Недавно встретил одногруппницу, очень начитанную девушку, мать двоих детей. Она, как оказалось, работает руководителем образовательного учреждения с иностранным уклоном в столице одной из республик центральной части России.
И у меня, и у неё дети пошли в школу, и мы, конечно, разговорились после общих воспоминаний о нашем советском детстве, о том, как сейчас нужно воспитывать детей, чему учить, что прививать…
Мы оба педагоги по первому образованию.
Тема религии и нравственности всплыла между прочих вопросов, и мы договорились до того, что религия это, конечно, хорошо, но нельзя её и её постулаты и правила навязывать детям. Пусть, мол, сами выбирают, когда вырастут, что их душе ближе и роднее… Православие, язычество, протестантизм, буддизм или алкоголизм.
Вернее, моя собеседница до этого договорилась.
Прозвучали как всегда идеи «общечеловеческих» ценностей, лояльности, одежды без религиозных символов – в общем, правил нормальной, а не какой-нибудь там сектантской жизни. Пикник с водочкой, День влюблённых, кино по выходным, комфортабельный «седанчик» в кредит, небольшое романтическое приключение на курорте, ёлка, Пасха, день десантника, моему ребёнку всё самое лучшее...
И я спросил между делом, почему это, по её мнению, в православной России-матушке нормой жизни стало отсутствие у ребёнка представления о том, что его и Землю, на которой этот ребёнок живёт, создал Тот, кто намного мудрее, сильнее и великодушнее нас, и что Он заповедал нам определённые нормы поведения, одежды, личных и общественных отношений.
А ещё я спросил, почему это теория Дарвина у нас считается адекватным мировоззрением, а теория Божественного создания Земли, никем из учёных не опровергнутая, – запудриванием детских мозгов?
А самое главное, кто эти критерии ввёл в практику общественного мнения?
Она растерялась и сказала: «Ну, так принято, давно уже, кем-то».
Кем, кем-то? Коммунистами? Эксгибиционистами? Пионерами? Контрреволюционерами?
Мы продолжили разговор, и я спросил её, почему она нормой считает то, что отец её детей может за ужином выпить на глазах у детей рюмку водки, а религиозной шизофренией – отказ мужчины от спиртного в день рождения или другой праздник? И какой, по её мнению, воспитательный пример получают дети в первом и во втором случае?
Она ещё больше растерялась.
И я спросил, почему посещение с ребёнком многотысячного ночного концерта Бритни Спирс на стадионе за колоссальные бабки и под градусом у нас норма, а поход в воскресенье утром с ним в церковь или в пятницу в обед в мечеть – религиозные издержки?
И наконец, кто придумал, что мини-юбка, педикюр, выкрашенные распущенные волосы, заигрывающий взгляд, тупой рингтон на телефоне, а то и сигарета в зубах у девочки-подростка – это норма, а строгая длинная юбка и аккуратный платок на голове – проявление радикализма?
Кто придумал нам и нашим детям такую аморальную норму?
Почему у нас голое, циничное, излишне эмоциональное, глупое стало «нейтральным», а скромное, уравновешенное, логичное, рациональное – непристойным?
Мы ещё поговорили, стараясь не спорить, а просто высказывать своё мнение. Моё она услышала, но не приняла…
Мы разошлись, пожелав друг другу успехов в воспитании детей.
И было очевидно из нашей беседы, что я буду в воспитании своих применять терпение, логику, стирание ложных стереотипов, любовь, запрет и строгость. А моя искренне уважаемая собеседница будет вкладывать в своих помимо знаний по нужным предметам и дисциплинам хорошее обеспечение и привычку поступать в жизни «как удобно» или «по обстоятельствам».
Вспомнил я эту встречу после скандала с хиджабами на Ставрополье…
Вспомнил и задумался
Мы же все видели в телевизионных репортажах этих бедных девочек, которым директор на основании классической безосновательности запретила носить в школу хиджаб. Не чёрную паранджу с символикой джихада, а скромный белый платок, плотно лежащий на голове и шее, безукоризненно сочетающийся с классической белой блузкой и чёрной юбкой.
На мой среднерусский вкус так именно такую одежду в целях гигиены и русского целомудрия надо ввести в российских школах в качестве общей формы.
И мы все помним из тех же самых репортажей директрису этой школы, дородную казачку с четвёртым размером, красиво раскрывающимся на планёрках декольте, несущую на камеры провокационную пургу с постановлениями в руках. Её бабушка с дедушкой лет семьдесят назад так всыпали бы ей нагайкой за войну с закрытой головой и шеей. Но эта бедная женщина не помнит, видимо, ни своих исконных национальных костюмов, ни других традиций. Она живёт, одевается и ведёт себя не по принципам, а «как удобно», «по обстоятельствам» и директивам «начальства». А уж какое у нас в России нравственное начальство, особенно в вопросах сохранения общественных средств и производства общественных благ, мы все прекрасно знаем.
Так же неадекватно, как этот работник просвещения, ведёт себя, к сожалению, и большинство населения современной России. Так же мы, россияне, воспитываем следующие поколения: «в русле современных тенденций потребления».
У нас сформировалось какое-то искажённое представление о свободе выбора и совести. Нам, бедным, кажется, что наши дети хотят или должны выбирать как мы – кино, вино и домино.
Потакая своим фобиям, мы думаем, что воюем с хиджабами. На самом деле мы воюем с последними очагами нравственности на территории Российской Федерации.
Нравственности, которую мы в современную эпоху разучились, к сожалению, культивировать в своей православной среде.
Нравственности, которая в век голых пупков с пирсингом и ежедневного орального секса в старших классах кажется нам такой вычурной и раздражающей…
Нас, растлённых телевизором, курортами, комфортной мебелью, едой, не обременяющими любовными связями безгранично раздражает подчинение других людей правилам своей религии.
Правилам покорности Богу…
Так давайте подумаем, кому же мы объявляем войну?
Олег Островский для «ЧК»,
писатель-публицист, Москва
