Диктатуру большинства еще никто не отменял. Но тактика и стратегия меньшинства не изучается, поскольку век меньшевиков любого рода, как правило, краток… И все же, что делать меньшинству? Речь не о противостоянии, но о выживании. Как принять ценности большинства и не потерять свои? В России вышло первое серьезное научное исследование прав для мусульманских меньшинств. «Фикх мусульманских меньшинств. Мусульманское законодательство в современном немусульманском мире», автор Руслан Курбанов. Издательский дом «Медина», 2011.

В какой немусульманской стране живет третье по численности мусульманское меньшинство в мире (после Индии и Китая)? В какой немусульманской стране Ислам лежит в самых основах государственности? В какой немусульманской стране, по данным фонда Карнеги, в результате миграционных и демографических процессов к 2030 году доля населения, так или иначе относящегося к Исламу, приблизится к половине. И в какой немусульманской стране специфические теоретические и практические проблемы мусульманского меньшинства изучены мало или не изучены совсем?

Речь идет о России. Мы любим говорить о мире и дружбе между народами, о веках межрелигиозного добрососедства, о чуть ли не сложившейся у нас модели для подражания соседям. Мы ругаем европейцев за разговоры о конце мультикультурализма.

Но при этом у нас почти нет серьезных работ, посвященных глубокому и детальному шариатскому обоснованию возможности адаптации Ислама в современном российском государстве. А без этого мусульмане будут постоянно наступать на одни и те же грабли в виде мешающих нормальному развитию доводов тех, кто не видит у Ислама будущего в России.

Отчасти эту проблему попытался решить исламовед Руслан Курбанов в своей новой книге «Фикх мусульманских меньшинств. Мусульманское законодательство в современном немусульманском мире». Он рассматривает в ней не только и не столько российские реалии. Больше речь у него идет о мусульманах Западной Европы и Северной Америки.

Однако опыт зарубежных единоверцев по теологическому обеспечению процессов интеграции Ислама и мусульман в западное пространство для нас весьма ценен, как в плане содержания, так и формы. Не все, что там делают и предлагают, приживется у нас, но сами механизмы, инструменты, модели однозначно нам полезны.

Курбанов убедительно показывает, что, действительно, европейские и американские исламские общины сегодня стали во многом авангардом уммы в самых разных сферах. Не случайно влияние многих из них оказалось в числе решающих факторов, породивших Арабскую весну.

Сегодня мусульманские меньшинства в немусульманских странах составляют от четверти до трети всей уммы. В 21 веке Ислам стал поистине глобальной религией. Его последователи впервые в своей истории оказались практически во всех странах планеты. И это делает исследование Руслана Курбанова – первое такого рода на русском языке – особенно ценным и практически полезным.

Особо стоит отметить, что Курбанов в своей работе опирается в основном на аутентичные источники, впервые вводя этот массив мало знакомой российском специалистам информации в научный оборот.

Среди недостатков исследования стоит, по моему мнению, назвать то, что Курбанов не разделяет мусульманские меньшинства в разных странах по признаку их происхождения: коренное население или мигранты. А это ключевой момент, который влияет на фикх для этих меньшинств, что подчеркивают сами улемы.

Руслан относит Россию к странам Запада, с чем далеко не все согласятся. На мой взгляд, нашу страну в плане отношений с внутренним мусульманским сообществом необходимо сравнивать не с Европой, а с Азией, точнее с теми азиатскими государствами, в которых проживает значительное коренное исламское меньшинство.

Опыт европейских, и в целом западных, мусульманских меньшинств, несмотря на его недолгую историю, сегодня оказался значительно более изученным, чем аналогичные процессы в Азии. Оно и понятно: то, что происходит в центре мира, заботит экспертов много больше остального.

Но для нас, живущих в России, также крайне важно знать то, как Ислам бытовал и бытует в таких странах, как Китай, Индия, Таиланд, Филиппины, Шри-Ланка и даже Бирма и Вьетнам в какой-то степени. К этому же типу стран, видимо, с оговорками надо отнести следующие европейские страны: Болгария, Греция, Сербия, Македония, Черногория, Украина, Польша, Белоруссия и Литва.

С другой стороны, масштабные миграционные процессы грозят тем, что наша страна в плане Ислама превратится из лучшей «азиатской» в самую проблемную «европейскую». Т.е. с ростом числа мусульман, приезжающих из бывших колоний Российской империи в Средней Азии, Ислам в РФ все больше напоминает «европейский» тип, где подавляющее большинство последователей Ислама – это мигранты или их потомки во втором или в лучшем случае третьем поколении.

Многовековая «азиатская» идентичность Ислама в России на наших глазах стремительно меняется. Это главный вызов, прежде всего, для самих коренных мусульман нашей страны. Если в 80-е годы прошлого века мусульманин у основной части населения страны ассоциировался с хитроватым, но в целом очень близким «соседом-татарином», то с середины 90-х – это уже крайне враждебный, но еще немного понятный «кавказский боевик». Сегодня же это неграмотный и оборванный гастарбайтер из «Нашей Russia». Пришельцы из чужого мира Джамшуд и Равшан – лицо Ислама для огромного числа современных россиян.

Коренное мусульманское население России – сообщества Волго-Урала и Северного Кавказа – через 20-30 лет сами станут меньшинствами по отношению к среднеазиатскому большинству, т.е. будут меньшинствами в меньшинстве. Это долгосрочный тренд, изменить который невозможно, нравится это кому-то или нет.

Уже сегодня в некоторых российских городах среди прихожан мечетей узбеков, таджиков и киргизов в целом больше, чем коренных российских мусульман. Власти и главы духовных управлений мусульман некоторых регионов так старались сдержать натиск кавказцев на исламские общины Большой России, что в результате неожиданно оказались перед свершившимся фактом того, что отечественное мусульманское сообщество становится таким, каким оно никогда не было.

В этом смысле Россия все больше напоминает Европу, где проблема Ислама и миграции – одно и то же. С одним, правда, отличием – у нас ситуация на порядок хуже, т. к. Россия не готова к такому повороту событий и, что еще хуже, готовится не хочет. У нас принято делать вид, что либо ничего не происходит, либо виноват в наших проблемах кто-то другой и, соответственно, этот другой и должен наши проблемы решать.

Думаю, уже можно твердо говорить, что в XXI в. РФ будет не той страной «азиатско-мусульманского» типа, какой она была всегда в своей истории. Мы становимся «европейцами», правда, не по тем показателям, по которым многим бы хотелось.

Убежден, лакуну в исследовании «азиатских» мусульманских меньшинств Руслан Курбанов заполнит в следующих работах, а также еще более разовьет и углубит наше понимание европейского опыта, который неожиданно для нас, в России, оказывается вдвойне важных в силу миграционных и демографических трендов.

Абдулла Ринат Мухаметов, кандидат политических наук.