ИА REGNUM публикует мнения российских исламоведов о текущей ситуации в российском исламе и о перспективах ее изменения в 2013 году. На вопросы агентства отвечает старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Руслан Курбанов.
Прошлый год ознаменовался большим количеством убийств мусульманских лидеров: заместители муфтиев Татарстана и Северной Осетии, шейх Саид Афанди и имам мечети Каримулла Ибрагимов в Дагестане и другие. Почему такие преступления участились именно сейчас, что за ними стоит?
Сегодня само российское общество стремительно меняется. Рушатся прежние ценности, идет распад традиционного общества. В стремлении защитить свою идентичность в последние годы мусульманские общины начали выходить за пределы тех рамок и ниш, которые за ними закрепились в советское время. Но этот выход вызывает различную реакцию с разных сторон общества. И в этой реакции замешано все. Могут там быть и криминальные группы, которые пытаются отстоять свое собственное влияние через попытки убийства наиболее активных духовных лидеров. Могут быть и акции неопознанных силовых группировок, которые на Кавказе называют "эскадронами смерти" или "черными ястребами". Они ставят своей целью месть боевикам за убитых силовиков, но многие эксперты говорят, что под их удар попадают и наиболее активные проповедники. Естественно, огромным фактором является и рост активности самих боевиков, которые берут на себя все больше убийств духовных лидеров, таких, как убитые недавно суфийские шейхи Сиражуддин Хурикский и Саид Афанди Чиркейский в Дагестане.
В 2012 году все это достигло "пороговых" величин. За этим может последовать либо еще большая кровь, если ситуация будет развиваться по худшему сценарию, либо должен разворачиваться широкий общественный диалог по тому, как перевести нарастающую активность мусульман в конструктивное русло.
Как, на ваш взгляд, будет развиваться в 2013 году диалог государства с исламскими лидерами? Претерпит ли изменение число участников этого диалога со стороны мусульман?
Я убежден, что количество участников диалога должно претерпеть кардинальные изменения. Во-первых, сегодня часто в диалоге участвуют чиновники на местах и подконтрольные им духовные лидеры, взращенные еще в советское время. Но дело в том, что эти лидеры не отвечают чаяниям молодежи, не представляют ее интересов и не могут на нее влиять. Фактически, они являются продолжением чиновнического аппарата на духовном поле.
С другой стороны, глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров готов на переговоры готов с представителями салафитской общины, посещает их мечети. Он даже готов на диалог с родственниками боевиков. В Дагестане же салафитская община уже фактически легализовалась, "продавив" свое место в региональной политике, хотя там этому препятствовали.
Со стороны чиновников не видно понимания, что нужно играть на опережение, нужно самим искать большее количество участников диалога - конструктивные, гибкие фигуры, которые имеют влияние на молодежь и могут стать проводниками созидательных идей, имеют светское и духовное образование, могут быть модераторами диалога. Пока региональная власть не проявляет такой инициативы: чиновники боятся или не умеют реализовать эту стратегию.
В 2012 году громкой темой для СМИ стал скандал вокруг ношения хиджабов в школе в Ставропольском крае. На ваш взгляд, будет ли он иметь последствия для российского ислама в целом, и в чем они могут состоять?
Что касается ситуации в Ставропольском крае с запретом на ношение в школах мусульманских платков, думаю, это была попытка прощупать реакцию со стороны мусульманского сообщества, со стороны либеральной части российского общества, правозащитников и СМИ: насколько наше общество смирится с грубым нарушением конституционных прав. Дело в том, что у нас на общественном поле возникает очень неравномерная реакция на одни и те же проблемы.
Например, в Дагестане проблема ношения платков в школах уже не первый год стоит остро. Попытка решить её кардинальным образом привела к гибели уже двух директоров школ. Попытки ограничить ношение платка в школе неоднократно предпринимались в Ингушетии. СМИ никакого интереса к этой теме не проявляли. Как только эта тема всплыла в Ставропольском крае, то СМИ тут же накинулись, раздули истерию и подняли эту проблему на уровень президента страны.
Получается, что у нас многие журналисты неодинаково в правовом и гражданском относятся к гражданам России в зависимости от их веры и национальности, неодинаково оценивают регионы России и происходящие в них схожие процессы. Я считаю, что проблема платка в ставропольских школах - абсолютно искусственно поднятая и подогретая в своем скандальном виде и неправильно поданная главе государства. Считаю, что эта ситуацию чревата серьезными последствиями не столько для российского мусульманского сообщества, сколько и для самой российской государственности, потому что из-за такого избирательного подхода ангажированных СМИ и лоббистов правовое поле России, правовое сознание российских граждан и правоприменительная практика деформируются самым чудовищным образом.
