Хасан ат-Тураби – одна из самых известных и противоречивых фигур мусульманского мира. Во многом история современного Судана стала результатом деятельности этого легендарного политика и мыслителя. Знаток Ислама, получивший юридическое образование в ведущих университета Запада, он в 90-х годах прошлого века занимал высокие посты в суданском правительстве, был главой правящей партии. Однако, при всей масштабности фигуры с годами его влияние на массы падает. Тураби стал своего рода живым классиком, которого все уважают и признают, но… особого внимания не обращают.

Его взгляды и смелые идеи и сегодня вызывают споры. Многое из того, что он говорит, в особенности о нормах мусульманского права, мягко говоря, не находит понимания. Но в любом случае, Хасан ат-Тураби остается одним из крупнейших мыслителей современной уммы, одним из самых ярких представителей исламистских движений.

Ему удалось инициировать попытку создания в Судане нового государства, основанного на исламских принципах. Как идейный лидер суданской исламской революции, он стоит на одной ступени с иранским Хомейни, пакистанцем Абу Аля Маудуди, британцем Калимом Сиддики и другими крупнейшими теоретиками и практиками «политического Ислама».

Но больше всего биография Тураби напоминает биографию Сайида Кутба, тоже учившегося на Западе и бывшего профессором европейской литературы, а затем ставшего религиозным мыслителем, ныне называемым одним из «идеологов современного мусульманского радикализма» (он был казнён в Египте в 1966 году).

В тюрьме чувствуется присутствие Всевышнего

Хасан ат-Тураби, получивший юридическое образование в Оксфорде и Сорбонне, родился в семье шейха в Хартуме. Был профессором юриспруденции в Хартумском университете, неоднократно подвергался арестам на родине.

Сам он, кстати, благодарит Аллаха за годы, проведенные в заключении. «Тюрьма – это то место, где чувствуется присутствие Всевышнего», – говорит он.

В годы учебы молодой Хасан был членом студенческой группы «Братьев-мусульман», а в 1964 году возглавил это движение в Судане. Но вскоре Тураби перерос «ихванов», дистанцировался от движения и становится фигурой самостоятельной величины.

До сих пор он так и остается «вещью в себе».

После непродолжительного периода педагогической работы Тураби в 1959 г. снова отправился в Европу продолжать образование, теперь уже в знаменитую Сорбонну. Совмещая научную работу с адвокатской практикой в Швейцарии, Тураби через четыре года написал (на французском языке) и успешно защитил докторскую диссертацию по теме «Конституционное понимание чрезвычайного положения». Тема диссертации оказалась весьма актуальной для политических реалий Судана, где в это время ширилось движение против режима генерала Ибрагима Аббуда, который в ходе военного переворота 1958 г. захватил власть, ликвидировав все демократические завоевания.

Его судьба – быть впереди

На руководящие посты Тураби начали выдвигать еще во время учебы в магистратуре в Англии, где его в течение двух лет избирали генеральным секретарем «Союза суданских студентов в Соединенном Королевстве». И генеральным секретарем «Исламской лиги помощи в решении алжирских проблем», в создании которой он принимал участие вместе с другими студентами-мусульманами в 1956 г.
Вернувшись накануне революционного выступления в 1964 г., Тураби с ходу включился в политическую борьбу, войдя в контакт с лидерами крупнейших традиционных партий и влиятельных суфийских тарикатов. Вскоре он был избран в суданский парламент. После падения режима военных суданская ассоциация «Братьев-мусульман» создала политическую организацию под названием «Фронт исламской хартии», куда вошли около 50 политических группировок. Новую организацию, сторонники которой выступали с требованиями принятия исламской конституции, до 1969 г. в качестве генерального секретаря возглавил Хасан ат-Тураби.

Для ослабления позиций «Братьев-мусульман» в суданском обществе глава государства Джафар Нимейри взял курс на «исламизацию» Судана. В августе 1979 г. он назначил Тураби генеральным прокурором и поручил ему выработать предложения по реорганизации судопроизводства. В сентябре 1983 г. Нимейри объявил о введении законов, разработанных на основе шариата. Была объявлена борьба с «незаконным обогащением», запрещено производство и оборот спиртных напитков, санкционировано учреждение «исламских банков».

И снова отнята свобода

Радикально настроенная часть «Братьев-мусульман» в тот период обвинила Тураби в том, что он пошел на сотрудничество с «неверным» режимом. Между тем, в марте 1985 г. Хасана ат-Тураби, занимавшего пост советника главы государства по юридическим вопросам, посадили в тюрьму по обвинению в антиправительственных действиях. Режим, несмотря ни на что, не доверял ему и стремился подавить «братьев». Тураби провел в застенках семь лет. В тюрьме он написал несколько религиозных сочинений, продолжил изучение иностранных языков, а также освоил несколько способов чтения Корана нараспев. Наибольшую известность ему принесли книги «Молитва как основа веры и религии», «Вера и ее влияние на жизнь человека» и «Исламское движение в Судане».

Главным объектом нападок идейных противников Тураби в исламских кругах, обвиняющих его в религиозном оппортунизме и чуть ли не в ереси, стала книга «Проблема обновления ислама: по пути фундаментализма» (1990 г).
Но Аллаху было угодно, что на тюрьме путь Тураби не закончился. После освобождения он оказывается в министерском кресле, а затем возносится на самый верх власти. По мнению многих исследователей, Хасан Тураби был идейным вдохновителем военного переворота 30 июня 1989 г., в результате которого к власти пришли ориентированные на исламский проект военные под руководством Омара Башира. Впоследствии, правда, пути Тураби и Башира разошлись – учитель оказался в камере, а ученик в президентском дворце.

При Башире Тураби то садился в тюрьму, то возглавлял парламент, то снова садился, то вновь выходит и оказывает огромное влияние на политику. Он выдвигает кандидатов президенты, возглавляет влиятельную партию, пребывая под домашним арестом и там же принимая толпы иностранных журналистов.

В принципе, так оно продолжается до сих пор.

А тем временем большая часть политических процессов, как пишут специалисты по Судану, идет в стране именно по плану Тураби: многопартийные выборы, поиск партнерства в условиях международных санкций, заключение мирных соглашений с Южным Суданом и Дарфуром, референдум о статусе Южного Судана.

Среди внешних сил, с которыми надо иметь дело, потому что от них зависит будущее Судана и мусульманского мира, Тураби выделяет США и Россию, последнее время также обращает внимание на Китай, активно работающий на африканском направлении.

Бин Ладен больше знал асфальт, чем Ислам

«Американцы хотят представить меня духовным наставником всех террористов мира, что я спонсирую террор, но я довольно бедный человек, чтобы быть спонсором, у меня нет никаких источников дохода»,- с улыбкой говорит Тураби.

Американцы называют его чуть не предтечей Бин Ладена и отцом террора. Но когда читаешь доступные в Интернете интервью Тураби, то видишь, что он отнюдь не «идеолог радикального ислама». Про Бин Ладена же Тураби говорит как про хорошего строителя дорог, и не очень хорошего знатока Ислама.

В 1998 году США нанесли ракетный удар по крупнейшей в Африке частной фармацевтической фабрике Аль-Шифа в Хартуме. Никаких доказательств, что фабрика, кроме качественных и дешевых лекарств, производила что-либо для террора, не существует до сих пор. В числе прочих это был месседж Тураби. Судану дали понять, что дальнейшие попытки политической консолидации мусульман мира будут иметь далеко идущие последствия для Судана. Аль-Башир предпочел дистанцироваться от Тураби, рассчитывая, в этом случае давление на Судан ослабнет.

Получилось наоборот. Санкции с Судана не сняты. Международный трибунал объявил Аль-Башира в розыск. После согласия на отделение Южного Судана атака несколько приостановилась, но в любой момент все может возобновиться.

А Тураби ни в одном списке нежелательных лиц не значится, он желанный гость на европейских конференциях.

Реформатор или экстремист?

«Тураби – это поборник гражданского общества, – пишет о нем историк Константин Поляков. – Поборник зрелости, духовной и интеллектуальной развитости, критичности мышления, здравомыслия и патриотизма. Он видит мир через призму ислама, но не собирается его навязывать – считает, что время рассудит, и главное развивать в людях критический ум и сохранять человечность. Он находится среди древних кланов, привыкших к средневековой общественной иерархии, с «адаптированными» под нее религиозными нормами. Освободить мир от господства невежества с тем, чтобы люди могли сами выбирать, мечтал и Сайид Кутб, но он жил раньше и меньше, и не успел эволюционировать как Тураби, остановившись, похоже, на идее «революционного авангарда прогресса». Взгляд же Тураби ныне, набившего шишек и добившегося успехов, на практике прошедшего то, что Кутб лишь умозрил, ныне, как мне кажется, шире и глубже».

Между тем, его позиции в вопросах о браке мусульманок с немусульманами, о роли женщины в обществе, о ношении хиджаба, о христианстве, о традициях европейской культуры, об отсутствии на самом деле смертной казни в Шариате, о США и России – это то, за что Тураби подвергается ожесточенной критике со стороны традиционных мусульман и тем более салафитов, иногда говорят о его неадекватности в последние годы.

Сегодня его можно назвать, скорее, радикальным реформистом, но никак не экстремистом. Вряд ли его слишком смелые и неоднозначные идеи укоренятся, но в любом случае они повлияют на развитие уммы.

Тураби один из первых сумел совместить современную исламскую политическую мысль и европейскую гуманитарную интеллектуальную традицию. Он – пример личного развития современного мусульманского мыслителя. Как практик он так и не смог стать единоличным главой государства.

Плеханов Исламского пробуждения

Тураби мне чем-то напоминает Плеханова – глыбу русской революции. Отец русской социал-демократии, русского марксизма в конце своей жизни не признал власти большевиков и говорил то, что многим казалось старческими странностями. Но несмотря ни на что, все вознесли его имя, Ленин всегда уважал Георгия Валентиновича как учителя и наставника.

К Хасану ат-Тураби и сегодня в политических кругах, порожденных Исламским пробуждением, все относятся с большим пиететом за его вклад, харизму и усердие, за жизнь, отданную Исламу. Но мало кто реально прислушивается к его порой странным речам, выводам и фетвам.

Старик с годами перемудрил, – такой общий вывод современного поколения исламских общественных и политических активистов. Это произносится с легкой иронией и доброй улыбкой на лице.

Живой классик словно пережил самого себя. История ушла вперед, а он во многом остался в своих бурных 80 и 90-хх. Сейчас на дворе Арабская весна, на трибунах Эрдоган, Мурси, Ганнуши, Машаль. Старец шейх Тураби, передав им эстафету, далеко в восторге не от всего, что и как они делают.

Но классик на то и классик, чтобы взирать на этот бренный мир из Вечности, легким взглядом напоминая нам о высших ценностях.