От редакции "Русского Журнала". В Ливии продолжаются бои повстанцев и правительственных сил. Силы коалиции обсуждают допустимые и необходимые средства вмешательства в конфликт. Продолжаются волнения в Бахрейне и Сирии. К каким переменам приведут события на Ближнем Востоке? Что происходит с исламским миром? Мнение Абдуллы Рината Мухаметова, члена Экспертного совета Совета муфтиев России и медиа-группы при президенте Татарстана.
* * *
Сегодня аналитики и публицисты гадают, что же происходит с арабским и, шире, всем исламским, миром, куда он движется и как все это понимать. Есть масса версий, объяснений - от того, что Большой Ближний Восток скатывается в пучину антимодерна, варварства и терроризма, до триумфального шествия демократии по мусульманским странам. На мой взгляд, мейнстримовские подходы, игнорирующие эндогенные факторы в процессе развития исламского мира, не дают исчерпывающего ответа на вопрос. Тут, думаю, вполне можно согласиться с известным арабистом Гумером Исаевым, что сегодня остро ощущается потребность в новом экспертном взгляде на проблемы Большого Ближнего Востока.
Во-первых, надо рассматривать происходящее в арабских странах сегодня как общий процесс, вызванный одними и теми же ключевыми причинами. Т.е. арабский, и в целом исламский мир, – это единый организм, развитие которого обуславливается общими факторами.
Это лучше многих специалистов по региону интуитивно, но четко уловил генерал-геополитик Леонид Ивашов. «Говоря о революции в Египте, необходимо говорить обо всем арабском, и еще шире, об исламском мире в целом», - указывает он.
«Несмотря на то, что в пределах исламского мира находятся крупнейшие на планете запасы углеводородного сырья и проходят стратегически важные коммуникации, он долгое время находился в «хвосте» мировых исторических процессов, - отметил генерал. - В социально-экономическом отношении этот регион после Африки наиболее отстающий. Но парадокс состоит в том, что 21 арабская страна сегодня 1,5 триллиона долларов фактически инвестирует в экономику западных стран, и лишь 10 миллиардов остаются на развитие собственной экономики. Таким образом, странам заранее задается экономическая отсталость».Как подчеркнул российский генерал, «исламский мир просто обязан искать выход из этого положения. Одна из задач, которая стоит перед ним - возможен ли симбиоз, синтез между традиционными духовными и нравственными ценностями ислама, и необходимостью модернизации».
«Именно в рамках единого государства, новой империи - халифата - возможно решение проблем народов исламского мира, тем более что в этом регионе сосредоточены значительные богатства и капиталы. А если сейчас произойдет лишь смена правителей, но ничего не изменится по сути, то в будущем стоит ожидать иного, еще более мощного взрыва», - уверен Ивашов.
Здесь эксперт по-своему повторил тезис тех арабских аналитиков, которые не устают уверять, что нестабильность в регионе сохранится до тех пор, пока он вновь не станет единым консолидированным целым. Пусть не халифатом (который может быть и совсем не таким, каким пугают обывателя в западных СМИ), но чем-то вроде «мусульманского ЕС».
Вторая методологическая посылка «нового оперативного исламоведения» состоит в том, что происходящее сейчас на Большом Ближнем Востоке – это есть ни что иное как вхождение процесса пробуждения исламского мира в активную фазу. Этот процесс начался в достаточно радикальном формате (и то не везде – например, в Турции он идет мирно и эволюционно, не так, как, скажем, в Египте или Ливии), но со временем вполне может протекать в более конструктивном русле. Иными словами, «подростковая» стадия сменится стадией «зрелости».
Исламский мир, стагнировавший на протяжении последних 300 лет, сегодня пробуждается, что грозит превратить проблему его самоопределения на мировой арене в один из ключевых вопросов международной безопасности в XXI в. В этой связи именно исламский мир, не Китай, Индия, страны БРИК или кто-либо еще, становятся в центр глобальной геополитики. «Век Ислама», на мой взгляд, будет сохраняться весьма и весьма долго. Бурное развитие, самоопределение, поиски себя в современности на Большом Ближнем Востоке затянутся на многие десятилетия. Это самая важная тема повестки дня XXI в.
Наступает время учить арабский. Не зря ЦРУ еще несколько лет назад подчеркивало, что предпочтения при приеме на работу в ведомство отдаются тем, кто владеет арабским или фарси. Видимо, есть те, кто интуитивно нащупывает то, где реально делается история, и то, что меняет картину человечества на многие годы вперед.
Доминировавший на протяжении многих столетий на планете, занимавший то же положение, которое занимает сегодня Запад по отношению к остальному человечеству, исламский мир где-то к XVIII в. неожиданно выдохся. До этого почти по всем показателям тогдашнего мира Османская империя – стержень уммы в то время – опережала Европу. Османофильство было свойственно многим великим умам. Есть мнение, что Томас Мор списал свою «Утопию» об идеальном социально-политическом порядке с Османской империи.
На рубеже XVII - XVIII вв. исламский мир начал отступать, и с тех пор не видел почти ничего, кроме поражений, развала, унижений, внутренних склок и упадка. За последние лет триста мусульмане не выиграли ни одной значимой войны, наоборот, они сами подвергались агрессии и оккупации. Мусульманская цивилизация оказалась, скорее, в числе проигравших в двух Мировых войнах, и в XX в. была колонизирована или попала в жесткую зависимость от зарубежных хозяев. Большие империи и маленькие квази-державы оторвали от нее по жирному куску или мелкому кусочку, в зависимости от статуса и возможностей. В числе торжествовавших на полумертвом теле некогда могучего исламского льва были не только Британия, Франция или США, но даже Таиланд с Филиппинами.
Вторая половина XIX – первая половина XX в. стали периодом самого глубокого упадка мусульманской цивилизации за всю ее историю. Такого не было, наверное, даже во время монгольско-крестоносного нашествия, когда само выживание ислама также было под вопросом. Плачевная ситуация сохраняется во многом вплоть до наших дней.
Мусульманская цивилизация сегодня как бы задвинута в тень, ее колоссальный вклад в развитие человечества (от алгебры и химии до влияния на европейскую Реформацию и Возрождение) игнорируется и замалчивается. Это запрятанная в шкаф цивилизация, о которой всерьез предпочитают не вспоминать. Такая ситуация сложилась в результате как внутренних процессов эрозии, так и прямой иностранной агрессии.
Однако самые последние события дают основания предполагать, что исламская цивилизация вновь, как птица феникс, готовится воспарить из пепла. Пророческими тут кажутся слова великого Тойнби и его заочный спор с не менее великим Гегелем.
Последний предрекал, что исламская цивилизация, исчерпав весь свой запал, погружается в глубокий многовековой сон. Но уже через несколько десятилетий Тойнби в «Постижении истории» был вынужден констатировать не только «бодрствование» исламской цивилизации как таковой, но также и то, что «в свете предыдущей истории весьма опрометчиво подписывать смертный приговор такому живучему учреждению, каким является халифат… Потенциал его оказался столь велик, что он не только пережил века, но и дважды возрождался из небытия».
И в данной связи точка зрения Тойнби оказалась ближе к истине. Уже в процессе разложения Османской империи стало оформляться политическое движение, которое почти сразу за исчезновением халифата попыталось взять на себя некоторые его функции, т.е. представительство политического «измерения» Ислама.
К сожалению, без крови и потрясений возрождение исламской цивилизации, видимо, не обойдется. Европейские революции середины XIX в. тоже были отнюдь не бархатными.
Масштаб процесса слишком велик, да и проблем накопилось слишком много, к тому же они десятилетиями загонялись вовнутрь и игнорировались, так что взрыв стал неизбежен. Набивая шишки, прорываясь вперед и снова и снова спотыкаясь, падая и вставая, исламский мир пытается вернуть себе серьезные позиции на планете.
Мусульманская цивилизация меняется, но остается в корне самой собой, т.е. мусульманской. Таким образом она трансформировалась не раз: например, исламский мир времен Аббасидов серьезно отличается от мира Османов. Но и то, и другое – это мир ислама.
В ближайшие десятилетия мир вдруг вспомнит, что мусульманской цивилизации он во многом обязан современной наукой и Возрождением; что следы ислама на том же Западе можно найти повсюду; что исламский мир был ведущим на планете на протяжении тысячи лет, до тех пор, пока Запад не пришел на это место; что вернее и справедливее говорить не иудео-христианская, а иудео-христиано-исламская (т.е. аврааамическая) цивилизация; и вдруг узнает, что и сейчас ислам с его не имеющей аналогов в современном мире социальной энергией и пассионарностью содержит потенциал решения нынешних и будущих проблем.
Сводить же весь этот колоссальный процесс самоопределения исламского мира к частной проблеме радикализма, как у нас часто бывает, значит, еще раз показывать свое непонимание происходящего, т.е. экспертную неэффективность. Да, порой бурлящая энергия, особенно молодежи, к сожалению, находит выход в экстремистских формах протеста. Это неадекватный ответ на трехсотлетнее унижение и упадок их цивилизации и своего рода попытка взять реванш. Но этим дело не ограничивается. За перегибами и издержками подросткового максимализма необходимо разглядеть ключевую тенденцию – стремление исламского мира вернуть свое место на планете, соответствующее его потенциалу и вкладу в развитие всего человечества.
Подход, игнорирующий главную составляющую процесса и гиперболизирующий частный момент экстремизма, приведет и приводит к тому, что такие явления как революции в арабском мире оказываются предельно неожиданными и непонятными. Они настолько удивляют экспертное сообщество, что первые аналитические тексты по ним появляются недели через две-три после их начала. А власть имущие делают сумбурные заявления, противоречащие одно другому.
Это проблема не только для России. За рубежом специалисты не меньше нашего разводят руками, повторяя, как мантры, исключающие друг друга тезисы о торжестве демократии или, наоборот, терроризма.
Поэтому сегодня рассмотрение вопросов о том, какой смысл вкладывает исламский мир в понятия глобализации, демократии, терроризма, прав человека, какие варианты развития событий и методы решения сложнейших задач современности он предлагает, как ислам смотрит на экономические, политические, экологические, культурные, миграционные и иные проблемы современности, – давно уже вышло за узкие рамки академической науки и представляет собой политическую необходимость, обусловленную потребностью в поддержании мировой безопасности, глобальном развитии и формировании сбалансированного международного порядка.
Для нашей страны позитивное решение проблемы политического самоопределения исламского мира в современных условиях имеет непосредственный практический интерес. В РФ мусульманская традиция насчитывает сотни лет, в стране проживает, по разным оценкам, 14-25 млн. мусульман (подавляющее большинство из которых – коренные граждане), и, что особенно важно в оперативном контексте, сегодня Москва вырабатывает новый формат отношений с исламским миром. Россия впервые в своей истории на самом высшем уровне признает свою исламскую составляющую и увязывает это с необходимостью совместного реагирования на современные мировые процессы.
