Дешевая рабочая сила для экономики, но для населения они нежелательные гости.
И вот опять настала пятница. Сурат спешит на молитву в Московскую соборную мечеть, расположенную на Проспекте мира. Этот 28-летний узбек пробирается сквозь плотную толпу. Он проходит также мимо молодых людей, который в рекламных целях распространяют бесплатные сим-карты одной из российских сотовых компаний. Он проходит мимо инвалидов, опирающихся на костыли и просящих скромного подаяния. Сурат останавливается рядом с женщиной, которая продает одноразовые коврики для молитвы. Сложенный квадратами и украшенный рисунком с парчой кусочек обоев стоит десять рублей.
Сурат уже два года живет в Москве. Имея регистрацию и разрешение на работу, он пытается сводить концы с концами. Иногда он должен платить милиционерам, иногда представителям сомнительной посреднической фирмы. О законности имеющихся у него документов этот мигрант говорить не хочет.
Сурат родом из узбекского Самарканда. В Москву он приехал для того, чтобы прокормить семью. На стройке высотных домов в этом городе с десятью миллионами жителей, он зарабатывает 400 евро в месяц. Русские требуют в два раза больше.
Построенная в 1904 году бирюзовая Московская соборная мечеть уже давно нуждается в расширении. Исламская община за счет рабочих-мигрантов из Средней Азии выросла до примерно двух миллионов человек. В конце Рамадана на площади перед мечетью собрались 60 000 человек. Вид этих молящихся поразил многих, так как ислам обычно не так заметен в городе.
В эту пятницу из динамиков доносится спокойный голос. Имам произносит проповедь. Он также призывает к толерантности по отношению к представителям других религий. Проповедь произносится на русском и татарском языках, а молитва – на арабском. Как только заканчивается молитва, торговцы начинают продавать дымящиеся «халяльные» мясные пироги.
32-летний Ильдар Аляутдинов – один из шести имамов этой мечети. Он считает, что гастарбайтеры из Средней Азии – это «бездомные люди». Российское правительство бросает их на произвол судьбы. Имам не отрицает того факта, что существует преступность. «Они не от хорошей жизни приезжают в Россию. Они хотят есть». Иногда гастарбайтеров обманывают и не выдают им заработанные деньги. Если в ближайшее время не принять мер для интеграции, то может возникнуть «опасная ситуация», предупреждает имам. Русские плохо относятся к мусульманам. «Для наших женщин опасно появляться в головном платке на улице». Но в этом, по его мнению, виноваты и сами мусульмане. «Возможно, они поступают не так, как учит Коран», говорит имам.
Специалист по проблемам мигрантов Сергей Абашин из Академии наук предпочитает говорить не об антиисламских настроениях в России, а об антимигрантских . Существует насчитывающая столетия традиция сотрудничества между русскими и татарами. Мусульмане достигали самых высоких постов в государстве. И, кроме того, в России существуют не только четыре миллиона мусульманских гастарбайтеров, но и 16 миллионов мусульман в приволжских республиках, а также на Северном Кавказе.
Жители столицы на самом деле очень негативно настроены в отношении дальнейшего увеличения количества приезжих. Население Москвы постоянно растет. Инфраструктура города подвергается очень большой нагрузке. Однако экономика не хочет отказываться от дешевой рабочей силы из Средней Азии и Кавказа. Своего лобби у гастарбайтеров нет, скорее существует лобби, которое действует против них. Уволенный теперь бывший мэр города Юрий Лужков считал, что гастарбайтеры несут ответственность за «50 процентов» совершаемых городе преступлений. Этой ситуацией пользуются и праворадикальные группировки. 300 человек недавно устроили демонстрацию против строительства мечети в промышленном районе Текстильщики, расположенном на юго-востоке столицы. Они пугают террором и пасущимися стадами овец.
Пожилой татарин в черной кепке хотел изложить аргументы мусульманской общины, однако шум помешал ему это сделать. Праворадикальные группы только тогда утихли, когда светловолосая русская женщина средних лет громким голосом сказала о том, что для местных жителей важно прежде всего сохранить место для отдыха, а не устраивать антиисламскую акцию протеста.
("Salzburger Nachrichten", Австрия)
