…Владимир Путин и Дмитрий Медведев, дважды сменяя друг друга на посту президента, более 20 лет руководили Россией, не нарушая Конституции и обеспечивая стабильность самой большой по территории страны мира. Не без накладок, но в целом успешно прошедшие Олимпийские игры в Сочи и чемпионат мира по футболу поддерживали международное реноме Российской Федерации на не самом плохом уровне. Природные запасы, военно­политическая машина и ядерный потенциал по­прежнему позволяли Кремлю сохранять статус одного из центров силы на планете.

Однако люди, в том числе и политические лидеры, не вечны, пришёл и их срок… Так уж получилось, что это произошло почти одновременно (один из лидеров впал в глубокую кому после трагического падения, катаясь на горных лыжах; а другой свалился с обширным инфарктом) – и огромное государство вдруг оказалось без авторитетного политического руководства.

Отчаянная борьба за власть новых претендентов спровоцировала острейший политический кризис. И в этот же период крайне неприятное для России событие произошло за рубежом. Научно-­исследовательская лаборатория канадского профессора Дэна Стивенса разработала способ получения топлива непосредственно из …свежескошенной травы. Лаборатория держала в страшном секрете два катализатора этого процесса, но промышленный шпионаж смог преодолеть самые надёжные замки и коды.

Это открытие ознаменовало революцию в энергетике. Российские нефть и газ оказались никому не нужны за рубежом, и страна одномоментно потеряла статус «энергетической сверхдержавы Евразии». Лишение одного из важнейших источников доходов в сочетании с разрастающимся политическим кризисом резко ослабило силовой аппарат государства. Москва фактически перестала контролировать юг страны и самую проблемную республику Кавказа – Дагестан.

Кавказские националисты

Здесь же грандиозные планы появились у местных националистов. Подогреваемые зарубежными советчиками и осознанием слабости Российского государства, они поставили задачу – выход из состава Российской Федерации и провозглашение независимого Государства Дагестан. Напрасно эксперты предупреждали, что республика просто не готова к мгновенному самостоятельному плаванию: для этого нет ни ресурсов, ни традиций, ни необходимых институтов.

Бесполезно: представители элиты уже видели себя правителями НЕЗАВИСИМОГО государства, воображали себя в ООН, представляли красные дорожки в аэропортах Вашингтона и Лондона, Токио и Пекина; амбиции и тщеславие сделали своё дело.

Резко ослабевший федеральный центр не смог ничего противопоставить этим устремлениям. Дагестан обрёл фактическую независимость от России.

Ураганное обретение независимости республики стало чудовищным ударом по её населению. В один совсем не прекрасный месяц бюджетникам перестали платить зарплату, пенсионерам – пенсию, социальным группам – пособия, учащимся – стипендии. Вне федерального контроля заметно обострилось множество внутренних дагестанских противоречий: национальных, клановых, земельных, финансовых и т. д. Полиция, которая уже не финансировалась из Москвы, просто перестала выполнять свои обязанности. Потерпели убытки и многочисленные коммерсанты, рядовые рыночные торговцы, ибо очевидно снизилась покупательная способность населения.

Республика, где каждый второй-­третий мужчина имеет огнестрельное оружие, оказалась вне каких­-либо законов и порядков. Всё определяло право сильного. Появились невиданные ранее проблемы, тут и там вспыхивали конфликты на межнациональной почве. Крайне неуютно почувствовали себя представители недагестанских национальностей – русские, украинцы, армяне, грузины, у которых не было ни тухумов, ни кланов, которые бы их защитили.

Да и у самих горцев возникли совершенно новые сложности: например, проблемой стало добраться из Махачкалы в родовое селение высоко в горах. Потому что путь пролегал через земли ДРУГИХ этносов, других районов и везде какие­-то вооружённые люди организовали «блок­посты», требуя дань за проезд. На этой почве межнациональные конфликты только усиливались.

Республика сама оказалась на грани распада по национальному признаку. Не желая жить в регионе, где царят бандитизм, беспредел и национализм, тысячи дагестанцев бросились бежать куда глаза глядят – в Москву и Питер, на Урал и в Сибирь, в близкую Астрахань и Дальний Восток…

Их там не ждали с распростёртыми объятиями, но там хотя бы не убивали на каждом шагу из-­за того, что у тебя нет своего Калашникова, что ты другой национальности.

До миллиона дагестанцев покинули свою родину, не желая оставаться в царстве бандитизма. Особенно активно уезжали специалисты – научная интеллигенция, строители, компьютерщики и т. д. Те, кто мог добыть свой кусок хлеба в российском регионе.

Мрак и беспредел нарастали в светском независимом Дагестане, который сам распадался на удельно­бандитские княжества…

Исламские спасители

В этой атмосфере неожиданную популярность у населения (оставшегося на родине) получило новое Движение исламских джамаатов. Верующие мусульмане вспомнили, что им, рабам Всевышнего, полагается жить по Закону Аллаха, а не по бандитским и националистическим понятиям. Единомышленники по религиозному принципу, они сразу решили наиболее острые проблемы общества.

В ряды Движения особенно охотно вступала молодёжь, а также мужчины среднего возраста, отчаявшиеся жить при бандитах и мафиозных кланах. Набирая силу и авторитет, Движение преобразовалось в Союз исламских джамаатов. Союз получил искреннюю поддержку даже нерелигиозной части населения, которое устало жить в атмосфере беззакония. «Ладно, пусть будет Закон Аллаха. Пусть будет хоть какой­-нибудь закон, но только не беспредел, когда дагестанцы разных национальностей режут друг друга, когда русских грабят среди бела дня, а женщин насилуют в подъездах…Когда нет даже коррумпированной полиции, куда можно было бы позвонить».

Союз исламских джамаатов провозгласил, что берёт под свой полный контроль ситуацию в беспредельном Дагестане. Устанавливается единый и равный для всех Закон – Исламский шариат. Что касается власти, то её избрали на съезде, куда каждый джамааат делегировал авторитетных представителей – имамов, алимов, амиров-­командиров. Немедленно были организованы исламские силы правопорядка и шариатские суды.

Религиозная власть жёстко пресекала все ранее происходившие случаи националистической резни, бандитизма и грабежей. Кровавые удельные князьки на местах, которые отказались подчиниться новым властям и продолжали беспредел в своих «феодальных» владениях, были казнены. Более того, 11 «полевых командиров», которые под видом исламского джихада на самом деле грабили русских, похищали людей и вымогали у предпринимателей, – эти «амиры» были преданы шариатскому суду и после доказательств их вины казнены.

Оставшиеся на родине два миллиона дагестанцев вздохнули с невыразимым облегчением. Союз исламских джамаатов не только провозгласил, но и обеспечил ясные и справедливые правила.

Все мусульмане равны; провокации конфликтов на клановой и межнациональной почве сурово карались.

Бандитов и разбойников казнили по приговору суда.

Настоящая война была объявлена коррупции: доказательство вины казнокрадов и взяточников влекло отсечение кисти руки. Это оказалось гораздо более эффективной антикоррупционной мерой, нежели былые комиссии, заседания и прочие хабары.

Были наконец на деле закрыты все игорные заведения, а также сауны и отели, выполнявшие роль борделей и притонов.

Реализация спиртных напитков сохранилась только в немусульманских кварталах и немусульманских населённых пунктах: представители Русской православной церкви убедительно объяснили, что использование вина обязательно, к примеру, в христианском ритуале Таинство Причастия.

Полулегально действовавшие в 2021 году в Махачкале ночные клубы гомосексуалистов и лесбиянок также прикрыли.

Экономическая и налоговая системы были просты и прозрачны. Разрешены все виды производственной, предпринимательской и коммерческой деятельности, за исключением «риба» (ростовщичество – взимание и предоставление ссудного процента).

Богатые и обеспеченные мусульмане были обязаны выплачивать закят: налог­-милостыню в пользу бедных, неимущих и некоторых других категорий населения, которым по шариату полагается закят.

Трудящиеся немусульмане выплачивали налог­-джизью. Таким образом немусульманин свидетельствовал, что принимает исламское правление как законное. В свою очередь, взимая джизью, исламская власть обязывалась обеспечить защиту всех законных прав немусульманина: право на жизнь, имущество, сохранение своего вероисповедания, воспитание детей в собственной вере и т. д.

Бедные немусульмане, женщины и престарелые от выплаты джизьи освобождались.

При этом почти 300 солнечных дней в году и обширные площади травных земель полностью обеспечивали новое государство свежескошенной травой, а значит, и топливом – по новой методологии профессора Стивенса.

Международный плацдарм

Благодаря этой норме сохранившиеся к тому времени в Дагестане 35 тысяч русских православных жителей решили остаться в республике. Равно как и 3 тыс. евреев, а также определённая часть грузин, армян, украинцев и др. Более того, русские жители писали удивительные письма своим родичам за пределы Дагестана – о том, что здесь «просто замечательно, порядок, закон, нас никто не обижает и взяток теперь нигде не вымогают – за это руку отрубить могут». При этом русские дагестанцы искренне звали сюда своих родственников из других российских регионов, которые продолжало трясти в силу острого политического и экономического кризиса.

Понимая, что одними запретами и суровыми карами все проблемы не решишь, Союз исламских джамаатов заметно скорректировал систему образования. Теперь задачей ученика было не вызубрить энное число формул, которые он в большинстве случаев выбрасывал из головы через 5 минут. Нет, образование именно ОБРАЗОВЫВАЛО человека – духовно воспитанного, богобоязненного, которого готовили к реальной жизни, знающего, для чего и во имя кого он живёт. А не просто плывущего по течению…

Коррупция в вузах была преодолена в течение 2 месяцев – как устрашающими, так и административными мерами.

Научный и интеллектуальный поиск только поощрялся – в полном соответствии с исламским учением о стремлении к наукам и знаниям. Цензура совсем не свирепствовала; напротив, местную прессу призывали активнее освещать «социальные язвы», дабы поскорее браться за их исцеление. Были только сняты с эфира 2 одиозные передачи местного ТВ – они откровенно создавали культ потребительского отношения к жизни, разврата и эгоизма, что явно расходилось с идеологией исламского общества.

Состоявшийся успех Союза исламских джамаатов Дагестана привлёк внимание к этому опыту мусульманских общин в соседних Чечне, Ингушетии и других северокавказских республик. В течение полугода они присоединились к этому религиозно­-политическому проекту.

В других регионах из уст в уста, как легенда, передавались «народной почтой» новости о «замечательной исламской стране» на берегу Каспия. На центральной площади Баку целый месяц продолжался бурный митинг: азербайджанские мусульмане требовали от своих властей также присоединиться к Союзу исламских джамаатов. Однако марионеточное правительство (Азербайджан тогда уже входил в НАТО) не могло ослушаться своих заокеанских хозяев и разгоняло митинг силой оружия. Сотни мусульман погибали мучениками веры, но от своих требований не отказывались.

Успех Союза исламских джамаатов заинтересовал и западную прессу. В Дагестан всё смелее потянулись репортёры всемирно известных СМИ. Их честные репортажи убеждали: на Кавказе установлен не режим «фанатиков­-мракобесов», а справедливый Закон самого Бога, обеспечивающий подлинную справедливость и порядок – как для правоверных, так и для немусульман. После цикла репортажей о неожиданном решении объявил популярный британский журналист Пол Адамс – он принял ислам и остался жить на территории Союза. Через неделю его примеру последовали 2 оператора CNN, голландская правозащитница и репортёр «Рейтер». Ещё через пару месяцев количество переселенцев с Запада насчитывало десятки тысяч.

Следующая сенсация пришла из соседнего Ставропольского края. Тамошние власти никак не могли справиться с внутренним кризисом. В отсутствие внимания Центра (которому было не до регионов) на Ставропольщине разгорелся затяжной конфликт между казачьим движением, наркомафией, армянской диаспорой и северокавказскими общинами. Война «всех против всех» уносила множество жизней. Отчаявшись, ставропольские власти обратились за помощью к Союзу исламских джамаатов.

Поддержка пришла немедленно: 7­тысячный корпус воинов­-мусульман быстро навёл в крае порядок. Наркобароны были казнены по решению суда. Фактически Ставропольский край присоединился к Союзу исламских джамаатов на известных условиях – немусульмане Ставропольщины выплачивают налог-­джизью, соответственно исламская власть гарантирует их права и порядок в крае.

Этот опыт заинтересовал Астраханскую и Ростовскую области, Краснодарский край, Калмыкию… В этих условиях Российская Федерация приняла единственно верное решение – не враждовать с набравшим мощь и силу Союзом исламских джамаатов, а заключить с ним союзнические договорные отношения. Таким образом, Россия на своём юге получала не врага (как надеялись в Брюсселе, Тель-­Авиве и Пекине), а союзника.

Москва – союзник

В обмен на лояльность Союз исламских джамаатов получил право неограниченного исламского религиозного призыва (даавата) на всей территории Российской Федерации. При этом свобода выбора, безусловно, сохранялась за россиянами: кто хотел – принимал ислам, остальные без принуждения сохраняли прежнее вероисповедание.

Процесс оказался на удивление почти бескровным. В течение года были убиты только 18 исламских проповедников и 79 фанатиков-­скинхедов из числа бунтовщиков. Эти русские ультранационалисты выступали против российских же властей, будучи очень недовольными, что мусульмане теперь активно присутствуют в социальной жизни России, в СМИ, Интернете, на общественных площадках, открыто призывают к исламу и т. д.

Сама Россия стала для Союза исламских джамаатов «страной договора». Это означало, что убийство россиян запрещено для мусульман, а нарушивший этот запрет «не почувствует благоухания Рая».

Популярность и авторитет Союза исламских джамаатов невероятными темпами росли и в мусульманском мире. Под давлением общественного мнения Турция вышла из состава НАТО и присоединилась к Движению. Марионеточные режимы были свергнуты в Египте и Ираке, Пакистане и Афганистане… Целый ряд стран Персидского залива упразднили монархическую систему. Все они также вошли в состав Союза исламских джамаатов.

Ответный ход НАТО

…Когда первый шок и оцепенение в руководстве военно­-политического блока НАТО прошли, на секретном совещании в Брюсселе было принято решение о беспрецедентной провокации. В условиях, когда народно­-исламские революции побеждали в одной стране за другой, иного выхода в НАТО не обнаружили.

7 декабря, ровно через год после первой победы Союза исламских джамаатов в Дагестане, взрывы чудовищной мощности прогремели в странах Североатлантического блока. Были уничтожены Эйфелева башня в Париже и Музей Прадо в Мадриде, олимпийский стадион в Риме и аэропорт им. Кеннеди в Нью­Йорке…Погибли сотни тысяч человек.

Следственные органы уже в первые дни объявили «виновных». Оказывается, в одной из камер хранения на железнодорожном вокзале Парижа был обнаружен Коран, изданный в Гергебильской районной типографии, и подробные планы всех терактов. Из плана следовало, что Союз исламских джамаатов начал жестокую войну против Запада с целью установить исламский закон во всём мире.

Союз исламских джамаатов выступил с категорическим опровержением этой версии. Его лидеры доказывали, что убийство мирных людей абсолютно противоречит доктрине военного джихада (а до сих пор все действия Союза были канонически безупречны). Кроме того, просто бессмысленно и с прагматической точки зрения организовывать эти бесцельные взрывы, которые лишь спровоцируют антиисламские настроения на планете. Союз предложил провести тщательное международное расследование случившегося.

С критикой официальной версии выступили и многие западные журналисты, правозащитники, эксперты.Чувствуя, что инициатива уходит из рук, руководство НАТО объявило военное положение и на этом основании фактически ввело тоталитарный режим на территории всех своих стран. Свобода слова была упразднена, все телеканалы взяли под контроль военные. Массовая пропаганда методично внушала западному населению ненависть к «бесчеловечному и дикому» Союзу исламских джамаатов.

В эти же дни российские разведчики в Брюсселе смогли выяснить, что НАТО готовит страшную акцию – ядерные удары по странам Союза исламских джамаатов. Через 2 часа об этом узнал президент России, который немедленно собрал Совет безопасности. Сразу после него президент (он же – Верховный главнокомандующий России) вышел к СМИ и заявил: в случае ядерных ударов НАТО Россия непременно вступится за своего исламского союзника и ответит столь же разрушительным ударом по Североатлантическому блоку.

Мусульманский мир с благодарностью поддержал это решение русского друга. Однако в Кремль зачастили эмиссары Запада, недоумевая по поводу президентского решения: «Почему вы, русские, вступаетесь за мусульманских варваров? Не мешайте нам расправиться с ордой этих дикарей!».

Впрочем, президент России хорошо понимал, что, позволив стереть с лица земли своих мужественных исламских союзников, он останется с НАТО и с Китаем в одиночестве на планете и сама Россия вскоре окажется порабощена. Огромное государство, лишившись нефтегазовых доходов, с трудом контролировало ситуацию внутри страны. Одиночного противостояния с мощным Североатлантическим блоком и нагулявшим территориальный аппетит Китаем Российская Федерация просто не выдержала бы.

Другое дело, что президента реальная перспектива ядерной войны на взаимное уничтожение тоже не приводила в восторг. Одно дело – озвученная угроза, другое – действительно отдать приказ… Особо религиозным человеком президент не был: в отличие от своих исламских союзников, он ни в Бога, ни в воскресение умерших, ни в последующий Судный час с Раем и Адом не верил.

А тут ещё методичное давление западников из собственного окружения… Так и не приняв окончательного решения, президент остался на ночь в Кремле и задумчиво бродил по своему кабинету. Судьбы мира повисли на волоске.

Вернувшись за стол, русский президент выдвинул ящик и достал иконку с изображением Христа ­Спасителя. Подарок бабушки, Екатерины Васильевны Шальневой. Икона была исполнена в манере Феофана Грека: Христос смотрел с неё не традиционно скорбно, а скорее, пронизывал зрителя грозным, обличающим взглядом. Однако на вопрос президента: мол, как быть, Иисусе? – лик Христа продолжал сурово молчать.

Вздохнув, президент убрал икону и набрал номер министра обороны: тот, как и Верховный главнокомандующий, на ночь домой не уходил…

* * *

В эти же часы миллионы мусульман возносили свои мольбы к Всевышнему. Они просили Аллаха ниспослать на планету Иисуса Христа – обетованного пророка Божьего Ису Масиха.

(Напомним, что, в отличие от христиан, мусульмане не считают Иисуса Богом или Сыном Бога, но веруют в Христа как в человека-Мессию, Посланника Божьего. При этом мусульмане также ожидают второго пришествия Христа на землю незадолго до конца света и Судного дня).

Мусульмане просили Бога, чтобы именно вернувшийся Иисус возглавил единобожников в битве Добра со Злом – самом важном и самом принципиальном сражении в истории человечества. «И да поможет нам Аллах!» – заключали свои мольбы верные рабы Господа миров.