Изменения в арабском мире в результате т.н. «арабских революций» еще только предстоит оценить. Сейчас важно зафиксировать один важный момент, о котором говорилось уже очень давно. Это смена диктаторских и полу-диктаторских режимов в этом регионе на более мягкую модель, с большинством атрибутов демократического общества. Для простоты назовем ее «турецкой моделью», поскольку она наиболее полно отражает весь набор тех институтов, который арабскому миру предстоит еще создавать.
Такие модели режимов (естественно со своими национальными производными) должны включать в себя несколько «универсальных вещей».
Первое. Это многопартийность и определенная свобода прессы. На примере того же Египта и Туниса можно будет сделать вывод о том. что многопартийная система будет формироваться ударными темпами со всеми свойственными этому «быстрому всплытию» симптомами «кессонной болезни». Многим партиям и объединениям уготован «короткий политический век», что совершенно не исключает того, что многопартийность станет ровно таким же привычным фактором для большинства стран арабского мира, как и для Европы. Другое дело, что это будут за партии.
Второе. Наиболее логичным выбором Египта, Ливии или Туниса будет обращение к «турецкой модели», которая подразумевает усиление исламского фактора с сильным националистическим оттенком. То есть, в отличие от идей «Аль-Каиды» или принципов «панарабизма» речь не идет о создании наднациональной надстройки Режимы в арабских стран будут представлять собой умеренные исламские образования при отказе от радикальных идей типа «борьбы с неверными». Этот тезис уже не работает и не способен серьезно ослабить градус социальной напряженности внутри этих стран, а значит его судьба – быть уделом очень узкой части населения. Необходимо отдавать себе отчет, что надежды большей части арабских стран, а особенно их молодого поколения, связаны в большинстве своем не с глобальным джихадизмом, а вхождением в структуру цивилизованного общества со своей спецификой. Своя специфика, которая обязательно будет присутствовать во всех лозунгах всех политических партий, - это то новое, что принесут с собой эти «революции». Если мы обратимся к примеру Турции, то увидим, что мягкий исламизм очень активно использует лозунг «этнической идентичности» для распространения своего влияния среди тюркоязычных народов. При этом не надо обманываться насчет природы этой экспансии. Во главу угла поставлен тезис об экономической экспансии, которая подразумевает как само собой разумеющиеся, и соответствующую культурную надстройку. Отметим, что говоря о настроениях молодежи мы имеем ввиду, прежде всего, страны Магриба.
Необходимо также иметь ввиду, что вряд ли в какой-либо из перечисленных стран исламисты составят абсолютное большинство в законодательных органах и соответственно будут в состоянии сформировать не коалиционное правительство. Эта тенденция некоторого равновесия со светскими партиями будет ярко выражена как минимум на первом этапе формирования новой политической системы. Перекос в ту или иную сторону, как и в Турции, будет напрямую зависеть от успеха в проведении экономических реформ.
Третье. Этот исламский фактор однозначно окажет влияние на усиление антиамериканских и антизраильских настроений в регионе. особенно в свете решения палестинской проблемы. В этом будет состоят некий «дуализм» тенденции по инкорпорированию в общую цивилизационную и экономическую модель с Европой с одновременным усилением националистической составляющей. Палестинский трек является универсальным механизмом такого идеологического фундамента. Совершенно определенно стоит ожидать потепления отношений того же Каира с руководством ХАМАСа, что обусловлено, как минимум, двумя причинами: усилением исламистов в египетском руководстве, а также ситуацией на Синайском полуострове, где новой власти необходимо находить пути решения своих противоречий с бедуинским населением. Эта тенденция будет в той или иной мере характерна для всех новых режимов в арабских странах. Большое влияние на это окажет и трансформация режима в Сирии. Представляется, что под давлением той же Анкары и новых веяний в Каире, сирийское руководство пойдет на соответствующее «смягчение своей позиции» на палестинском направлении, что автоматически отразится и на позиции ХАМАСа.
Четвертое. С большей долей вероятности в результате исламизации политических сегментов арабских стран произойдет постепенное ослабление институтов армии. В настоящее время указанный институт является во многом единственным гарантом стабилизации общества. По мере успешного формирования новой политической системы нужда в нем будет нивелироваться. Так это происходит например, в той же Турции. где армия долгое время занимала роль «последней инстанции», выносящей окончательный приговор. Последним решением премьер-министра Р.Эрдогана в этом контексте стала передача всей системы «телефонных прослушек» из ведения армии в пользу разведывательной службы МИТ, на должность руководителя которой была назначена его креатура. Такие же процессы мы будем наблюдать и в остальных странах.
Пятое. Следует ожидать изменение формата отношений с Ираном в сторону потепления. Оговоримся, что этот тезис справедлив в отношении стран Магриба, но не Аравийского полуострова, в которых вышеперечисленные процессы будут идти не такими темпами, как в Магрибе, и будут иметь свою специфику. И «прорывным» звеном в этой системе на Аравийском полуострове станет Йемен, где основы многопартийной системы уже сформированы.
