Основные вопросы, разделяющий сегодня наблюдателей арабских революций на различные лагеря - насколько Запад является причиной и управляет происходящим, и как это повлияет на Россию и обстановку в мире в целом. Позиции сводятся к 2 тезисам:
1. Все происходящее является результатом хорошо спланированного мегазаговора американцев и европейцев, которые хотят поставить у власти своих марионеток по «оранжевому» сценарию;
2. Масштабное бурление на Большом Ближнем Востоке – естественный процесс, вызванный внутренними факторами, и для Запада он был полнейшей неожиданностью.
Вторая версия мне кажется ближе к истине, но с некоторыми оговорками. Все-таки рассчитать и скоординировать столь масштабные процессы, вовлекающие сотни миллионов людей от Атлантического до Индийского океана, под силу только Господу Богу. Люди зачастую не могут наладить нормальное движение автобусов по графику, куда уж им до революций в целой серии стран сразу. Да и поведение западных лидеров в первые недели тунисского и египетского кризисов скорее свидетельствует о том, что они пребывали в недоумении, если не в шоке.
Западные спецслужбы в определенных формах участвуют в революциях, но это второстепенно. Делать вывод, что все случившееся – их рук дело, то же самое, что полагать, что Октябрьскую революцию совершили немецкие шпионы.
Отношения Запада и исламского мира – ключевой фактор глобальной безопасности в XXI в. Они гораздо сложнее, чем банальные версии о столкновении цивилизаций («Демократический Запада против фанатичного Ислама» или «Ислам против безбожного Запада») или конспирологические, о заговоре западных спецслужб, которые курируют «политический Ислам» в целях архаизации арабского мира.
12-14 апреля в Вашингтоне прошло мероприятие, упоминание о котором не попало в наши СМИ, даже в Интернет. Всемирный американо-исламский форум собрал весь цвет Демократической партии Соединенных штатов: Хилари Клинтон, Мадлен Олбрайт, Збигнев Бжезинский, Джон Керри, Фарид Закария, Далия Моджахед (советница Барака Обамы по Исламу, носящая хиджаб и привлекающую внимания фамилию), Фарах Пандит (мусульманка-куратор по исламскому миру в Госпеде) и др. С арабо-мусульманской стороны были известные политики, представители бизнеса, медиа, НПО и религиозных кругов. Собравшиеся обсуждали будущее постреволюционное устройство на Большом Ближнем Востоке и перспективы сотрудничества общественно-политических кругов, ориентированных в той или иной форме на Ислам, с американскими, а точнее транснациональными, центрами влияния, которые стоят за Демпартией. Последние всячески давали понять, что у первых, безусловно, должно быть свое серьезное место под новым политическим солнцем.
Вообще некое сближение либерал-исламистских сил (воплощенных в ассоциации «Братья-мусульмане» и ее производных) и транснациональных либерал-глобалистов (стоящих за Демпартией) наметилось давно. Те же американо-исламские саммиты ранее регулярно собирались в Дохе, а сегодня Джордж Сорос фактически предлагает упразднить еврейский характер государства Израиль в знак заключения своего рода тандема. Примеров тут такое число, что можно со всей очевидностью говорить о реально прорабатываемом проекте.
О прямой деятельности по инспирированию революций Западом речи не идет. Все эти годы, в том числе при Обаме, те же США выделяли недавно свергнутому Хосни Мубараку объем средств, сопоставимый с помощью Израилю. Но определенная игра ведется.
Хабом западно-исламистской завязки стал Катар. Благодаря запуску либерального панарабского канала «Аль-Джазира», замглавреда которой, кстати, состоит в ХАМАС, это крохотное государств Залива превратилось в арабскую квазисверхдержаву. Миллиарды и миллиарды долларов вкачивались в спецслужбы и вооружения, в правящие семьи и бюрократию, но оказалось достаточно «Аль-Джазиры» и «Твиттера», чтобы вызвать к жизни ранее дремавшего джинна арабского протеста.
Эмир Катара последние годы является одним из главных спонсоров палестинского сопротивления и у него же нашел приют гуру арабских революций Юсуф аль-Карадави, глава Всемирного союза улемов. При этом в Катаре расположен центральный командный пункт войск НАТО в регионе Залива, и это же государство получило право на проведение Чемпионата мира по футболу-2018 г.
Тандем дал о себе знать в виде арабских революций. Точнее, «братья-мусульмане», либералы, националисты, левые и «Аль-Джазира» при нерегулярной и больше моральной поддержке левых либералов на Западе годами формировали идейно-культурную основу Нового Большого Ближнего Востока, которая сегодня выходит наружу из недр площадей и улиц. Бурный процесс арабского, и шире исламского пробуждения, этой глобальной эмансипации исламского мира, как это метко называет Михаил Чернов, сносит стоящих на пути правителей, которые когда-то, может быть, были даже весьма полезны своему народу. Сегодня эти пришельцы из прошлого уже не способны вписаться в крутой поворот, и поэтому им суждено уйти.
В основе революции причудливое сочетание умеренно-либеральных, умеренно-националистических и умеренно-исламистских идей. Но прежде всего, речь идет о запросе на технократов-прагматиков (типа Эрдогана в Турции или Махатхира в Малайзии). По словам Аль-Карадави, даже «Братья мусульмане» после революции «находятся на стадии сближения с либеральными течениями, и это приведет их политическую партию, основанную на принципах терпимости и открытости, к большей независимости от основного движения, вплоть до того, что по некоторым вопросам они будут занимать разные позиции».
Либерал-исламисты не понимают всех тонкостей западной политической игры и глобалистских концепций, но интуитивно тянутся к американским демократам и их европейским единомышленникам из числа левых либералов. Тут, видимо, срабатывает логика от обратного. Другие-то вообще с ним говорить серьезно не хотят. Особенно арабские и мусульманские круги подкупают заявления влиятельных лиц о том, что в мире будущего Израиль должен трансформироваться в общее арабо-еврейское государство, причем более арабское, чем еврейское (в силу численности).
По многим опросам и социсследованиям, уровень американофобии в арабском мире после начала революций заметно снизился, арабы поверили в обещания Обамы, данные в начале его президентства начать реальный диалог с исламским миром.
Либерал-исламисты прозападны в том смысле, что принимают западные институты политической демократии и ценят их опыт экономических достижений. Но это отнюдь не значит, что они будут идти в фарватере внешней политики того или иного западного государства. Манипулировать этими новыми элитами будет весьма сложно, т.к. они серьезно зависят от приведшей их к власти улицы. Тот же Аль-Карадави для них куда важнее, чем Клинтон.
«Восторжествует демократическая жизнь, национальная и индивидуальная свобода, права человека. Переход власти в результате свободных выборов будет осуществляться мирным цивилизованным путем. Нормой станет социальная справедливость. Народ будет вовлечён в успешное интенсивное развитие. Осуществится экономический и промышленный подъем. Станут развиваться технологии и науки. Расцветет культура, и улучшится моральный климат во всех областях общества. Установится гармония между прошлым, настоящим и будущим, то есть восторжествует самоидентичность народов. В религиозной сфере сохранится плюрализм религиозных воззрений и верований. Толерантность станет нормой в отношениях между партиями, социальными группами, культурными и религиозными направлениями. Объединенная и возрожденная умма непременно победит в своем сражении с сионистами. Осуществит настоящую политическую и экономическую независимость. Диалог с Западом будет вестись с позиций достоинства и равноправия. Время воровства и разграбления национальных богатств уйдет в прошлое. Наша умма восстановит свое место в международном сообществе», - такое будущее арабского мира обрисовал удивленному Александру Проханову, ожидавшему услышать что-то более радикальное, Халед Машааль, лидер ХАМАС.
Демократы, тот же Бжезинский, давно поняли, куда дует арабский ветер, и начали на всякий случай прокладывать мостики к будущим властителям исламского мира, в отличие от республиканцев, которые сделали ставку на силу и провалились. Их стратегия – попытка оседлать волну, удушить в объятиях, чтоб косточки затрещали, хитрый финт, чтобы возглавить то, что не можешь победить.
Не думаю, что замысел демократов оправдается в полной мере. Это временный брак по расчету с обеих сторон, который неизвестно, сколько еще просуществует.
Вообще неправильно думать, что к власти в результате революций в арабских странах в итоге придут прозападные марионетки. Один из глубинных факторов, который как раз и вызвал эту бурю к жизни, было сотрудничество с Западом диктаторских режимов в ущерб государственным интересам, идеалам Ислама, целям арабского мира. Особенно в последнее время арабов унижало соучастие их властителей в израильской блокаде Газы. Новые элиты – не самоубийцы. Они не станут подрывать свою легитимность.
Несмотря на все деликатные связи и наработки, Запад был напуган ходом арабских революций. Вдруг оказалось, что он теряет страну за страной, а все происходящее стало непонятным и непредсказуемым. Его игры с исламским миром привели к классической вилке: кто кого использует, и кто окажется в плюсе, в конце концов?
В этой связи, с одной стороны, активизируются такие инициативы как форум в Вашингтоне, с другой, начались бомбардировки Ливии.
Слабость ливийской оппозиции, оказавшейся неспособной быстро и мирно взять власть, позволили растерянному Западу вмешаться в ход арабских революций и попробовать скоординировать его в свою пользу, вклиниться в процесс региональной трансформации в попытке застолбить позиции при будущем переделе. Запад не стал даже брезговать грязной работой по удалению Каддафи, пользу от которой могут получить люди весьма далекие от интересов США и ЕС (о чем открыто заявляют НАТОвские военные). Но иначе он рисковал совсем оказаться не у дел.
Поэтому совсем не случайны трения между ливийскими повстанцами и НАТО, преследующими разные цели. Приезжающие из зоны конфликта журналисты рассказывали, что у многих там есть подозрения, что Запад ведет переговоры с Каддафи поверх голов оппозиционеров, с которыми считаться никто особенно не намерен. Поговаривают, что ошибочные авиаудары по повстанцам были отнюдь не ошибочными, а, скорее, предупредительными.
Все это точно подметили пытливые сторонние наблюдатели. «Мы ясно видим, что главным беспокойством Соединенных Штатов и НАТО является не Ливия, а революционная волна, поднявшаяся в арабском мире, которой они хотят помешать любой ценой, - пишет Фидель Кастро. - Неоспоримо, что отношения между Соединенными Штатами и их союзниками по НАТО с Ливией в последние годы были превосходными, пока не началось восстание в Египте и Тунисе. Революция в арабском мире, которой так боятся Соединенные Штаты и НАТО, – это Революция тех, кто лишен всех прав, восстающих против тех, кто обладает всеми привилегиями, и потому она призвана быть более глубокой, чем революция 1789 года, вспыхнувшая в Европе с взятием Бастилии».
С ним согласен Иммануил Валлерстайн: «Все происходящие в прошлом месяце в Ливии столкновения – гражданская война, военное вмешательство западных стран во главе с США – не имеют никакой связи ни с заботой о людях, ни с нефтью. Если взглянуть на суть дела, все эти события отвлекают внимание от основной политической борьбы, идущей в арабском мире. И у Каддафи, и у лидеров Запада, придерживающихся самых разных позиций, есть только одно, в чем все они сходятся. Общее их желание – замедлить второе арабское восстание, направить его, управлять им, ограничить и помешать изменению политической ситуации в арабском мире и его роли в мировой геополитической системе».
Небезынтересны также наблюдения Сумайи Ганнуши, дочери видного политического деятеля, мыслителя Туниса, лидера исламского движения «Аль-Нахда»: «Скорость и масштабы событий в регионе ошеломили не только арабских диктаторов. Свою беспомощность показали и их союзники. События, по словам одного полномочного лица из США, были «слишком интенсивными, слишком быстрыми». Вместе со всевозможными региональными деспотами Европа и США, которые до этого были единственными актерами и режиссерами на этой сцене, превратились в зрителей, наблюдающих за действиями друг друга, и преисполнились страха перед будущим». По ее словам, сегодня в Ливии «французы, англичане, итальянцы и американцы, ведя подготовку к жизни в Ливии после Каддафи, занимаются тем, что пристраивают своих людей среди повстанцев».
За всеми этими тактическими маневрами проглядывается глубинный процесс западо-исламского конфликтного диалога. Сегодня это звучит почти мифически, но, в конце концов, он может вылиться в некую конвергенцию, т.е. постепенное взаимопроникновение, взаимообмен, взаимообогащение Ислама и заданных Западом современных процессов глобализации. (Даже такие разные люди, как Бжезинский и диакон Андрей Кураев признают, что у Ислама и Запада – общие корни).
Конвергенция окажет серьезное воздействие на выработку новых форм глобальной социальной организации, на внутренний характер процессов, разворачивающихся на планете. Она примет самые разные формы, в том числе жесткой общественно-политической борьбы и силового противостояния. Но через мучительную «притирку» и взаимную адаптацию будут формироваться новые представления о совместном развитии и миропорядке, будет происходить взаимообогащение (здесь важно учесть массу проблем Запада - от экономических до морально-философских, которые будут усиливаться). Данный процесс можно охарактеризовать как конфликтный диалог, при ведении которого исламский мир также будет выступать как союзник всех протестных сил.
Результат его может стать самым весомым вкладом мусульман в развитие человеческой цивилизации со времен «золотого века» арабо-мусульманской цивилизации. Этот процесс также будет способствовать преодолению все более углубляющегося глобального кризиса и формирование более справедливого сбалансированного многополярного международного порядка.
Но говорить об этом станет возможным, если нынешний всплеск пассионарности исламского мира приведет к тому, что он в полной мере станет субъектом своей судьбы. На данный же момент можно говорить о виртуальности (в виде нескольких проектов) исламского мира как консолидированного субъекта международной политики. Он раздроблен политически, лишен стабильности и слаб в военном отношении. Да, пишет Гейдар Джемаль, мусульманская «улица» имеет значительный пассионарный запал, по всей видимости, присущий фундаментальному единобожию по определению, и религиозную субъектность, но она отрезана от интеллектуального ресурса и политических технологий, которые позволили бы преобразовать энергию веры в историческую субъектность и политическое влияние
Но совершенно очевидно, что без учета интересов полутора миллиардов мусульман, находящихся сегодня на подъеме, развитие и баланс на планете невозможен. Успех на этом пути невозможен без снятия противоречий между все возрастающим реальным общественно-политическим весом трансформистского (либерального) движения исламизма и крайне ограниченными возможностями его активности и самореализации как на национальной и региональной, так и на мировой арене. Иными словами, необходимо участие исламского мира и учет его интересов, выражающихся сегодня в самосознании, выстраиваемом на базе политической доктрины Ислама, преломленной к современным условиям (как у тех же «Братьев-мусульман» или турецкого премьера Эрдогана).
Без этого вариант конвергенции имеет мало перспектив. Мир рискует получить дальнейший рост изоляционистских настроений и даже «джихадизма» в мусульманской среде, что не отвечает интересам построения более справедливого, сбалансированного и прогрессивного международного порядка.
Что касается России, то ей, скорее, вариант некоего западно-исламского партнерства невыгоден. Но это наше упущение. Не в Москве, а в Вашингтоне собираются влиятельные лидеры, представляющие разные стороны. Мы почти не обозначаем нашей стратегической миссии на Большом Ближнем Востоке, сводя все к политическому прагматизму и торговле оружием и сырьем. В этой связи, в отличие от Запада, РФ рассматривают там скорее как тактического партнера. Россия ведь и сама хочет каким-то образом реализовать вариант конвергенции с Большим Западом. А здесь мы с исламским миром выступаем как конкуренты.
В интересах же Москвы поддержать и перехватить у Запада роль куратора нового «похода исламистов во власть». Это вполне реально – после приглашения ХАМАС, вступления в организацию Исламская конференция и Мюнхенской речи лично Путин, например, пользуется огромной популярность в происламских кругах. Рука Москвы крайне необходима либерал-исламистам, которые сегодня вынуждены играть с Западом только потому, что нет других вариантов повлиять на диктаторские режимы в их странах. Так что углубление Москвы в мусульманское поле встретит понимание.
С другой стороны, это укрепит позиции России в мировой политической игре и самое главное – лишит Запад важного козыря, который планируется задействовать против нас, чтобы столкнуть с миром Ислама. В Соединенных Штатах и Европе зреет идея переложить на РФ ответственность за исламофобию 2000-х. К этому, чтобы показать «антиисламскую сущность» «деспотичной варварской страны», добавят многовековую историю русско-турецких войн, две чеченские кампании и дискриминацию мусульман в ряде регионов нашей страны.
Бжезинский в книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство» прямо обвинил Россию в том, что она использовала теракты в Нью-Йорке для того, чтобы «втянуть» Вашингтон в свою «войну с Исламом». Из этого следует, что Москва и лично Путин, первый позвонивший Бушу после крушения зданий ВТЦ, должны отвечать за «глобальную антитеррористическую кампанию» не в меньшей, а, может, даже и большей, степени, чем американские неоконсерваторы.
