Прошедшая 19 мая встреча президента России с активистами и лидерами общественных организаций дала обильную пищу для размышления многочисленным экспертам и аналитикам. Для меня, как члена Рабочей группы Общественной палаты по развитию общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе, данная встреча была особенно знаковой.
Она венчала собой коллективные труды нашей группы, которая в течение последнего года организовывала широкие общественные дискуссионные площадки в республиках Северного Кавказа. Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, десятки городов и сел, сотни встреч, тысячи и десятки тысяч судеб, сотни тысяч проблем, озвученных простыми людьми и пропущенных нами через свои сердца. Сотни килограммов бумажной аналитики, итоговые статьи, прогнозы… Для чего все это было нужно?
Только ли для того, чтобы просто выслушать людей и дать им в очередной раз надежду на то, что «заезжие дяди» им помогут. Не буду повторять много раз проговоренные тезисы о том, что эти площадки давали людям возможность выговориться, осмыслить, осознать и озвучить свои проблемы, довести их через страницы газет до местных и республиканских властей.
В контексте заявленной сегодня темы колонки меня интересует другой уровень постановки проблем и другой уровень их решения. Я снова о прошедшей 19 мая встрече президента с общественностью. Присутствовал на этой встрече и руководитель нашей Рабочей группы Максим Шевченко. Данная встреча позволила ему замкнуть логическую цепь доведения проблем простых людей до верховной власти.
Мы, как представители Рабочей группы, выслушиваем проблемы, систематизируем их, озвучиваем на уровне Палаты и, в идеале, доводим их до федеральной власти в лице президента и его полпреда в СКФО. Кстати, сам кавказский полпред Александр Хлопонин тоже присутствовал на встрече и, что называется, из первых рук, воспринимал круг озвучиваемых проблем.
Что особенно отрадно для нас, как представителей Рабочей группы по Кавказу, большинство данных президентом поручений собственной Администрации, касались именно тех проблем, которые были озвучены Максимом Шевченко — проблема деградации системы образования и здравоохранения в кавказских республиках, особенно в горных районах, а также проблема блокпостов на кавказских дорогах.
Конечно, на встрече с президентом было озвучено намного больше проблем, причем гораздо более острых, чем закрытие школ и фельдшерских пунктов. Это проблемы, озвученные главой президентского Совета по правам человека Эллой Памфиловой, а также нашим земляком и коллегой Зауром Газиевым, — похищения, пытки и внесудебные расправы над кавказскими мусульманами, торговля трупами убитых в ходе спецопераций, заказные убийства и судебные дела.
Почему президент не отреагировал на эти проблемы, ограничившись проблемами, озвученными Шевченко? Почему никак не прокомментировал их? Только ли потому, что услышанное показалось ему слишком невероятным? Или потому, что для решения этих проблем у него нет реальных возможностей, должной консолидации власти?
Что бы за этим ни стояло, президент должен помнить, что сегодня, как и было отмечено на встрече, федеральная власть, федеральные структуры по-прежнему остаются для подавляющего большинства жителей Северного Кавказа единственным инструментом, способным навести порядок. Это безусловная реальность. Если президент будет готов хотя бы поэтапно решать ворох накопившихся проблем, то каждый из нас, будь то Общественная палата, президентский Совет или простой горец, будут иметь возможность до него достучаться.
