Седьмого июня Общественная палата РСО-Алания разразилась истерикой, обрушившись с критикой на члена ОП РФ Максима Шевченко. «Новейшей провокационной выходкой» названы усилия Максима Шевченко по предотвращению в Северной Осетии событий по примеру нальчикских 2005 года. Обвинение в «разжигании межконфессиональной и этнической розни», «циничное нарушение принципов Меморандума «О совместном противодействии насилию, экстремизму, межнациональной розни…», подписание которого было инициировано Рабочей Группой Общественной Палаты РФ по Кавказу, и которое, кстати, в Северной Осетии многие общественники не подписали. Помимо прочего прозвучали обвинения в некомпетентности, неадекватности, намеренном искажении фактов, заведомой лжи…
Не говоря о стиле написания данного обращения и интеллектуальном уровне участников, подписавших его, хотелось бы остановиться на некоторых моментах данного эссе.
С чего все началось?
В ночь с 31 мая на 1 июня во Владикавказе правоохранительными структурами по разным данным было задержано от 18 до 30 человек. Все они молодые люди, в возрасте до 35 лет, среди которых были и несовершеннолетние лица. Обвинения в адрес всех задержанных были сфальсифицированы. Им подбрасывали взрывчатку, оружие, наркотики. Кроме того, что задержанных прилюдно избивали (некоторых увозили уже в бессознательном состоянии от побоев и потери крови) на глазах у соседей и родственников, было зафиксировано множество нарушений процессуального характера, в виде не надлежащим образом оформленных документов, привлечение своих понятых, не допущения к досмотру и допросу родственников задержанных и даже в отношении с несовершеннолетними.
С 31 мая до сегодняшнего дня к задержанным не допускают адвокатов (за исключением нескольких случаев, которые в последствии были также запрещены); к ним не допускают передачи; их кормят 1 раз в день сухпайками; охранять к ним приставили ОМОН; их продолжают избивать и пытать током, не до конца понимая, что с ними делать, и в каком виде преподнести столь беспрецедентные для Северной Осетии, но не вызывающие удивления в других регионах Северного Кавказа, действия силовиков.
Помпезное разоблачение «очередного бандподполья на Северном Кавказе» провалилось с треском именно за счет усилий Общественной Палаты РФ и непосредственно руководителя рабочей группы по Кавказу Максима Шевченко, который с первых часов задержания привлек широкое общественное внимание к нарушению прав человека в Северной Осетии.
Что скрывается за эмоциональной риторикой?
Принято считать осетин и саму республику заложниками терроризма в свете большого количества террористических атак, которые были осуществлены в республике за последние годы. Это и регулярные взрывы на рынках, уносящие сотни жизней мирного населения, это и захват школы в г.Беслан, в 2004 году потрясший своей жестокостью весь мир; это и военная агрессия Грузии в августе 2008 года, которая привела к огромным разрушениям и жертвам среди мирного населения Южной Осетии.
И вот теперь, жертва сама становится агрессором. Имидж республики и концепция ее позиционирования в политическом поле страны, которые выстраивались десятилетиями, рушатся на глазах. Совершен фактически разгром владикавказской общины мусульман арестом ее актива. Северная Осетия вступила на путь дискриминации религиозных меньшинств, нарушения их конституционных прав и свобод.
Представление о Северной Осетии, как о вечной жертве развенчано в один момент. Именно осознание этого факта и стало причиной такой истеричной реакции деятелей из Общественной Палаты РСО-Алания.
Мы не слышали критики и возмущения от представителей этой структуры во время «поэтического скандала» вокруг произведения Шамиля Джигкаева. Не было осуждения и не было подобных возмущений, когда, фактически, закладывался фугас под фундамент осетинского единства и мирного сосуществования представителей разных конфессий республики.
В течение 8 дней с момента задержания мусульман общественников Осетии не волновали ни условия их содержания, ни методы допроса, ни нарушенные права и свободы, ни возможные последствия всех этих неправовых действий. Более того в своем обращении они называют действия правоохранительных органов «проведенными в полном соответствии с российским законодательством» и надеются, что они приведут к «укреплению общественно-политической стабильности в республике». Что тут добавишь?
Общественная палата или филиал МВД?
Общественный орган, коим является Общественная Палата Осетии, целью и призванием которого является содействие становлению институтов гражданского общества, взаимодействие общественности с властью, по сути, в Северной Осетии, превратилась в чиновничий аппарат, обслуживающий определенные структуры власти и поддерживающий неправовые действия правоохранительных органов, препятствуя общественному контролю, независимому и свободному освещению в СМИ событий, происходящих в республике и это в противовес тех усилий, которые принимаются самим Главой РСО-Алания – Таймуразом Мамсуровым для соблюдения законности в действиях правоохранительных структур и защиты прав задержанных.
Мы не слышим гневных заявлений ОП РСО-Алания по неправовым задержаниям, фальсификации уголовных дел, преследованию за религиозные убеждения, арестам мусульманских активистов, которые всей своей деятельностью и трудом на пути к интеграции с общегражданским социумом, в становлении институтов гражданского общества, а также за участие во множестве молодежных акций и эстафетах мира заслужили считаться достойными представителями осетинского народа.
С первых минут задержания должны были быть слышны голоса именно представителей ОП РСО-Алания, а не Максима Шевченко и членов рабочей группы по Кавказу. Но, к большому сожалению, этого всего не было. Мы не видели их рядом и тогда, когда в первые дни муфтий РСО-Алания Х.Гацалов буквально кричал и призывал вмешаться в ситуацию общественность и СМИ. Но где была тогда Общественная Палата Осетии? Она отреагировала аж спустя 7 дней с начала неправовых действий силовых структур и то, выступив не с осуждением подобного правового нигилизма, а с оправданием, по сути доказав единственное свое предназначение – создание иллюзии общественной активности.
Кураторы ОП РСО-Алания в нервных конвульсиях и попытках спасти имидж Осетии в глазах российской общественности не нашли иного способа, как накатать два безграмотнейших, как по своему содержанию, так и не отражающих реальной картины произошедшего в Северной Осетии, обращений, с оскорблениями известных общественных и политических деятелей, усилиями которых, произошедшее во Владикавказе стало известным и предотвращена попытка внесудебных расправ над задержанными.
Возвращаясь к реальности
Череда взаимосвязанных событий в околорелигиозной сфере свидетельствует о наличествующих провокационных тенденциях в осетинском обществе. Первой «ласточкой» стало восстановление мечети в с.Зильга, воспринятое неадекватной частью жителей республики угрозой монотонности религиозного ландшафта в РСО-Алания, сформированного за последние десятилетия. Сие опасение было подкреплено заявлением первых лиц православного духовенства «о растущих, как на дрожжах мечетях в республике». После этого были и закладка фундамента под строительство церкви в традиционно мусульманском селении Эльхотово, была школа в Беслане с попыткой строительства на месте это страшного теракта церкви, не смотря на убедительные протесты в том числе и самих потерпевших; была и история с подбрасыванием взрывчатки на стройплощадку бесланской мечети в первые дни начала ее восстановления и это при том, что восстановительные работы инициировал сам Глава Республики – Таймураз Мамсуров; это и скандал с произведением Джигкаева, не получивший должную правовую оценку; было и заказное свержение харизматичного муфтия, российского лидера мусульман совершенно нового формата – Али-Хаджи Евтеева.
В этой цепи событий и «спонтанный» митинг организованный в селении Фиагдон с целью сноса частной молельни принадлежащей осетину-мусульманину, организованный преимущественно выходцами из Южной Осетии этнически не имеющими никакого отношения к Куртатинскому ущелью (это к вопросу о национальном «единстве», затронутому Максимом Шевченко и так жестко встреченного критиками); и теперь вот громкое убийство поэта Шамиля Джигкаева; арест актива владикавказской общины мусульман по сфабрикованным в отношении их уголовных дел; это и поджог святилища Реком, странным образом совпавший по времени с моментом, когда Осетию и так трясет от происшествий.
Что означает все это? Что это, если не звенья одной цепи, многоходовой комбинации, основной целью которой является нивелирование усиления исламского фактора в Северной Осетии, а в более глубоком анализе религиозная сегрегация осетинского общества, продуцирование очагов гражданского противостояния в преддверии выборов 2012 года и сочинской олимпиады, создание условий для управляемого хаоса в Северо-Кавказском регионе, а в общероссийском масштабе попытка не допустить прецедента росткам гражданской активности в российских, мусульманских религиозных общинах прийти к возможности осуществления политических инициатив и формирования новых политических сил в стране. И понимание последнего, на примере осетинской общины мусульман, стало неоспоримым фактом…
