Первая реакция на сообщение о смерти Усамы бин Ладена носила поистине показательный характер. Если на Западе это известие вызвало настоящее безумство в СМИ, в мусульманских странах и на глобальном Юге резонанс был куда более сдержанным. Этот пример позволяет нам в режиме реального времени наблюдать две отличные точки зрения, две разные позиции.
Рассуждения групп, придерживающихся позиций насильственного экстремизма, будь то «Аль-Каеда» или какие-либо другие, никогда не были особо популярными среди мусульман. Если не принимать в расчет крошечные автономно действующие группировки, можно сказать, что после 11 сентября 2001 года терроризм был и остается маргинальным явлением.
Фактически террористы – от Бали до Аммана, от Марокко до Ирака, в Пакистане и Афганистане – убили больше мусульман, чем американцев или европейцев.
Столь бурное «торжество» по случаю казни бин Ладена вызывает вопросы, которые вправе задать каждый здравомыслящий человек, и теория заговора здесь ни при чем. Эти вопросы свидетельствуют о сомнениях, которые мучают не только мусульман во всех странах мира, но и многих жителей Запада.
Как можно было в течение пяти лет не обнаружить бин Ладена, если он жил так близко от Исламабада? Каковы действительные отношения между пакистанской и американской разведслужбами в свете их разноречивых версий произошедшего? Почему не было предпринято попыток арестовать его? Как объяснить факт отсутствия фотографий и то, что тело было сброшено в море, то есть, проявлено откровенное неуважение к мусульманскому обряду, хотя те, кто его казнили, утверждают, что ритуал был соблюден?
За исключением этих вопросов и справедливых сомнений, которые они выражают, смерть бин Ладена как кумира и символа терроризма едва ли можно считать событием для мусульманского мира. Его идеология и действия не пользовались особой популярностью или уважением, что подтверждают многочисленные исследования западных правительств и экспертов в области борьбы с терроризмом.
Так что, прежде всего, мы имеем дело с событием американского и европейского значения. Подача сообщения о смерти «террориста номер один» в виде немногословного и хорошо выверенного заявления американского президента в прямом эфире, была рассчитана на то, чтобы создать впечатление спокойствия в час победы над терроризмом и главным врагом Америки. Никакого пустого бахвальства.
Барак Обама, которого в прошлом немало критиковали за явный недостаток силы и решимости в вопросах национальной безопасности, а также в связи с войнами в Ираке и Афганистане, добился серьезного и символичного успеха, который будет иметь значительное влияние на общественное мнение. Он не только не отказался от поисков бин Ладена, но в условиях строгой секретности руководил тщательно подготовленной и, в конечном счете, успешной операцией, которая по всей вероятности будет способствовать закреплению за ним образа решительного лидера, который способен действовать в вопросах, имеющих ключевое значение для национальной безопасности, обороны, гордости и патриотизма.
На сегодняшний день единственные имеющиеся фотографии – те, на которых президент руководит операциями «хирургической точности» из своего кабинета в Вашингтоне – череда хорошо просчитанных и выгодно преподнесенных кадров, растиражированных западными СМИ.
Но давайте воздержимся от ликования, которое переполняет толпу, празднующую убийство бин Ладена на улицах Нью-Йорка. Что теперь ждет Ближний Восток в свете двух противоположных реальностей: с одной стороны, массовых бескровных революций в арабском мире, а с другой - смерти человека, ставшего главной фигурой насильственного экстремизма, лидера крошечных маргинальных группировок?
Не исключены акты возмездия со стороны террористов, их следует ожидать и встретить со всей решительностью. Но задача в том, чтобы противостоять и нейтрализовать отдельные провокации, которые ни при каких условиях не должны использоваться для оправдания логики политических поступков и курса, взятого прежним американским правительством.
Пришло время относиться к насильственному экстремизму так, как он того заслуживает, воспринимая его как действия малочисленных групп, которые не имеют отношения ни к исламу, ни к мусульманам, а свойственны лишь отдельным политикам, чьи взгляды далеки от нормальных и которые не пользуются доверием в мусульманских странах.
Элементы новой политической философии, определяющей отношения Запада с исламом и мусульманами, могут возникнуть, только закалившись в горниле суровых испытаний, каким подвергается масштабное народное движение за справедливость, свободу, демократию и уважение прав человека в странах Северной Африки и Ближнего Востока. Сейчас происходит возрождение Востока, которое, прежде всего, следует понимать как призыв к критическому переосмыслению Западом самого себя. Порадовавшись тому, что символ «раковой опухоли терроризма» уничтожен, Запад должен как можно скорее начать пересмотр своей политики в регионе.
Американское и европейское присутствие в Афганистане и Ираке в сочетании с отсутствием непреклонных намерений разрешить палестино-израильский конфилкт является препятствием к каким-либо переменам в позитивную сторону. К этому следует добавить внутренние проблемы, такие как дискриминационные законы, оскорбляющие права и личные свободы человека, существование Гуантанамо и применение пыток – все это только усиливает недоверие к Соединенным Штатам и их союзникам.
Необходимо безотлагательно пересмотреть принцип выборочной поддержки диктаторских режимов Ближнего Востока или нефтяных королевств, ибо он вызывает справедливые вопросы о том, действительно ли Запад поддерживает процесс демократизации в арабском мире.
На мусульманских обществах лежит большая обязанность самим определять свое будущее. Нельзя со всей уверенностью утверждать, что сиренам насилия и экстремизма никогда не удавалось соблазнить подавляющее большинство их народа. После пробуждения более чем когда-либо важно, чтобы представители гражданского общества (в том числе, интеллектуалы и политические партии) не теряли бдительности, разоблачали коррупцию и нарушения законности и правосудия, чтобы была разработана стратегия создания действительно демократических и свободных обществ, и чтобы это, в конце концов, запустило механизм возникновения новых политических и экономических отношений с Западом.
Пара ислам-Запад уже далеко не молода, и присутствие новых игроков из стран Дальнего Востока, начиная с Китая, уже задает новые параметры мирового экономического порядка. Соединенные Штаты, так же как страны Южной Америки, Китай, Индия, Турция, точно понимают, что происходит.
Также может быть, что арабская «весна» на самом деле станет осенью отношений арабского мира с Западом, проложит новую дорогу к другой, более масштабной весне отношений между Востоком и всем азиатским миром. На фоне этой новой геоэкономической перспективы сообщение о гибели бин Ладена имеет не больше значения, чем стихший ветер, случайное событие.
Тарик Рамадан - доктор философских наук, профессор Фрайбургского университета в Швейцарии, является автором и со-автором более 20 книг и 700 публикаций.
