1 июня начало свою работу выездное заседание Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека во главе с его председателем Михаилом Федотовым. То, что мероприятие будет интересным, стало ясно по количеству высокопоставленных чиновников, известных журналистов, правозащитников, юристов, интеллигенции и представителей других групп общества.
Часть I
Чтобы принять участие в заседании, из Москвы приехал ряд известных общественных деятелей: руководитель ПЦ «Мемориал» Олег Орлов, член совета при президенте России по развитию гражданского общества Светлана Ганнушкина, журналист Николай Сванидзе, корифей правозащитного движения России Людмила Алексеева и другие.
Открыл встречу президент Дагестана Магомедсалам Магомедов. Он начал с того, что назвал Дагестан – одним из регионов, где хорошо обстоит дело со свободой слова, и напомнил, что республика одна из первых учредила институт уполномоченного по правам человека. «Несмотря на положительные тенденции разрешения проблем, надо признать, что дагестанцы сталкиваются с нарушениями прав человека. Большинство жалоб поступает на сотрудников правоохранительных органов. Мы не будем закрывать на это глаза. Надо признать и то, что они работают в нелёгкое время и постоянно подвержены риску, всё это оставляет свой отпечаток на их работе. Но это никого не освобождает от того, чтобы работать в рамках закона». Президент завершил своё выступление, отметив, что возлагает большие надежды по разрешению этих конфликтов на предстоящий конгресс религиозных деятелей и призвал всех собравшихся к заинтересованному диалогу друг с другом.
Его поддержал Михаил Федотов, который сказал, что «нельзя совету при президенте страны опираться на видение проблем в пределах садового кольца». «Мы приехали, чтобы понять внутренние причины проблем дагестанцев и донести эту информацию до президента. Очень важно нам всем перейти в диалоговый режим, потому что, когда люди говорят, они уже не стреляют. Наша задача – развязать узлы, а не завязывать их ещё сильнее».
На первом пленарном заседании совета обсудили тему «Гражданский мир и внутриконфессиональное согласие». (…)
По завершении первой темы президент покинул зал, дав напоследок оценку услышанному: «Не всё из сказанного мне понравилось. И что касается Советского, не стоит давать нелестные характеристики сотрудникам милиции, пока их вина не доказана».
Во второй части пленарного заседания выступила заместитель главного редактора еженедельника «Черновик»Надира Исаева: «Пора прекратить говорить, что Дагестан – это территория, где распространены клановость, коррупция, и национализм. На мой взгляд, это вполне очевидно, особенно в последние лет десять, что размывается основа клановости. С тех пор как начали строить вертикаль власти, резко поменялась организационная структура очень многих территориальных отделений федеральных органов и акционерных обществ. Они превратились в филиалы, сузилась сфера их полномочий. Это и «Регионгаз», и «МахачкалаТрансгаз», и железная дорога и т. д. То есть фактически размывается ресурсная база под клановостью. Другая опора клановости – контроль силовых структур местными элитами – тоже размывается. В прокуратуре у нас уже второй подряд представитель «варягов». В Управление Следственного комитета назначен русский из Москвы. И силовые структуры никак не являются клановыми. Идея возврата к Госсовету, которая тут предлагалась, давно исчерпала себя, надо учитывать исторический контекст, в котором он возник. И национализм тоже никак не раздирает Дагестан.
Дагестан теперь разделяет религиозный фактор, и все признают, что он становится всё более и более доминирующим. Хотелось бы вставить ремарку о так называемом законе о запрете ваххабитской деятельности. Его первоначальное название было «Закон о запрете фундаментализма». И когда нашему руководству объяснили, что фундамент – это Коран и Сунна, то умные люди просто поменяли название, но суть от этого, по-моему, не изменилась. И когда говорят, что по этому закону никого не судят, — это ложь, это откровенное враньё. И давайте будем юридически корректны: по закону никого не судят, санкции применяют согласно кодексам. И что происходит? Согласно духу этого закона формируются списки и потом этих людей просто криминализируют через подкидывание оружия, через приписывание к пособнической базе и т. д. Поэтому, не знаю, повлияет ли положительно на ситуацию отмена этого закона вообще... Сомневаюсь.
У меня создаётся впечатление, что дагестанское руководство, к сожалению, это некое беззубое образование, которое не может ничего противопоставить силовым структурам, их политике здесь. Причём это уже даже не политика, а очень слабо координируемая деятельность по явному поддержанию конфликта. По-моему, руководство Дагестана оказывается между молотом и наковальней. То есть между тем, что силовые и федеральные структуры уничтожают – пусть даже и преступников – их земляков. Это самое настоящее развязывание межнациональной розни. Приезжают русские контрактники из северов и говорят: «Нам здесь ничего не нужно, мы просто хотим заработать, нам нужно на что-то жить». На что жить? На трупы дагестанцев? Когда говорят, что Россия кормит Кавказ дотациями, я говорю: Кавказ кормит Россию трупами. И поэтому я считаю, что надо поднимать вопрос о том, что такое силовые структуры, что такое Минобороны, ФСБ, МВД, прокуратура? Я приведу один пример. С 10 по 20 февраля происходили странные события в Кизлярском районе. В течение нескольких дней силовики ходили по сёлам, хватали ребят, подкидывали им оружие, избивали, унижали. Причём подкидывали так удачно, что одно и то же оружие могло фигурировать в нескольких уголовных делах. Я вас уверяю, что хотя бы один из этих 50 ребят уйдёт в лес. Среди них были братья Гасановы. Отец их обращается в «Правозащиту», в ФСБ... Почему-то никто его не слышит. 9 мая происходит спецоперация, и я вижу по телевизоруРашида Гумаровича Нургалиева, который заверяет, что 150 человек с начала года на Северном Кавказе убито, а восемь – готовили теракт к 9 мая. Это у нас такой день жертвоприношений. И среди убитых обнаруживаются эти братья, которые вынужденно, в силу того что им подкидывали оружие, уходят.
Часть 2.
Четвёртую часть совещания (и вторую в этот день), которая называлась «Роль гражданского общества в борьбе с терроризмом», открыл Гамзат Гамзатов. Он отметил, что коррупционер становится поставщиком людей в НВФ: «Взяточник должен призадуматься, что рубит сук, на котором сидит», – сказал Гамзатов.
Следующим должен был говорить глава УФСИН по РД Муслим Даххаев, но он прислал заместителяМагомедрасула Муртазалиева, доклад которого изобиловал цифрами и названиями нормативно-правовых актов. Муртазалиев сообщил, что сейчас в исправительных учреждениях Дагестана отбывают наказание 13 человек, осуждённых по статьям террористической направленности. Также он отметил, что с осуждёнными постоянно встречаются сотрудники ДУМД, и они проводят ревизию религиозной литературы на предмет обнаружения неверных толкований ислама.
Тему продолжил Гасан Айгунов – председатель общественно-наблюдательной комиссии по содержанию заключённых. Он говорил о сложностях, с которыми сталкиваются члены комиссии при посещении исправительных учреждений. В частности, в некоторые учреждения им удаётся попасть с трудом, несмотря на законное право. Он рассказал о фактах незаконных задержаний людей и применении к ним пыток.
Сопредседатель ДРО «Правозащита» Айша Селимханова подняла проблему этапирования осуждённых дагестанцев в другие регионы для отбывания наказания. В исправительных учреждениях северных регионов существует предвзятое отношение к кавказцам со стороны сотрудников ИУ, выражающееся в виде уничижительного отношения, избиений, оскорблений религиозных чувств. Связано это, по её словам, с тем, что многие сотрудники ФСИН – это бывшие российские военные, прошедшие Чечню. Она привела и несколько примеров: осуждённого Абасова после двух лет отсидки в колонии Шамхала отправили в ИУ Петрозаводска, где над ним всячески издевались и даже распяли. А Василий Белокопытов – русский, принявший ислам, не выдержав пыток, вскрыл себе вены.
Айша потребовала возвращения граждан Дагестана для отбывания наказания на родину. Кроме того, она заметила, что Духовное управление мусульман – это не уполномоченный на экспертизу литературы орган (для этого есть специальная комиссия при Минюсте), а в дагестанские тюрьмы должны приходить религиозные деятели, к которым будут прислушиваться.
Ещё один пример – Сергея Евлоева – еврея, принявшего ислам. Его похищали два раза и каждый раз применяли пытки, спрашивая, зачем он обратился в ислам. Сейчас Евлоев боится выйти из дома, так как на улице постоянно дежурит машина. По словам Евлоева, его похитители – сотрудники правоохранительных органов, потому что их беспрепятственно пропускали на всех постах. Был приведён пример, когда в Кизлярском РОВД с мусульманки сорвали хиджаб.
Адвокат Расул Кадиев вывел формулу, согласно которой чем выше криминальное поле, тем меньше законности, а чем меньше законности, тем выше криминальное поле. «Экстремисты говорят людям: мы справедливы, мы накажем тех, кто наказываетвас», – приводит свою версию Кадиев и вспоминает дни, когда с улиц, боясь расстрелов, исчезли все гаишники, и люди восприняли это на ура. Он процитировал Сулаймана Уладиева, который сказал, что если государство будет справедливым, то люди выгонят всех экстремистов. «Ведь невозможно жить от круглого стола до круглого стола», – резюмировал Кадиев.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева поинтересовалась у замминистра МВДМагомеда Абдулкеримова о причинах недопуска общественников в СИЗО и РОВД, на что тот ответил, что всё в порядке и по таким фактам, если они имеют место быть, следует обращаться в компетентные органы.
«А вы – не компетентные?» – кинул реплику Олег Орлов.
Спросила Алексеева и по поводу этапирования осуждённых дагестанцев в другие регионы, сказав, что и её заваливают подобными жалобами. Представитель ФСИН пояснил, что законодательно закреплено – люди, осуждённые по ст. 317 (покушение на сотрудника правоохранительных органов) должны отбывать наказание вдали от родины.
Айша Селимханова возмутилась, так как этапируют и дагестанцев, не осуждённых по этим статьям. В целом Селимханова сказала, что вопрос относится к ведению ФСИН РФ, а не дагестанского подразделения, которое к своим заключённым относится нормально.
В разговор вмешался Уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, который сказал, что этапирование, возможно, связано с отсутствием соответствующих исправительных учреждений в Дагестане, на что Селимханова ответила, что такие учреждения есть. Удивительно, что Лукин обратил внимание на эту часть проблемы, но никак не прокомментировал факты уничижительного отношения к дагестанцам со стороны сотрудников ФСИН – то есть непосредственно ту проблему, которой он должен заниматься.
Потом выступили люди, чьи речи сорвали аплодисменты. Сначала Магомед Шамилов – председатель профсоюза работников правоохранительных органов – рассказал о том, как сотрудники этих самых органов на сообщения о неправомерных действиях занимаются отписками с формулировкой «Ваши факты не подтвердились». «Эти неподтверждённые факты и рождают ответную реакцию в виде экстремизма», – как всегда, был эмоционален Шамилов.
А «афганец» Шамиль Хадулаев с неменьшей эмоциональностью вопрошал к руководству МВД: «Почему после убийства подполковника УСБ Урдиханова я знал, кто убийца, уже на следующее утро (это охранник главы Табасаранского района), а милиция через шесть дней сообщает, что убийца не установлен. Почему в президиумах различных совещаний сидят главари МО, а не простые люди? Что делается там (в Москве. – Прим. ред.), чтобы эти проблемы решились?», – под аплодисменты закончил своё выступление Хадулаев.
