Накбе – палестинской Катастрофе свыше 60 лет. Приближающемуся к этому по масштабам кризису в Ираке скоро десять. Но знаковые даты современной истории – для специалистов. С экранов телевизоров, из газет и Интернета каждый день рассказывают об «Аль-Каиде». Название этой сколь могущественной, столь и виртуальной, организации стало частью повседневной жизни, как реклама на улице, чистка зубов по утрам или разговор по «мобильнику».

Что такое «Аль-Каида»? Надо разделять «Аль-Каиду» как проект западных спецслужб (об «Аль-Каиде» как фантоме, о которой мы узнаем лишь от Госдепа США, писал даже исламовед А. Игнатенко, не отличающийся последнее время особыми симпатиями к мусульманскому миру) и «Аль-Каиду», так сказать, реальную.

То, что мы имеем во втором случае, лишь условно можно назвать «Аль-Каидой». Это отдельные группки доморощенных маргиналов-«джихадистов» в самых разных мусульманских странах, которые, как и западные обыватели, глубоко верят в реальность и всесилие этой организации. Правда, с одним отличием. Если для первых «Аль-Каида» - плохо, для вторых - хорошо.

В этой связи они сами себя объявляют частью воображаемой «Аль-Каиды» или просто подхватывают ее невнятные идеологические принципы вроде «тотальной войны с крестоносцами». Как правило, дальше демагогии дело у них не доходит, а если доходит, то часто, даже не подозревая об этом, они становятся объектом сторонних манипуляций.

Таким образом, проявления «Аль-Каиды» где-либо практически целиком зависят от стратегии тех, кто стоит за этим проектом. Возникновение из ниоткуда виртуального Бин Ладена накануне выборов в США в 2004 г., что очень кстати пришлось Дж. Бушу, стало тут настоящим хрестоматийным примером.

Достоверность того, что рассказывает нам Белый дом об «Аль-Каиде», публично ставят под сомнение даже ведущие российские телеканалы. Который год там в канун 11 сентября откровенно чуть ли не высмеивают официальную версию атак на ВТЦ.

Можно еще говорить об «Аль-Каиде» в смысле базы данных «афганцев», то есть тех, кто воевал на стороне афганского Сопротивления против СССР в 80-е годы прошлого века. Как что-то более или менее структурированное эта среда давно прекратила свое существование. Кто-то включен в «Аль-Каиду» как проект западных спецслужб, кто-то примкнул к нынешним «джихадистам». Оставшиеся - это что-то вроде наших обществ «афганцев» (ветеранов войны в Афганистане).

В целом, «джихадизм» (к джихаду, как он понимается в Исламе, это имеет мало отношения) выступает как некое направление современной контркультуры. Оно дает самые простые ответы на сложнейшие вопросы и не требует особого интеллектуального усилия. Это маргинальный бунт безработной и обездоленной молодежи, жесткий аналог панков, скинов и металлистов в исламском мире.

Это неадекватный ответ на глубинные проблемы исламского мира, порожденные почти двухсотлетним его кризисом, двухсотлетней полосой турбулентности. Данный процесс стал причиной ухода исламского мира на второстепенные роли, колонизации, обнищания, деградации и распада. Это также неадекватный ответ на беспредел и лицемерие Запада и местных коррумпированных и авторитарных режимов.

Насилие для «джихадистов» - это самоцель, даже не стратегия, направленная на масштабные политические перемены. Главный психологический мотив такого поведения - это месть окружающему миру и прежде всего авторитарным марионеточным режимам мусульманских стран и Западу за униженность и глухоту к проблемам простых людей, за страдания иракских беженцев, за десятилетия угнетения палестинцев на фоне израильских макдональдсов и Дисней-ленда.

Реально крупных централизованных «джихадистских» организаций сегодня практически нет. К счастью, эта тенденция, как бы нас ни уверяли в обратном, ослабевает. Верх берут «симпатичные исламисты» вроде турецкой Партии справедливости и развития. Это четко наглядно демонстрирует Арабская весна.

Пик популярности «джихадизма» пришелся на 80-90 годы XX века, что было связано, в основном, со специфическими условиями окончания Холодной войны. Надо сказать, что течения вроде «джихадистов» есть во всех политических направлениях, и т. н. «исламизм» здесь не исключение.

Две Накбы

В мае все прогрессивное человечество, как бы выразились еще лет 30 назад, отмечает трагическую дату - годовщину создания на арабских костях «государства Израиль». Палестинцы называют ее Накба – Катастрофа.

Это действительно так. Миллионы беженцев, разбросанные по всему миру, десятки тысяч убитых и замученных, лишение целого народа не просто государства – будущего. Что это – если не катастрофа?

В то же время 8 лет, как на наших глазах свершается новая глобальная, без лишнего пафоса, катастрофа. Новая Накба – на этот раз иракская.

Боюсь, что будущее иракского народа имеет много общего с 60-летней трагедией палестинцев. За эти пять лет несколько миллионов стали беженцами, в том числе внутренними. Огромное число были вынуждены перебраться в соседние страны, где они влачат, мягко сказать, нищенское существование. Свыше миллиона Ирак потерял убитыми. Подсчет раненных, искалеченных, больных и неродившихся уже никто и не ведет.

Никто уже не обращает внимание и на разложение общества. Межконфессиональная вражда (шииты-сунниты), еще не так давно казавшаяся ушедшей навсегда в прошлое, бурно расцвела. А такие вещи, как наркомания, пьянство и алкоголизм, вообще невообразимые для традиционного арабского общества, уже мало кого удивляют. Дошло до того, что иракцы – граждане государства, имеющего богатейшие в мире запасы нефти, - вынуждены продавать свои органы в обмен «на покушать».

Плоды иракской войны еще долго будут давать о себе знать. Это бомба под стабильность Ближнего Востока не меньшая, чем трагедия Палестины. И тот, кто хочет понять, откуда берется радикализм в мусульманской среде, пусть, прежде всего, изучит то, что произошло и происходит в Палестине и Ираке.

Если кто-то видел хоть на фото лагеря палестинских беженцев, если кто-то встречал иракскую мать, оказавшуюся в одиночку с детьми на чужбине, – то сразу поймет, откуда берутся «аль-каиды», как радикализм прорастает сам по себе. В этой мутной воде нищеты и безысходности всегда найдутся несколько тех, «кому нечего терять, кроме своих цепей». И такая ситуация будет сохраняться, по крайней мере, до тех пор, пока не вернутся на свою землю беженцы, не прекратится агрессия в Ираке и Палестине, не будет остановлена т. н. «глобальная антитеррористическая кампания» со всеми ее «издержками».