В ближайшие годы отношения ислама с Западом будут определять не радикалы, а умеренные, но при этом динамичные мусульманские мыслители. Проблема в том, что это совсем не гарантирует мирного развития Ближнего Востока
«Если человек взрывает себя среди толпы людей, такое действие запрещено шариатом, если оно направлено против гражданских лиц, даже немусульман. Ислам вообще запретил убийство живой души иначе, как по праву, ибо сказано в Коране: “Кто убил душу не за душу или не за порчу на земле, тот как будто бы убил людей всех” (“Трапеза”, 32). Поэтому когда кто-то взрывает себя, как это было в городе Москве, в столице Северной Осетии, или даже в Вашингтоне 11 сентября 2001 года, или в любом другом городе, то такие взрывы являются запрещенными» — такую фетву выпустил в конце декабря прошлого года глава Всемирного союза улемов Юсуф аль-Кардави.
Это стало большим достижением российской дипломатии. «Юсуф аль-Кардави — очень известный и авторитетный богослов в исламском мире. В созданный им Всемирный совет улемов входят и сунниты, и шииты, и это наиболее влиятельная организация такого рода в исламском мире, — говорит депутат Государственной думы Семен Багдасаров, по чьей просьбе была издана эта фетва. И добавляет: — Никто из российских мусульманских богословов подобных фетв до сих пор не издал».
В последние годы аль-Кардави, знаменитый среди мусульман еще и как проповедник — он постоянный гость еженедельной программы «Шариат и жизнь» на катарском телеканале «Аль-Джазира», — становится все более популярным и в немусульманском мире. Американские интеллектуалы, близкие к администрации Барака Обамы, связывают с ним надежды на появление в исламском мире новой силы, с которой Запад мог бы взаимодействовать.
Когда Джордж Буш объявил войну терроризму, символом отношений Запада и ислама стал Усама бен Ладен. Если гибель бен Ладена американцы используют как повод окончательно закрыть внешнеполитический проект Буша, то потребуется фигура, которая будет олицетворять новые отношения с исламом. Все готово к тому, что этой фигурой станет 84-летний Юсуф аль-Кардави.
Исламский модерн
«Аль-Кардави представляет современный исламский мейнстрим. Он и его последователи — властители умов значительной части мусульманского суннитского сообщества. В своей проповеди умеренности они совпадают с 90-процентным большинством мусульман», — говорит директор научных программ Фонда Марджани Игорь Алексеев.
По словам Алексеева, те линии исламского богословия, которые представляет аль-Кардави, стали объединять под термином «аль-Васатыйя», от арабского слова «васат» — центр. «Это коранический термин, который применяется к мусульманской общине: “Мы поставили вас общиной в центре, чтобы вы свидетельствовали о людях, а Посланник свидетельствовал бы о вас” (сура 2, Корова, аят 143). Центральная позиция понимается как удаленная от крайностей, а сама тенденция борьбы с крайностями в исламской мысли очень древняя, восходящая к первым векам ислама, когда осуждалась “чрезмерность в религии”», — говорит Алексеев.
Аль-Кардави дальше всех пошел в том, чтобы применить исламское право (фикх) к реалиям современного мира. «Он подвергается критике и со стороны традиционалистов, и со стороны салафитов. Первые упрекают его за потворство Западу, вторые считают, что он неоправданно облегчает исламские нормы и принципы», — говорит исламовед, член Экспертного совета Совета муфтиев РоссииРинат Мухаметов. Глава Всемирного совета улемов известен своими работами о «фикхе меньшинств» — интерпретации исламского права для мусульман, живущих в неисламских странах. Сам по себе этот подход нов — до конца XX века исламские богословы и юристы просто не сталкивались с ситуацией, когда мусульмане массово уезжали в неисламские страны, стремясь при этом сохранить свою религиозную идентичность. Аль-Кардави также разработал идею «гражданского джихада». «Он признает вооруженный джихад, только если это оборонительная война или сопротивление прямому запрету исповедовать ислам, — отмечает Мухаметов, — в прочих случаях должна вестись информационная борьба, интеллектуальная работа, политическая деятельность». Кроме того, аль-Кардави предложил новый подход к исламскому международному праву. В частности, он считает неадекватной старую концепцию деления мира на «мир ислама», «мир войны» и «мир договора» — то есть страны, где правят мусульманские правители, страны, враждебные миру ислама, и страны, где правят правители, не враждебные исламу.
Семен Багдасаров указывает, что аль-Кардави по обращению мусульман из Марокко издал фетву, разрешающую брать кредиты в неисламских банках, притом что сам богослов возглавляет Комитет шариатского контроля исламских банков.
К аль-Кардави близок французский исламский богослов Тарик Рамадан, внук основателя организации «Братья-мусульмане» Хасана аль-Банна и проповедник так называемого евроислама. «Тарик Рамадан дополнил концепции аль-Кардави социально-политическим дискурсом о том, что мусульманин не обязательно должен быть арабом, он может быть и европейцем, не идя при этом на компромисс по принципиальным вопросам веры», — говорит Игорь Алексеев. Мухаметов отмечает еще один тезис Рамадана: современная исламская мысль, держась собственных корней, приходит своим путем к понятиям и ценностям, к которым уже пришел Запад, таким как демократия и плюрализм.
«Юсуф аль-Кардави стал духовным лидером “арабской весны”. После отставки Хосни Мубарака он, после тридцатилетнего изгнания, приехал в Египет и произнес проповедь перед митингующими на площади Тахрир в Каире. И речь свою начал с обращения “братья-мусульмане и братья-копты”. Обращение к коптам-христианам — это свидетельство веротерпимости и приверженности плюрализму», — подчеркивает Мухаметов.
«Исламская умеренность» против «умеренного ислама»
Богословское направление, связанное с именем аль-Кардави, сейчас получило хорошие шансы нарастить свое политическое влияние в мире.
«”Аль-Васатыйя”, “исламская умеренность”, становится идеологизированным брендом, потому что эту концепцию активно поддерживают власти Кувейта, — объясняет Игорь Алексеев. — Как саудовцы в свое время пропагандировали ваххабизм, так и другая арабская страна решила продвигать свою версию ислама». В России эта версия нашла поддержку со стороны правящих кругов. Центр «Аль-Васатыйя» был открыт в Москве, он находится в здании Института востоковедения РАН. Прошлой осенью Россию посетил первый заместитель министра вакфов (имущества, посвященного Аллаху) Кувейта Адель аль-Фалях, и Дмитрий Медведев наградил его орденом Дружбы.
«Американские неоконсерваторы резко отрицательно относятся к Юсуфу аль-Кардави и Тарику Рамадану, последнему при Джордже Буше не давали американскую визу, — говорит Ринат Мухаметов. — Аль-Кардави и сейчас не дают визу в Великобританию, потому что он объявляет самоубийственные теракты палестинцев актами самопожертвования». Но есть и другая позиция. Збигнев Бжезинский, Джон Эспозито считают, что это направление ислама надо поддерживать, потому что оно ведет к модернизации и эмансипации исламского мира, его интеграции в глобальный мир, который выстраивает Запад.
Игорь Алексеев отмечает, что концепция «умеренного ислама», которую выстраивали американцы после 11 сентября, предполагала, что «умеренный мусульманин» не слишком строг в принципах своей веры, то есть вестернизирован и модернизирован. Их смущал факт духовной неинтегрированности мусульман, которые чтят не конституцию, а Коран. США в большой мере теологизированная страна, где закон воспринимают как сакральную силу, особенно в консервативных кругах. «Аль-Кардави продвигает не “умеренный ислам”, а “исламскую умеренность”», — заключает Алексеев.
Это выглядит как привлекательная перспектива — в арабском мире проходит серия революций, их лидеры заявляют о приверженности демократии, на политическую сцену Ближнего Востока выходит новый городской средний класс, самоорганизующийся посредством Facebook, американцы находят modus vivendi с афганскими талибами, радикалов всех мастей отодвигают на задворки, Запад заключает глобальный альянс с «исламской умеренностью». И как раз вовремя из жизни и из мировой политики уходит бен Ладен.
Но перспектива хромает. «Арабская весна» в Ливии обернулась гражданской войной. Операция НАТО в этой стране сомнительна и по своим мотивам, и по своей результативности. Кстати, тот же аль-Кардави издал фетву, разрешающую любому мусульманину убить Муаммара Каддафи. В Сирии попытка революции обернулась большой кровью.
«Арабский Восток на два порядка отстает по числу издаваемых книг от таких не самых развитых европейских стран, как Испания или Греция, причем большая часть литературы, издаваемой на арабском, — религиозная. По сравнению даже с шестидесятыми годами это деградация, видная невооруженным глазом», — говорит президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. Он напоминает, что после отставки Мубарака в Египте выпустили из тюрьмы подозреваемых в организации взрыва коптского христианского собора, распущены спецслужбы, занимавшиеся борьбой с терроризмом.
Арабский исламский мир хотел бы повторить путь Китая, вернувшего себе лидирующие позиции в мире после двухсотлетнего упадка. Но китайцы пришли к этому через индустриализацию, создание современной системы образования и науки. Только лишь Facebook, исламской демократии и исламской умеренности тут может и не хватить.
