О том, что происходит на российском Кавказе говорилось и будет говориться еще много. На сколько привлекателен этот регион своим геополитическим и геостратегическим потенциалом, на столько сложен и многогранен. Еще немного и «простому» там просто не остается места. При этом одной из главных особенностей современного Кавказа является разнообразие интересов совершенно различных социальных и политических акторов, претендующих на свое удовлетворение. В свете этого конфликтогенность региона остается едва ли не единственной социально-политической константой. Не секрет, что основным «брендом» Северного Кавказа сегодня является растянувшаяся на десятилетия борьба с религиозно-политическим экстремизмом и терроризмом, через которую мир узнал о существовании различных экзотических этносов региона и его населенных пунктов. Иначе говоря, эта борьба сделала население региона заметно узнаваемым далеко за пределами собственно России.
Российский Кавказ настолько сложен, что руководство страны решило пойти на беспрецедентные меры административного характера, выделив «звездные» республики в одну большую и дружную семью под чутким руководством «центрального» наместника. Более того, выделяются огромные суммы под различные проекты экономического развития региона. Однако за всеми этими мерами прослеживается очевидное отрицание официальными лицами других, не менее важных аспектов. В свою очередь отсутствие дифференциального подхода как такового к решению проблем региона ставит весь созидательный процесс в глубокую тупиковую ситуацию, когда что-то делать надо, но что бы ни делалось оптимизма при этом становится все меньше и меньше.
Конечно, стоит отдать должное тем, кто действительно хотел и хочет, чтобы ситуация в регионе нормализовалась и действуют в этом русле, старясь помочь всеми имеющимися средствами. Однако на деле, больше тех, кто хочется обратное. По крайней мере, подобное впечатление складывается. Иначе как объяснить то, что на протяжении двух десятилетий региональными элитами допускаются одни и те же ошибки, а политика федерального центра больше напоминает прогулку по лабиринту минотавра. Политическая элита страны до сих пор мыслит теми же абстрактными представлениями, что и десять лет назад, а при таком раскладе конфликтогенность региона растянется на десятилетия.
Тем не менее, становится все более очевидным, что многое изменилось и в сознании людей, и в регионе в целом. Согласитесь, что мыслить старыми критериями, по крайней мере, безрезультатно. При этом новых вопросов появляется гораздо больше, чем ответов на старые. Так, например, какую на сегодняшний день имеет актуальность закон о запрете ваххабитской деятельности, когда ваххабитские общины уже давно стали объективной реальностью северокавказского общества, а число последователей салафии растет? Здесь вопрос уже не в запрете, а в диалоге внутри общества, который очевидно крайне необходим. Однако, похоже, что эта очевидность многими не признается либо в силу их недальновидности, либо в силу определенной заинтересованности в сохранении статус-кво. Те же, кто понимают необходимость диалога и желают его – не могут этого добиться.
То, что хотят и не могут – не удивительно. Говоря языком социологии, пирамида оценочных критериев сознания большинства населения региона во многом претерпела изменения. Это касается, прежде всего, виртуальных (хорошо/плохо) и вербально-логических (могу/не могу) критериев при подавляющем доминировании последних в принятии тех или иных решений. Жертвой подобных пертурбаций становится, прежде всего, молодое и подрастающее поколение, для которых целостность и многообразие человеческой жизни, увы, теряют свое традиционное метафизическое содержание. По сути, жизнь уже не представляет собой целостный длительный процесс со всеми ее взлетами и падениями, а ограничивается лишь рамками одного проекта или еще ужаснее - одной акции. При таком раскладе общепринятые социальные ценности теряют свою силу и ничего, по сути, не делается, чтобы повернуть вспять этот губительный процесс.
В свою очередь провокации и притеснения «нетрадиционных мусульман» на Северном Кавказе только подливают масло в пылающий огонь, который уже многие, не чураясь, называют гражданской войной. В этом отношении некоторые представители силовых структур действительно «отличились» изощренностью и принципиальностью своих позиций. Складывается такая ситуация, когда совершение религиозных обрядов практикующих мусульман из числа «нетрадиционных» (таких же граждан России, на которых также распространяется принцип презумпции невиновности) становится опасным для жизни, а ношение бороды или коротких штанов – возможной причиной для преследований.
Возникает вопрос, как в подобных условиях наладить диалог внутри общества; общества, в котором ревностное следование религиозным догмам является без пяти минут преступлением (угрозой устоям российского общества), а наглые поборы чиновников всех мастей, про которые все знают - вполне нормальным явлением современной России (отнюдь не угрозой национальной безопасности); общества, в котором принципиальность ношения одежды в соответствии с религиозными убеждениями мусульман воспринимаются чуть ли не в качестве пособничества экстремизму, а многочисленные бордели – задатком современного либерального общества? В этом плане не понятно, какую истинную цель преследовали силовики, ворвавшись в мечеть селения Советское Республики Дагестан во время пятничной молитвы, забрав прихожан мечети по признакам длины волос, усов и бороды? Что это - акция полиции нравов или очередная провокация против мусульман (здесь не о традиции идет речь) с целью их устрашения? Как показывает практика, подобные акции приводят, как правило, к весьма и весьма трагичным последствиям.
В итоге получается, что существуют некие силы, которым по сути не выгодно, чтобы на Северном Кавказе сложился продуктивный диалог внутри общества. Трагичность ситуации заключается в том, что это уже не представители незаконных бандформирований, а наоборот – законных и, похоже, что все козыри у них в руках. Что касается самого государства и его отношения к сложившейся ситуации, то тут достаточно отметить, что вот уже на протяжении двадцать лет под различными предлогами оно не способно обеспечить защиту чести и достоинства, прав и свобод своих граждан.
