За последние годы у нас стало более-менее известно о фикхе меньшинств. Растет интерес к этой очень актуальной теме. Правда, в основном о фикхе меньшинств говорят в контексте Запада, т.е. мусульманских меньшинств, проживающих в Европе и Северной Америке. О фикхе мусульманских меньшинствах не-Запада почти не говорят. Еще меньше, а точнее ничего, мы не знаем о фикхе мусульманского меньшинства нашей страны, которая вообще представляет собой особый случай.
Для богословов, разрабатывающих фикх меньшинств, Россия – это, безусловно, не Запад. Но сегодня ее уже нельзя отнести и к традиционному случаю государств Азии с крупными мусульманскими общинами.
На Западе мусульмане - некоренное население. Для их случая есть особый фикх меньшинств. Опыт европейских, и в целом западных, мусульманских меньшинств, несмотря на его недолгую историю, сегодня оказался значительно более изученным, чем аналогичные процессы в Азии. Оно и понятно: то, что происходит в центре мира, заботит экспертов много больше остального.
Но для нас, живущих в России, крайне важно знать то, как Ислам бытовал и бытует в таких странах, как Индия (мусульманская община этой страны, кстати, самая крупная в исламском мире), Китай, Таиланд, Филиппины, Шри-Ланка и даже Бирма и Вьетнам в какой-то степени. К этому же типу, видимо, с оговорками надо отнести следующие восточно-европейские страны: Болгария, Греция, Сербия, Македония, Черногория, Украина, Польша, Белоруссия и Литва.
Это не менее, а, может, и даже более важно, для комплексного понимания ситуации. У России в плане Ислама с этими странами много общего; того, что заставляет поставить ее с ними в один ряд «азиатского» типа отношения к мусульманским меньшинствам. Во всех этих странах мусульмане – коренное меньшинство.
С другой стороны, по мере роста среднеазиатской составляющей российской уммы мы по многим показателям приближаемся к европейскому типу мусульманских меньшинств. Через несколько десятилетий мусульмане Урало-Поволжья и Северного Кавказа в рамках всего исламского сообщества РФ могут даже вместе не дотягивать до численности среднеазиатов. (Об этом я подробно писал в статье «Из лучшего «азиатского» в проблемное «европейское»).
Таким образом, Россия уже сегодня представляет собой особый – переходный - случай для исламских правоведов. Соответственно, и фикх меньшинств для нее должен иметь свои особенности.
Сегодня в мире широко обсуждается фикх меньшинств для Запада. Внимание к этому привлекает рост напряженности в странах Европы из-за проблем миграции, мультикультурализма, экстремизма и проч. Случаются также интересные форумы богословов для разработок фикха для коренных мусульманских меньшинств – Китай и Индия по своим каналам способствуют развитию этого направления. При Организации исламского сотрудничества, кстати, есть соответствующий комитет по проблемам мусульманских меньшинств. В России и для России, которая является наблюдателем в ОИС, же пока тут мало чего сделано, может быть, за исключением Московской Богословской Декларации.
А работать в этом направлении надо и, безусловно, придется. По крайней мере, серьезно изучить опыт всех мусульманских меньшинств, существующие наработки в этой области и возможности их применения и адаптации у нас. Без этого развитие школы нашего оригинального исламского богословия вряд ли будет идти адекватно.
Тут не надо думать, что фикх меньшинств – это некая искусственная попытка облегчить Шариат или же вообще какой-то новый фикх, призванный одурачить мусульман. Нет. Это самый что ни есть фикх Ислама, который на основе Корана и Сунны дает шариатские ответы на вызовы мусульманских общин, являющихся меньшинствами в своих странах с их условиями и особенностями.
Да, фикх меньшинств иногда дает «облегченные» решения для отдельных ситуаций. Но иногда он, наоборот, предполагает более строгие фетвы. Особенно это касается бытового и морального поведения мусульман, их отношений с окружающими, друг с другом. Ведь в своих немусульманских обществах они – лицо Ислама, по ним судят обо всей религии, и то, что может быть, например, порицаемо, рекомендуемо или даже совершенно нормальным в мусульманских странах, становится греховным, нежелательным или обязательным в немусульманских.
У нас своей богословской школы нет, а мусульманское сообщество не может быть стабилизировано и не может управляться без отвечающих соответствующим критериям богословских трудов и механизмов их применения. Фикх для российского мусульманского меньшинства направлен на выработку конкретных богословско-правовых решений для наших конкретных условий.
Семинары с участием иностранных (например, по линии Всемирного совета улемов) и отечественных исламских ученых и мыслителей могут стать первыми шагами к формированию отечественной современной мусульманской богословской школы, которая будет способна сформулировать и закрепить современную исламскую российскую идентичность. Сверхзадача – верующие должны ощущать себя полноценными мусульманами и полноценными гражданами России.
До сих пор соблюдающие мусульмане РФ не имеют четкого и серьезного обоснования легитимности с точки зрения Шариата проживания и легальной созидательной активности в России. Не от того, что это невозможно, а от того, что никто этим целенаправленно серьезно не занимается, за исключением нескольких энтузиастов.
Современное исламское богословие посредством того же фикха меньшинств такие задачи решает. Этими недоработками пользуются экстремисты, убеждающие слабо образованных, не разбирающихся в сложностях и тонкостях богословских толкований мусульман в греховности быть гражданами России и, соответственно, в необходимости вести войну за освобождение от «власти неверных» и в правильности прочих вульгарных и демагогических прочтений Шариата.
Все вышесказанное и есть реальная, а не виртуальная, забота о т.н. традиционном Исламе в России.
Современная модель традиционного для нашей страны Ислама только формируется. Надо этот процесс поддерживать осторожно, чтобы он шел в конструктивном ключе. Ислам – это живая ткань. Пытаться же блокировать развитие, консервировать то, что кому-то близко и нравится, тем более административно-силовыми методами, очень опасно.
Ислам в Булгарии отличался от Ислама в Золотой Орде и постордынских ханствах. Все они вместе сильно отличались от Ислама времен абызов и ОМДС и, тем более, от советских и постсоветских муфтиятов. Становление Ислама в Урало-Поволжье, на Северном Кавказе и в Средней Азии шло во многом по разным каналам. «Традиционный Ислам» тоже развивается.
В конце концов, будет своя модель традиционного для России Ислама, благотворно влияющая и цементирующая государственность и общество. Он, безусловно, сложится. Но это тяжелый и длительный процесс, порой мучительный.
Если о традиционном Исламе, на мой взгляд, и говорить, то речь может идти о модели, преломленной в соответствии с внутренними требованиями самого Ислама, к современным политическим, социальным, культурным условиям региона. Это некое согласование двух процессов развития: национально-государственного и религиозного. В какой-то точке они должны совпасть. Такими ситуациями, как в России, призван в рамках большого мусульманского богословия и правоведения заниматься фикх меньшинств.
Т.е. у фикха меньшинств и развития нашего традиционного Ислама (при адекватном понимании этого термина), о котором столько сегодня говорят, - одни и те же цели. Если глубоко разобраться, то, это одно и то же.
Речь именно о преломлении, а не, как порой это бывает, нагибании Ислама под какие-то политические требования в угоду чьим-то пожеланиям. Ислам сам должен адаптироваться, самоопределиться в конкретном времени и месте в соответствии со своей внутренней логикой и правилами.
То, что это обязательно произойдет, т.е. будет позитивное решение, сомневаться не приходится. История – тому яркое подтверждение. Ислам как вода. Он проникает в любые общества, культуры и политические системы, занимая в них свое месте и наполняя их живительной влагой. У Ислама есть эта удивительная особенность – преломляться к любым условиям, оставаясь самим собой.
Проблема в том, что данный процесс в России несколько затянулся. Почему – это отдельный разговор. Надо стимулировать самоопределение мусульманской общины как части российского гражданского общества и шире – российской политической нации, а не уводить в сторону разных мифов и миражей. Фикх меньшинств – реальный рабочий механизм для этого.
