уеду в Краснодарский край на заработки. Они меня все равно не оставят в покое, и этих пыток я больше не выдержу». Телефон, который они ему дали, после его отъезда оставался у его жены дома, на него она ежедневно несколько раз получала CMC: «Ковбой, выходи на связь». «Ковбой» - это прозвище, которое дали те, кто его задержал. Через месяц или полтора он позвонил жене на данный телефон и сообщил, что приедет на Ураза-байрам. А сам не приехал, так как ему подвернулась другая работа.
На следующий день после Ураза-байрама рано утром к нам пришли с обыском. Интересовались, где мой сын. Сломав замки, искали даже в сундуке. С того времени разов пять на допрос забирали младшего сына Шахбана. Я его одного уже не отпускала и каждый раз предупреждала, чтобы рукоприкладством не занимались. Неоднократные обыски произвели у меня, у дочки, у старшего сына. При первом обыске предъявили санкцию суда на обыск, а во всех остальных случаях обыск производили без санкции суда. С тех пор как мы сообщили Мураду о первом обыске, он больше не стал нам звонить, так мы потеряли связь с ним».
***
Однако преследованиям после этого стали подвергать двух других братьев Мурада. 18 февраля 2011 года в село Черняевка приехали вооруженные люди на двух «Уралах» и милицейских машинах. Со слов жены Шахбана Нажмудиновой Айшат, стало известно, что рано утром в 05:00 часов к ним в дом по адресу Южная, 16 пришли сотрудники милиции и вооруженные люди в масках. Они потребовали открыть дверь и приказали всем, кто находится в доме, выйти. Шахбан и Айшат открыли дверь, после чего в дом ворвались сотрудники милиции. Они скрутили руки Шахбана, который и не думал оказывать сопротивление, и зашли в дом. Айшат под прицелом один из военных провел в летнюю кухню, находящуюся во дворе дома, где ее держали некоторое время. Из-за того, что там было холодно, ей разрешили снова зайти в дом. Она пришла в одну из комнат, и по двум сторонам от нее сели двое – один в гражданской одежде, другой в военной форме и в маске. Во внутренней комнате, в спальне, плакали ее дети, из которых одному два года, а другому - один месяц.
Молодая женщина потом рассказывала, какое удовольствие доставляло слышать детский плач этим товарищам. Они улыбались и не разрешали ей зайти в комнату и успокоить детей. Через некоторое время, не выдержав, она прокричала: «Если хотите, стреляйте и в меня, и в моих детей!» Не обращая внимания на их грубости, она зашла в комнату к детям. Между тем сотрудник милиции, передернув затвор автомата, стал наблюдать за ней. Айшат потребовала сказать ей, куда они дели её мужа. Шахбан был в одном белье, а на дворе стояли февральские морозы. После того как незваные гости перевернули весь дом, в 7 часов утра они привели соседей. Вместе с понятыми они завели Шахбана, на котором уже были наручники. Употребляя нецензурные слова, они потребовали, чтобы все зашли в спальню. На глазах у понятых сотрудники милиции подняли матрас на раскладном диване – и под ним оказался автомат. Затем они начали фотографировать, рядом с автоматом положили перчатки моего сына. Айшат, полная негодования, настаивала на том, что это они подбросили автомат, его там не было – разве они могли бы спать на нем?! Заместитель начальника Кизлярского РОВД Иноземцев стал кричать, оскорбляя молодую женщину.
Сам обыск прошел с нарушением закона. Во-первых, понятым никто не разъяснял их прав. Во-вторых, Гасановым при обыске не показывали ни постановления о производстве обыска, ни протокола о производстве обыска. В-третьих, со двора был увезён мотоцикл, который принадлежит отцу Шахбана, кроме того, забрали диски и паспорт Айшат, ее телефон и книги. Также забрали солдатскую форму Шахбана, просто закинув ее в мешок, который взяли во дворе и даже не опечатали пакет. Отцу Шахбана сказали, что через три часа его привезут. Его забрали в Кизлярское РОВД, и родные по настоящее время не знают, в каком состоянии он находится. Передачи ему передавать отказываются, объясняя это тем, что он находится под следствием, а таким не положена передача.
***
В этот же день с обыском пришли и в дом старшего брата Шахбана Гасанова Виталия. Со слов жены Виталия, в 06:45 к ним в дверь постучались, в доме была только она и трое детей. Когда она открыла дверь, то увидела, что во дворе большое количество вооружённых людей. Они ворвались в дом и стали расходиться по всем комнатам. Спросили женщину о том, где хозяин дома, она ответила, что он собирался в город, наверное, уже уехал. После этого поставили хозяйку в известность, что хотят произвести в доме обыск. Затем сотрудники милиции отправили женщину за понятыми, сами остались в помещении. Пришли понятые. Они все вместе просидели там до 9:00 часов. Сотрудники милиции не хотели начинать обыск без хозяина дома, и все стали расходиться, кроме одного сотрудника милиции, который, по словам женщины, как-то странно вёл себя. «Все уехали, а он всё сидел у нас в зале. Когда я спросила, почему вы не уходите, то он ответил, что он ждёт звонка. Через некоторое время ему позвонили, он вышел во двор и ушёл.
После обеда в этот же день приехали сотрудники милиции и спросили, пришёл ли мой муж. Женщина ответила, что нет. Сотрудники милиции сказали, чтобы она передала Оки и Мураду, что идёт амнистия, пусть выходят: «Скажи мужу, чтобы сам пришёл в райотдел – ничего с ним не будет». Вечером этого же дня она вышла на улицу вместе с сестрой и увидела возле своего дома неизвестных мужчин, которые наблюдали за домом.
***
Бисханум пересказывала эту историю – и понимание того, что участь этой семьи предрешена, не покидало меня. Да они и сами знали это. «Я понимаю, что моих старших сыновей уже не спасти, но хотя бы младшего они оставили в покое. Он ни в каких неблаговидных делах не участвовал и не собирается. Он очень добрый парень», - говорит его отец Гасанов Гасан. «Почему вы так говорите о старших сыновьях? Они ведь живы!» – спросил я. «Их наверняка уже по телефонным звонкам вычислили и скоро найдут. И они их не пожалеют», - горько вздохнула Бисханум. Как в воду глядела...
***
Я слушал рассказ этой женщины, и у меня было такое ощущение, что она чего-то не договаривает. Были вопросы, которые я задавал ей, она отвечала, что не знает на них ответа, хоть я по ее глазам видел, что знает, ещё как знает! Но, в конце концов, это её право молчать о том, о чём она говорить не хочет. В какой-то момент я решил вообще бросить эту тему. Так бы и оставил её историю без внимания, если бы через несколько дней после нашей встречи в её двор каким-то образом не залетела граната. Потом мне сообщили, что это дело рук каких-то милиционеров-мстителей...
А 9 мая утром выяснилось, что среди убитых в Черняевской лесополосе в Кизлярском районе были двое старших сыновей Бисханум. Вы не поверите, но официальное сообщение о гибели двух сыновей не стало для Бисханум громом среди ясного неба. Родители были внутренне готовы к трагическому исходу. То, что происходило, то, как обращались с этими молодыми людьми, не оставляло надежды на иной исход. И сколько еще таких семей в Дагестане, когда из-за маленького бытового конфликта человека делали террористом...
В ходе прочесывания лесного массива силовики наткнулись на группу боевиков. Произошло боестолкновение, в результате которого восемь членов НВФ убиты», - сказал источник в местных правоохранительных органах.
Установлены личности пяти из восьми боевиков, убитых 8 мая во время спецоперации в Кизлярском районе Дагестана. Согласно данным пресс-службы МВД Дагестана, все они входили в кизлярскую диверсионно-террористическую группу.
Убитые - предполагаемые боевики – предварительно опознаны как Магомед Далгатов, 1972 года рождения, Джамал Багаев, 1977 года рождения, Халид Алиев, 1977 года рождения, Гаджи Гасанов, 1988 года рождения и Виталий Гасанов, 1981 года рождения.
Личности троих убитых устанавливаются.
***
Кизлярский район в последнее время стал местом боевых действий, практически самой горячей точкой Дагестана. Почему это происходит в некогда самом спокойном районе республики, понять трудно. «Русские уезжают, этнических дагестанцев в этом районе становится всё больше. Так силовики пытаются остановить процесс дерусификации этого региона», – выразил предположение один из моих знакомых. «Российские силовые подразделения слишком многочисленны для невоюющей страны – вот они и инспирируют здесь войну, чтобы кровь не застаивалась! Россия не может позволить себе воевать с другими странами, Кавказ им нужен для этого», - предполагает другой. «После мешков с гексогеном, найденных в Рязани, ни одному слову, прозвучавшему из уст государственных мужей, не верю. Они способны на любой бесчеловечный поступок», - говорит третий собеседник.
Если Кизлярский и Тарумовский районы стремительно теряют русское население и на их место заселяются выходцы из высокогорных районов Дагестана, не нужно думать, что эти процессы можно остановить таким образом. Как наивно думать, что русские парни в ГРУшных командировках в Дагестан, убивая нас, вернутся в Россию нормальными людьми. Они будут так же легко убивать и не понравившихся им русских. Страна, выбравшая путь физического истребления своих инакомыслящих вместо того, чтобы встраивать их в социум, обречена.
Грехи отцов не падут только на головы сыновей – за грехи отцов будут страдать и отцы, и сыновья, и внуки. Можно не сомневаться, что после нашей статьи случится очередной «ментовской слив» в одну из республиканских газет, как это было в случае с похищением сына Ажи Абдурахмановой; и вымышленный автор расскажет свою версию того, что было в лесополосе вблизи Черняевки, где сыновья Бисханум будут обвинены во всех смертных грехах. При этом они будут врать и подбрасывать фотомонтажи или подтасованные факты. Оклеветать мёртвых легче, чем грамотно построить следствие и посадить виновных по закону.
Нынешний начальник дагестанского ФСБ даёт указание провести обыски в Кизлярском районе, и во всех 52 домах что-нибудь да находят! Везде обыски – с нарушением процедуры, везде – ложь и пренебрежение к человеческой жизни.
А ещё после этой статьи я жду, что в Интернете появится следующий киберотряд, который будет забрасывать грязью меня и моих коллег, обеспокоенных ситуацией в Кизлярском районе, убеждая людей, как мы порочны, смонтировав очередной псевдокомпромат. Им легче поливать людей грязью и наваливать горы трупов, нежели бороться с истинными причинами, из-за которых возникает терроризм.
На этой неделе были заблокированы мой электронный почтовый ящик и почтовые ящики многих из тех, кто занимается реально правозащитной деятельностью. Надеюсь, покопавшись в моей корреспонденции, они успокоились.
И, возвращаясь к тому, с чего я начал, ещё раз хочу вспомнить о том, как врачи в техасской детской больнице спасали жизнь неродившегося ребёнка. Наверное, есть в жизни вещи, переступая через которые, невозможно построить счастливую мирную жизнь.
Если в стране так легко убивают людей без суда, следствия, доказательства вины, что ждёт такую страну? Зло наказуемо, от кого бы оно ни исходило...
