Продолжение. Начало
Фрагмент 2. Между двух огней.
Рост национального самосознания кряшен, который наблюдается в Татарстане, имеет объективные причины. Стоит обратить внимание на то, что даже в советское время, когда «религиозные предрассудки» были преданы забвению, кряшены неуютно чувствовали себя в качестве составной части татарского народа. После развала Советского Союза идеологические противоречия между кряшенами и татарами обострились с новой силой. Попытки свести суть проблемы к межрелигиозному конфликту со стороны различных общественных активистов не имеют под собой никакой почвы. Дело в том, что оба народа являются достаточно миролюбивыми и в подавляющем большинстве – светскими.
Накануне Всероссийской переписи населения 2002 года, когда российские власти предприняли попытку расчленить татар на огромное количество народностей, в частности, на кряшен, мишар, тептярей и т.д., кряшенская проблема привлекала внимание общественности. Однако в той эмоциональной дискуссии, к сожалению, мало кому удалось вскрыть истинные противоречия, с которыми столкнулись кряшены в результате своего исторического развития. Наиболее точно и ёмко смог раскрыть суть существующего конфликта политолог из Набережных Челнов Рустам Гибадуллин. Он отметил, что кряшены «не могут идентифицировать себя с героико-патриотической традицией многовекового народного сопротивления насильственному крещению, которая для татар-мусульман составляет едва ли не главный нравственный стержень их истории, поддерживающий в них чувство национального достоинства».
При этом в Татарстане исторически сложились терпимые и даже теплые отношения между кряшенами и татарами. На бытовом уровне у них нет почвы для противоборства. И татары не называют кряшен предателями, как это сейчас пытаются представить некоторые кряшенские националисты. Однако такое отношение к себе они читают между строк в книгах по истории Татарстана, где рассказывается о мужестве мусульман, сумевших в тяжелых условиях царской России отстоять свою религию.
В этих условиях, когда кряшены являются уже не татарами, но еще и не русскими, им приходится искать пути устранения внутреннего психологического дискомфорта. Здесь у них есть три пути: принять ислам и стать обычным татарином; «незаметно» обрусеть; либо начать конструировать собственный этнос. В ислам кряшены переходят нечасто. Как правило, на этот шаг толкает смешанный брак с мусульманином или мусульманкой. Надо сказать, что какая-то часть из них воспринимает это как шанс разрешить внутренние противоречия. Бывает и так, что кряшены просто не препятствуют своим супругам воспитывать детей в исламском духе, при этом продолжая считать себя кряшенами. Тем не менее в городах все чаще и чаще кряшены предпочитают растворяться в русской массе, не заморачиваясь на национальном вопросе. Этому способствуют идентичные русским ФИО и вероисповедание. Нередко это происходит уже в первом поколении, когда ребенок, имеющий обоих родителей из числа кряшен, начинает себя идентифицировать русским по национальности. Однако есть среди кряшен и достаточно высокий процент людей, озабоченных сохранением уникальной самобытности своего народа.
Для них на сегодняшнем этапе важнейшей задачей является конструирование собственной истории, которая смогла бы консолидировать их этнос. При этом кряшены в первую очередь пытаются в ней обойти вопросы насильственной христианизации, путем закрепления в общественном сознании тезиса о том, что их предками являются тюрки-христиане, проживавшие на этой земле еще во времена Волжской Булгарии. Их не смущает, что все нынешние представители кряшен являются потомками старокрещенов, т.е. принявших христианство в XVI - XVII вв., и новокрещенов, т.е. принявших христианство в XVIII в. Это говорит о желании кряшен любым путем получить идеологическую основу, позволяющую обрести чувство собственного достоинства, придав легитимность христианской вере как в собственных глазах, так и в глазах татар. Может быть, их исторические конструкции и антинаучны, и не выдерживают критики, но их устремления обособиться от татар вполне справедливы и оправданы. Мифотворчество – это обычная практика для любого народа, и кряшены здесь не являются изобретателями велосипеда. Однако их видение истории оказывается неприемлемым как для татар, так и для русских, поскольку для тех и других подрывает почву для скрытого национального самодовольства.
Наличие «крещенных татар» позволяет ущербным представителям татарской нации иметь по отношению к кряшенам чувство собственного превосходства: мы типа сберегли исламскую веру, а вы не смогли. При этом так называемые «мусульмане», как правило, не имеют представления даже о том, как читается намаз, пьют водку и закусывают ее салом. Что же касается русских, то они в этом видят проявление неблагодарности, поскольку их миссионеры приложили немало усилий для донесения «слова Божия» до иноверцев. В этом просматривается и попытка поставить себя вровень с русским народом, имеющим древние христианские традиции, т.е. усомниться в лидирующих позициях русских в православии. Все это ведёт к тому, что в кряшенском сообществе идут разговоры о желании противопоставить себя как татарам, так и православию. Однако протестантизм, о котором все чаще и чаще начинают задумываться представители светской части кряшенской интеллигенции, не имеет среди них глубоких традиций, не считая отдельных случаев перехода в баптизм, наблюдавшихся после Первой мировой войны. Возможно, кряшенам стоит обратить внимание на несторианство, так как именно оно из всех течений христианства имеет у тюрок действительно глубокие традиции.
При этом если татарские националисты ради единства нации способны поддержать любые религиозные устремления кряшен, то именно для РПЦ неприемлема их религиозная самобытность. Внутри Православной церкви существует мнение и о недопустимости признания кряшен отдельным народом. Делом в том, что для РПЦ они являются плацдармом для дальнейшей христианизации татар, которые просто обязаны находиться внутри татарского народа.
Отдельные случаи принятия современными татарами христианства, конечно же, радуют кряшен, возвышая христианство в их собственных глазах. Однако парадокс заключается в том, что этнический мусульманин из татар, принявший православие, не становится кряшеном, поскольку кряшенство – это уже давно закрытий клуб. Очевидно, что скромные успехи, достигнутые ими в продвижении православия среди этнических мусульман, чем они активно занимаются в крупных городах, не ведут к увеличению собственно кряшенского народа. Именно поэтому они, дорожащие своей самобытностью, не желают быть игрушкой во внутриполитической игре, но, безусловно, хотят использовать все политические возможности, которые для них открывает пограничное состояние между русским и татарами. Поэтому нынешние недружественные по отношению к татарам-мусульманам заявления со стороны некоторых кряшенских активистов нужно воспринимать не более чем как шаг отчаянья загнанного в угол народа, которому просто не оставили выбора.
При это удивляет, с каким упорством бросились разыграть кряшенсукю карту различные политические силы. О том, что эта карта далеко не козырная, осознает, пожалуй, только татарская политэлита, которая пытается со стороны наблюдать за борьбой. Цель федерального центра, чьи интересы представляют московские черносотенные структуры, очевидна. Это желание за счет кряшен уменьшить долю татарского народа внутри республики с 52 % до 48 %. Безусловно, что после этого татары престанут быть большинством в своём титульном регионе, но что это меняет? Кроме того, потенциал кряшенских националистов в деле раскола татарской нации явно переоценен, т.к. большинство кряшен не видит себя вне татарского мира, просто хотят получить от татар элементарное уважение, и диалог в этом направлении надо вести уже давно.
Наметившийся раскол между татарами и кряшенами воспринимается как трагедия, безусловно, обеими сторонами. Татары могут потерять внутриэтническое многообразие, а кряшены, в виду своей малочисленности, нуждаются в татарской языковой среде и образцах высокой татарской культуры, в частности литературы, театра и т.д., частью которой хотят себя ощущать. Именно поэтому эти народы имеют шанс стать примером подлинного евразийского сообщества, если конечно смогут сохранить внутринациональное единство, на что, кстати, обратил внимание Рустам Гибадуллин еще 11 лет назад. Дело в том, что в мировой практике нет примеров мирного гармоничного сосуществования ислама и христианства в рамках одного этноса. Именно татары и кряшены как практическое воплощение идей евразийства могли бы стать предметом научной дискуссии и вызвать интерес на международном уровне, и это та фишка, за которую стоит бороться.
В 2020 году ожидается очередная перепись населения России. Уже сейчас можно договариваться со здоровыми силами внутри кряшенской общины с целью сохранения общетатарского единства, создавая для этого реальные условия. Безусловно, у той незначительной части кряшенской интеллигенции и духовенства, которые борются за выделение кряшен в отдельный этнос, есть на это полное право, то и у их оппонентов, в том числе среди татар, есть полное право бороться за сохранение общенационального единства.
Газета «Звезда Поволжья»
(Продолжение следует.)
