Новый президент Дагестана Магомедсалам Магомедов уже почувствовал, как ему будет непросто править самой многонациональной республикой России. Массовый митинг в Махачкале провели представители третьей по численности здешней народности - кумыки. Их вывел на площадь слух, что пост главы правительства достанется аварцу Магомеду Абдуллаеву, а кумыкам придется довольствоваться должностью председателя парламента.
На митинге прозвучало обращение к президенту России: «Уже много десятилетий из-за непродуманных решений федерального центра в республике реализуется политика доминирования интересов так называемых правящих этносов (аварцев и даргинцев. - В.В.) при полном игнорировании интересов других коренных народов республики…»
Квотирование руководящих постов сообразно количеству проживающих в республике аварцев, даргинцев, лезгин и т.п. в Дагестане - не диво. Этот не освященный никакими законами, но свято соблюдаемый порядок здесь утвердился с советских времен, покушение на него воспринимается едва ли не как отступление от Корана. Если в течение такого-то срока республику возглавлял аварец, то ровно столько же дней правления теперь должно быть отмерено даргинцу. При президенте-даргинце премьером назначается аварец, а глава парламента в таком случае - кумык. Тем самым якобы обеспечивается справедливость. Не назначить лезгина большим начальником - обидеть всех лезгин. Не наделить портфелем лакца - плюнуть в душу всем лакцам. «То, как будет решен вопрос о председателе правительства, покажет отношение федеральной власти ко всему кумыкскому народу», - витийствовали ораторы на митинге в Махачкале. В такой трактовке кадровых решений - густой налет демагогии. Жителям горных аулов, добывающим себе пропитание огородами и батрачеством у богатых людей, а не откатами, не взятками и не казнокрадством, - жителям горных аулов глубоко безразлично, сколько аварцев (даргинцев, лезгин и т.п.) входит в состав кабинета министров; каково представительство кумыков (агулов, цахуров и т.п.) в парламенте, МВД, прокуратуре.
Межклановым дележом руководящих постов в Дагестане начинает формироваться новая власть. Реакцией на этот дележ будет сформирована и новая оппозиция. До февраля нынешнего года Дагестаном правил аварский клан. А в пору, когда республику возглавлял даргинец Магомедали Магомедов (отец нового президента), аварцы находились в оппозиции. «Северный альянс» - так называлась группа, куда входили мэр Хасавюрта Сайгидпаш Умаханов, глава Кизлярского района Сайгид Муртазалиев, депутат Госдумы Гаджи Махачев, другие влиятельные аварцы. «Среди населения республики 30 процентов составляют аварцы, - говорил тогда Сайгидпаш Умаханов, - а среди безработных и бедствующих дагестанцев их доля гораздо больше. Поэтому для обеспечения стабильности в республике просто необходимо выдвижение на должность главы Дагестана не ангажированного нынешней властью представителя аварской национальности». У альянса был свой кандидат в президенты, но в 2006 году Москва отдала предпочтение другому аварцу - Муху Алиеву. И вот теперь очередная рокировка: президентом стал даргинец.
Как изменится национальный состав дагестанской власти? Будет ли соблюдаться межэтнический паритет? «Я не делю дагестанцев на аварцев, даргинцев, кумыков, лезгин, - сказал Магомедсалам Магомедов. - Мы все одна семья, мы все дагестанцы. И аварцы были в руководстве республики, и даргинцы, и представители других национальностей. Ни за какой из национальностей кресло руководителя Дагестана не закреплено, как и другие руководящие должности в республике. У нас не записано в конституции квотирование по национальному принципу. И подбирать по нему людей в свою команду я не буду. Буду подбирать только по профессиональным качествам». С таких заверений начинали все пришедшие к власти дагестанские лидеры. Но, что там ни говори, этнический расклад играет серьезную роль в политической жизни республики. В конце концов это признал и сам Магомедов: «Для того чтобы соблюдать интересы всех народов, разумное представительство этих народов в органах власти, как правило, всегда обеспечивается».
Какое наследство досталось Магомедову - известно. Кто-то говорит - системный кризис. Кто-то - нарастание нестабильности. Можно найти и другие слова. Но как ни скажи, дагестанский пейзаж безотраден. Поставленные на конвейер убийства министров, милиционеров, депутатов. Межклановая борьба за власть. Тотальная коррупция, о которой в полный голос говорят не только рядовые жители, но и официальные лица. Социальное расслоение с полюсами беспредельного богатства и беспредельной же нищеты.
Вот, например, официально удостоверенный факт: все должности в Дагестане продаются и покупаются. Цены колеблются в зависимости от конъюнктуры, но такса, в принципе, известна. Приобретатель руководящего кресла должен не только окупить затраты, но и получить максимум прибыли. Кроме того, он обязан устроить на доходные места членов своего клана. Здесь не бизнес скидывается на покупку должности для своего человека, как это практикуется за пределами Северного Кавказа, а клан. Коррупция в Дагестане имеет кланово-этнический характер. Только этим, пожалуй, и отличается от общероссийского стандарта.
Финансовую подоплеку (помимо клановой) имеют и ставшие в Дагестане обыденным делом убийства представителей власти. Местные наблюдатели обнаруживают связь между очередной порцией федеральных дотаций, трансфертов, кредитов и покушениями на должностных лиц. Республика дотируется на 80 процентов и ежегодно получает из центра 15 миллиардов рублей. Убийства министров, представляющих влиятельные кланы и связанные с ними криминальные группировки, - это кровавый распил бюджетных денег. А борьба за власть - это борьба за доступ к ресурсам. В том числе и к потенциальным - каспийским, например. Запасы нефти и газа на дагестанском участке каспийского шельфа оцениваются в 1,3-1,5 миллиарда тонн условного топлива. Вопрос «кто возглавит республику?», для понимающих людей звучит очень конкретно: какой клан будет контролировать это богатство?
И еще одна связь очевидна - между массовой бедностью и уводом экономики в тень. Теневой сектор Дагестана достиг 44 процентов. По оценкам Счетной палаты РФ, скрытый налоговый потенциал республики - около 6 миллиардов рублей. Это более трети от суммы дотаций. Но собирать все налоги дагестанской элите нет никакого резона. Чем больше налоговых сборов, тем меньше поступлений из центра. Если полным взыманием удастся снизить дефицит республиканского бюджета на 30 процентов, то в такой же пропорции уменьшится и размер федеральной дотации.
Довершает картину системного кризиса растущая безработица. По оценке независимых экспертов, она достигает 35-40 процентов. Но когда молодой дагестанец сидит без работы, это не повергает его в апатию. Он будет искать и найдет способ прокормить себя и свою семью. При этом он видит, сколько несправедливости творится вокруг. И если ему дать веру, да к ней приложить автомат - вот вам готовый ваххабит.
Этот дагестанский пейзаж создавался годами. Враз изменить его - не удастся. И едва ли новый президент станет форсировать перемены. Для него сейчас главное - сохранить межклановый консенсус, сколь бы зыбким он ни был, не допустить политического дисбаланса, грозящего превратить Дагестан в сплошную горячую точку. Маневрировать между группами влияния, примирять интересы одного клана с интересами другого, и все это вместе увязывать с интересами власти - удел любого дагестанского правителя.
Валерий Выжутович – политический обозреватель, публицист
