Ислам считается одной из самых быстрорастущих религий в Соединенных Штатах. В стране проживает примерно 2,6 млн мусульман, из них приблизительно 200 тыс. – латиноамериканцы, по статистике, приводимой мусульманской организацией whyislam.org.
Как и ислам, латиноамериканское население США тоже стремительно растет. Тем не менее, при нынешней динамике расовых отношений и в данном политическом климате мусульманки латиноамериканского происхождения сталкиваются с совершенно особыми проблемами.
После терактов в Париже и стрельбы в Сан-Бернардино в стране усилилась антиисламская риторика, тогда как антилатиноамериканские настроения стали одной из ключевых тем президентской кампании Республиканской партии. В общем, быть латиноамериканкой и мусульманкой в сегодняшней Америке значит, как минимум, маневрировать одновременно между шовинизмом, сексизмом и исламофобией.
Но если нынешний рост численности обращенных мусульман среди латиноамериканского населения США и населения самой Латинской Америки можно толковать как современное явление, то краткое знакомство с архивами мировой истории свидетельствует об обратном, а именно, о многовековом сосуществовании ислама и культур пиренейского происхождения.
Историки утверждают, что ислам появился на Пиренейском полуострове – территории современных Испании и Португалии – в 711 году, когда этот регион завоевали мавры. Следующие 800 лет их пребывания здесь были периодом быстрого распространения исламского влияния на значительную часть Европы, которое заключалось, в том числе, в невероятном научном прогрессе, интенсивном развитии искусств и ремесел, а также, по некоторым утверждениям, формировании уникального климата религиозной и национальной толерантности между мусульманами, иудеями и христианами.
Мавританское завоевание Пиренейского полуострова также привело к появлению в испанском языке арабских слов: по подсчетам лингвистов, в нем насчитывается более 4000 заимствований из арабского.
Во время нашей встречи в исламском центре в Лонг-Бич все женщины говорили об исторических отношениях и множестве общих ценностей латиноамериканской и исламской культур. Кроме того, ощущалась четкая уверенность в том, что учение Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) вполне можно совмещать с латинской самобытностью, хотя и не без определенных трудностей.
Майри, 25 лет
На то, чтобы принять ислам, Майри потребовалось «некоторое время», так как она выросла в католической семье. Ее путь к исламу начался в 20 лет, когда она вышла замуж за мусульманина: шахаду она произнесла через три месяца после свадьбы.
Став мусульманкой в латиноамериканской среде она поняла, что теперь ей придется постоянно рассказывать родным и друзьям об учении Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) и о том, что оно значит лично для нее.
«Меня вырастили родственники по материнской линии, пуэрториканцы и мексиканцы – католики,— объясняет она. — Когда вот так "отбиваешься от стада" на тебя начинают косо смотреть, у нас не принято быть мусульманами».
Если ближайшие родственники отнеслись к решению Майри стать мусульманкой иронично-скептически, в семье нашелся один человек, который за нее порадовался.
В 1970-х годах ее дядя, убежденный католик, попал в тюрьму, где прочел автобиографию Малкольма Икс – известного борца за права чернокожих, принявшего ислам в 1964 году. Когда дядя Майри узнал, что она обратилась в ислам, он написал ей письмо, в котором говорил о красоте ислама и о том, что он гордится племянницей. Теперь, когда ей трудно, она всегда читает это письмо.
Несмотря на то, что иногда она сталкивается с трудностями, Майри уверена, что популярность ислама среди латиноамериканцев будет расти.
«Ислам распространяется в испаноязычной общине, потому что люди больше о нем узнают, — сказала она. — Знания распространяются, и мы – их проводник. Мы говорим на обоих языках и можем что-то рассказать людям. У мусульман и латиноамериканцев много общего».
Лина, 29 лет
Лина пришла в ислам немного иным путем. Ее родители приняли ислам еще до ее рождения, и эта сохраняющаяся связь с латиноамериканской идентичностью оказалась для нее самым трудным вызовом.
«Я всегда была латиноамериканкой и мусульманкой, и не знаю, что значит быть чем-то другим,— объясняет молодая женщина. — Моя мама из Перу, и мы часто туда ездим. Мои родственники ходили на вечеринки, в клубы, на пляж. Это можно было бы назвать "перетягиванием каната" в культурном смысле, но все знали, что я не пью, и никто меня не заставлял. Тем не менее, мне было трудно найти свое место среди родных, не отказываясь от моей религии и веры».
Когда Лина была у родственников в Перу, ей было непросто найти равновесие между латиноамериканскими культурными обычаями и своей религией, но некую двойственность положения она чувствует и в Лос-Анджелесе, где знакомые мусульмане задают вопросы по поводу ее преданности исламу.
«Все хотят измерить мою веру и точно узнать, насколько я мусульманка. На самом деле, это нечестно. Мы ходим в египетскую мечеть, и нас принимают за египтян, заговаривают на арабском и потом спрашивают, какие же мы египтяне, если не говорим по-арабски? Ну да, я не египтянка. Тогда они начинают задавать разные вопросы. Это как будто жить двойной жизнью».
Но ислам намного больше, чем любая нация или раса, считает она.
«Это религия и вера, которые не связаны с цветом кожи. Это вера и образ жизни. Это намного больше, чем быть латиноамериканцем, азиатом или черным, и это нечто особенное по сравнению со всем этим».
Ноэлия, 35 лет
Для Ноэлии поиск мусульманской самобытности начался с досконального исследования. Прежде чем выйти замуж, в Лос-Анджелесе она часто ходила в мечеть, где, по ее словам, всегда «была единственной латиноамериканкой, которая задает разные вопросы».
Эти разговоры ее заинтересовали, невестка давала ей книги об исламе. В итоге, когда Ноэлия забеременела, она произнесла шахаду, так как решила строить свою семью на правильном фундаменте.
Тем не менее, ей пришлось столкнуться с определенными трудностями, указывающими на то, что в США к латиноамериканцам и мусульманам все-таки относятся с предубежденностью.
«В Америке на вас лежит огромное бремя, к вам постоянно приковано внимание, если вы мусульманин. На латиноамериканцев тоже смотрят предвзято. Мы и так являемся меньшинством, а в хиджабе мы тем более меньшинство. И мне приходится нести этот огромный груз из-за стереотипов».
Ислам дал ответы на многие вопросы, накопившиеся у нее за многие годы, пока она была преданной католичкой.
«Я выросла в маленьком городке, и у меня было много вопросов, — рассказывает Ноэлия. — Но я узнала, что Библия и Коран очень похожи. Есть пророк Моисей (мир ему), пророк Мухаммад (мир ему и благословение) и много других сходств».
Поездка в Иорданию к родным мужа стала для нее самым поучительным опытом, а культурном смысле — поворотным моментом.
«Я была первой латиноамериканкой, которую они видели в Иордании. Первое, что произвело впечатление, это была большая семейная вечеринка, на которую, конечно, должен был прийти каждый, чтобы своими глазами увидеть латиноамериканку. Самым интересным был момент, когда ко мне подошла племянница мужа и спросила, молюсь ли я. Это был очень сильным момент, после этого я решила, что буду учить сына арабскому и Корану».
Этот момент произвел на Ноэлию огромное впечатление и помог осознать, насколько много общего между культурой ее мужа и ее собственной.
«Когда я думаю об исламе и латиноамериканцах, я сразу думаю о любви и семье. Латиноамериканцы гордятся своей семьей. Мы уважаем пожилых. Это есть и в исламе. Я никогда не видела такой любви. Это наилучшее сочетание».
Мириам, 22 года
Мириам воспитала мать-мексиканка, и до 20 лет она была католичкой, хотя чувствовала много ограничений, так как ей не всегда разрешалось задавать вопросы о религии.
«Когда я была католичкой, мне всегда говорили: не спрашивай. А ислам подталкивает нас к знаниям и к поиску знаний. Мы имеем право знать, изучать, исследовать».
Ее знакомство с исламом состоялось в шестом классе через подругу-иорданку, которая научила ее носить хиджаб и много рассказывала о Коране.
В прошлом году Мириам приняла ислам, и при этом не чувствовала себя одинокой.
«Я приняла ислам в апреле 2015 года. Я хотела сделать это несколько лет назад, но по разным причинам жизнь ведет нас по-своему. Мой путь был таким, и я благодарна за это. Я никогда не устану благодарить Аллаха».
Мириам тоже верит, что в будущем среди латиноамериканцев будет больше мусульман.
«В следующие годы нам предстоит строить свою нацию. Это то, что мы можем построить. Это только начало. Мы ведем испаноязычную общину к исламу. Мы являемся ее проводниками. Мы строим ислам в испаноязычной общине – многие ли могут так сказать? Сейчас это может быть трудно – быть латиноамериканцем и мусульманином, — но только представьте, как это будет в будущем».
