Ключевая республика Кавказа, наконец-таки, получила президента. После явно затянувшейся политической паузы с предложением своего кандидата на пост главы Дагестана, Кремль определился. Причем весьма странным образом. Теперь и Дагестан, вторая республика Восточного Кавказа вслед за Чечней, закладывает свою традицию династийной преемственности власти от отца к сыну…
Сын за отца
Дело в том, что новый президент ДагестанаМагомедсалам Магомедов является сыном предыдущего руководителя республики Магомедали Магомедова, который управлял регионом до Муху Алиева около 20 лет. Теперь же политический мавр Муху Алиев, который сыграл на политической арене роль дагестанского Алу Алханова, сделав свое дело, может уйти на покой.
Почему Муху Алиев оказался переходной фигурой от отца к сыну? Потому что в Дагестане, как в самом многонациональном регионе России, долгое закрепление власти за политиками одной национальности вызывает недовольство других. Оттого вслед за руководителем даргинцем должен быть аварец, а за аварцем, к примеру, кумык.
Магомедсалам Магомедов при всем желании своего отца не мог возглавить республику сразу за ним. А отец, думаю, был бы не прочь. Поскольку вначале он сам собирался сохранить за собой пост главы республики на очередной срок. А это был 2006 год, когда в Дагестане только ввели пост президента. Но Магомедали Магомедову не суждено было стать первым президентом Дагестана.
Им стал аварец Муху Алиев. Влияния отца тогда хватило только на то, чтобы продавить сыну место спикера республиканского парламента. Но оттуда его через год выжил сам Муху Алиев. Теперь же на место, которое не суждено было занять отцу, заступает его сын. С чем он заступит на этот пост? Заступит ли он для продолжения политики отца? Как он будет бороться с коррупцией? Что он будет делать с расколотой политической элитой республики?
Что он будет делать с вооруженным подпольем, убивающим среди бела дня министров из снайперской винтовки и покушавшимся на его отца? Объявит ли он им войну по примеру Буша младшего, бросившего в сторону Саддама Хусейна: «Это те парни, которые однажды хотели убить моего папашу», или пойдет на переговоры? Что он будет делать с многочисленными кланами, вросшими своими корневыми системами во власть?
Под сенью «деда»
Чтобы понять политический стиль Магомедсалама, нужно сначала сказать несколько слов о его отце. Поскольку, вне всякого сомнения, его отец, бывший настоящей политической глыбой, не только оказал самое мощное влияние на формирование как политика своего сына, но и фактически за 20 лет своего правления заложил политический фундамент современного Дагестана.
Масштаб личности его отца был настолько велик, что в народе его называли не иначе, как «дед». Именно при нем в Дагестане возникла система национального квотирования мест в парламенте и министерских портфелей. Именно при нем сложилась практика соблюдения национального паритета в назначении трех ключевых лиц: если первое лицо – даргинец, то на два оставшихся места – премьера и спикера, обязательно надо искать или аварца и кумыка, или лезгина и аварца.
Именно при Магомедали Магомедове возникла новая дагестанская политическая элита, находящаяся у власти и по сегодняшний день. Эта элита представляет собой причудливый сплав бывших партийных функционеров и бандитов во власти. Причем и те, и другие одинаково коррумпированы и неэффективны.
Эта система складывалась на глазах у Магомедсалама. Именно в этой системе и началось его становление как политика и управленца. Если он сам плоть от плоти ее, сможет ли он выйти из нее и начать демонтаж того, что десятилетиями выстраивал и отбалансировывал его отец? Насколько сам Магомедали Магомедов будет отдален от процесса принятия решений его сыном?
Не будет ли сын в своем правлении чувствовать на плече могучую руку своего отца? Ведь если его отец, после четырех пенсионных лет, пусть и в союзе с дагестанским олигархом Сулейманом Керимовым, смог продавить через Кремль кандидатуру своего сына, можно себе представить, какое влияние он еще сохранил на республиканские дела.
Как один даргинец четырех аварцев обошел
Однако, несмотря на влияние отца, Магомедсалам Магомедов до самого последнего момента не являлся фаворитом в списке из пяти лиц, предложенных «Единой Россией» Президенту страны. Тем не менее, вес его и шансы росли по мере приближения часа «Х».
В списке кроме него значились действующий президент республики Муху Алиев (аварец), глава республиканского Казначейства, считавшийся креатурой силовиков Саидгусейн Магомедов (аварец), олигарх, бывший сенатор и советник спикера Совфеда Магомед Магомедов (аварец), вице-премьер Дагестана, аспирантский знакомый Дмитрия Медведева по Петербургу Магомед Абдуллаев (аварец).
И, наконец, сам Магомедсалам Магомедов (даргинец). Если сразу после озвучивания их фамилий перед Президентом России экспертное мнение отдавало больше шансов на утверждение действующему президенту республики Муху Алиеву.
Однако в итоге пост главы республики занял 46-летний доктор экономических наук, заведующий кафедрой экономики и социологии труда Даггосуниверситета, депутат местного парламента и один из самых успешных девелоперов республики, ведь он становится выразителем интересов сразу двух групп влияния – старой команды управленцев своего отца и молодого, дерзкого и успешного дагестанского бизнеса за пределами республики.
Управленческий потенциал
Как и ожидалось, сразу после озвучивания Президентом России кандидатуры Магомедсалама на посты главы республики, война компроматов в местной и федеральной прессе сменилась одобрительными откликами и комментариями относительно фигуры будущего главы республики. Оно и понятно, можно было быть уверенным в том, что процедуру одобрения в местном парламенте он пройдет без сюрпризов, а портить отношения с уже, фактически, главой республики никому не хочется.
К примеру, заместитель секретаря Дагестанского регионального отделения «Единой России», председатель Комитета Народного Собрания по законодательству Сейфулах Исаков заявил: «Мы довольны, что кандидатура, предложенная президентом России на пост главы республики из нашей депутатской среды. Магомедсалам Магомедов – умный, толковый, грамотный политик. Мы уверены, что вместе с новым президентом Дагестана мы сможем приложить значительные усилия для развития социально-экономической ситуации в регионе».
Московские общественные структуры и бизнес, принадлежащие дагестанцам, или работающие с ними в тесном контакте также благожелательно отреагировали на назначение. Абдул-Вахед Ниязов, бывший депутат Госдумы, главный общественник от российского Ислама и близкий друг всех дагестанских бизнесменов и политиков отметил, что назначение Магомедсалам лежит в логике последних медведевских назначений.
Особенно это касается последней инициативы по выделению Северного Кавказа в отдельный округ и назначения его главой прирожденного менеджера Александра Хлопонина, а не силовика. Но, как утверждает Ниязов, на посту главы республики Магомедову придется не только выстраивать эффективную систему управления республикой и социально-экономической сферой дотационного и депрессивного региона, но и решать задачу консолидации расколотой до предела за годы правления Муху Алиева дагестанской элиты.
«Мочить» уже не работает
Еще одна ключевая проблема, которая во всей своей полноте встанет перед Магомедсаламом с первого же дня президентства, это проблема лесного подполья и непрекращающейся гражданской войны в республике. Дагестан, единым фронтом давший отпор боевикам в 1999-ом году, сегодня превратился в поле кровавого гражданского побоища.
Боевики нещадно охотятся на милиционеров: убит глава республиканского МВД, в упор из ручного пулемета бронебойно-зажигательными патронами расстрелян глава столичного УВД, в практику входят масштабные теракты с подрывами смертниками автомобилей в местах массовых скоплений и построений сотрудников правоохранительных органов.
В ответ милиция и спецслужбы объявляют нещадную войну не только самим боевикам, но и любому подозреваемому в связях с ними и даже в симпатиях к ним. Молодых парней уже, не скрываясь, похищают прямо на улицах городов среди бела дня. А потом их в лучшем случае находят запытанными до смерти и с многочисленными дырками от выстрелов, совершенных уже в труп, для того, чтобы выдать его за боевика.
Спираль взаимного противостояния, ненависти и готовности бить противную сторону до полного уничтожения, достигла за десять лет, прошедших с 1999 года, своего пика. Этого уже достаточно, чтобы осознать, что силовыми методами сопротивления боевиков не подавить. Поскольку, чем жестче репрессии по отношению к ним и к тем, кто их поддерживает, тем больший ореол мученичества они приобретают в глазах молодежи. Что обеспечивает им непрекращающийся приток добровольцев.
Чужой среди своих
Обозначенная Медведевым стратегия, предполагающая приоритет социально-экономических мер над силовыми, должна была подсказать Магомедову, какими должны быть его шаги на этом направлении. И он в своем обращении к депутатам уже дал понять, что понимает и разделяет стратегию, предложенную президентом страны.
Магомедов прямым текстом заявил: «С людьми, которые взяли в руки оружие, можно и нужно вести переговоры». Но при этом добавил дежурную фразу о том, что с теми, «кто покушается на конституционный строй и целостность Российской Федерации, мы должны жестко и решительно бороться».
Однако сделать это Магомедову будет невероятно сложно. Чтобы сломить инерцию силового и репрессивного аппарата, нужно обладать совершенно иными качествами, нежели те, которыми обладает глубоко интеллигентный и рафинированный интеллектуал из номенклатурной семьи.
Кроме того, будучи выходцем из светской семьи, Магомедову, пусть даже верующему и совершающему намаз, будет невероятно сложно преодолеть пропасть непонимания и отчуждения между властью и молодой мусульманской улицей, клокочущей пассионарной энергетикой возрождающегося ислама.
Для этого ему пришлось бы стать немного Рамзаном Кадыровым, или хотя бы немного Сайгидом Муртузалиевым – харизматичным главой Кизлярского района республики. Надо отметить, что олимпийский чемпион по вольной борьбе в Сиднее, простой горский парень в политике и близкий друг Рамзана Кадырова Муртузалиев до озвучивания списка кандидатов от «Единой России», некоторыми экспертами назывался в качестве того человека, который на посту главы республики смог бы и совладать с произволом силовиков, и отсечь молодежь от лесных проповедников.
Вне всякого сомнения, мусульманам республики хотелось бы, чтобы новый президент в отличие от убежденного и даже демонстративного атеиста Муху Алиева, без стеснения позиционировал себя как политика-мусульманина. Принимал бы активное участие в жизни мусульман, высказывался по ключевым вопросам, призывал молодежь реализовывать свой потенциал, применять свои силы и энергию на благо дагестанского общества.
Но пока, насколько известно, Магомедов не проявляет себя как религиозный человек, и свою религиозность публично не демонстрирует. Что, впрочем, неудивительно, учитывая его происхождение. Но без открытого позиционирования себя в качестве лидера мусульман республики, без активной защиты прав мусульман, без участия в их жизни, он не сможет завоевать доверие и любовь большого числа дагестанцев.
