Муфтий Адыгеи и Краснодарского края рассказал «Кавказской политике» о том, кто встретит мусульман на сочинской Олимпиаде, когда в Краснодаре откроют первую мечеть и что будет с переводом Корана, признанным судом Новороссийска экстремистским.
…Кабинет муфтия на втором этаже майкопской мечети. Неспешный разговор ведет 87-летний имам аула Кошехабль. Пожилой адыг, ссылаясь на возраст, просит назначить ему замену – сам подготовил и обучил нового имама. Но его вновь уговаривают продолжить служение. «Да, проблема с кадрами стоит остро, — уже после ухода посетителей подытожил Карданов. – Там, где мусульмане проживают компактно, в том же Дагестане или Чечне, с этим полегче».
Разговор начинаем с предстоящей сочинской Олимпиады. Участниками последних Игр, прошедших год назад в Лондоне, стали более трех тысяч спортсменов, исповедующих ислам – примерно каждый третий. В олимпийской деревне тогда построили религиозный центр с помещениями для молитв, в которых дежурили около 200 священнослужителей пяти религий.
«В каждой из трех олимпийских деревень в Сочи будут молельные комнаты для мусульман. Так как необходима раздельная молитва женщин и мужчин, оборудуют два отдельных помещения, — рассказал муфтий Адыгеи и Краснодарского края. – Там будут дежурить имамы вместе с помощниками – волонтерами со знанием английского языка. Координационный центр мусульман Северного Кавказа принял решение, что раз Олимпиада проходит на нашей территории, имамов и их помощников должны предоставить сами. Понятно, что уважаемые служители есть и в других кавказских республиках, но на всех мест не хватит, и чтобы никому не было обидно, решили обойтись своими силами, без третьих лиц».
- А как шли отбор и подготовка имамов для служения на Олимпиаде?
- У нас самый спокойный регион на Кавказе, очень хорошие взаимоотношения с властями и Адыгеи, и Краснодарского края, мэром Краснодара. Никаких проблем с этой стороны нет, на все мероприятия приглашают, текущие вопросы решаем. Но у нас с кадрами проблематично — их не так много, как в регионах компактного проживания мусульман. Большого выбора не было.
В каждой деревне аккредитованы два имама – основной и резервный. Всего шесть человек. Все они очень достойные, опытные люди. Каждый обучался в Сирии или Эмиратах, знает английский, арабский, турецкий языки. Некоторые волонтеры также родом из Сирии, жили в США, работают преподавателями иностранного языка в школах и вузах.
- Такое количество – шесть человек – по вашему мнению, будет достаточно?
- В деревнях будут жить только спортсмены, которым предстоит много тренироваться, готовиться к соревнованиям. Не думаю, что в молельных комнатах будет ажиотаж. Может, перед выходом на старт кто-то зайдет, помолится. 26 – 29 ноября поеду в олимпийские деревни, кстати, впервые, чтобы на месте обсудить, как устроить комнаты, чем их оборудовать.
- Но помимо олимпийцев на Играх-2014 будут тысячи зрителей, в том числе мусульмане…
- На межрелигиозном совете поднимался вопрос об открытии внизу стадиона небольшой комнаты для молитвы. Он окончательно не решен, хотя я считаю, что было бы очень хорошо создать ее. Не обязательно на всех стадионах, хотя бы на основном.
- Когда год назад вы были избраны муфтием, одной из основных задач ставили работу с молодежью. Что удалось сделать на новом посту?
- У нас очень хорошие ребята. Но с ними надо больше заниматься, регулярно проводить встречи. По пятницам я выезжаю в аулы, там даем наставления, проверяем их знания. Имамы факультативно учат основам арабского языка и Корана. До этого системной работы с молодежью не было.
На днях открыта мечеть в колонии строгого режима на хуторе Новый Сад в Адыгее. Впервые мечеть и православный храм открыты в исправительном учреждении рядом друг с другом. Когда их строили, мусульмане и русские помогали друг другу — где оштукатурить, где плитку положить, работа их сблизила. Имамы дважды в месяц посещают колонии в Адыгее, бывают и в исправительных учреждениях Краснодарского края.
Также хочу в ближайшее время собрать наших эфенди, чтобы вместе обсудить, как единообразно, правильно, аккуратно проводить похоронные профессии. Наши старейшины сохранили традиции ислама в советское время, когда религия запрещалась. В аулах не прерывались бракосочетания, похороны – делали это часто по памяти, ведь ни книг, ни интернета, откуда можно почерпнуть знания, не было. Мы сегодня им очень благодарны, гордимся ими за то, что сохранили традицию, передали ее нам.
- Перед избранием вы также говорили о создании совета старейшин…
- Решено не отбирать какое-то определенное число стариков, например, пять или десять членов совета. В каждом ауле есть пожилые уважаемые мусульмане и многие в душе обидятся, если их не включат. Так мы собираем всех, со всеми советуемся, общаемся, рассказываем о планах, приближаем к решению вопросов и даем почувствовать их значимость.
- Одна из насущных проблем Краснодарского края – большое количество мигрантов, главным образом из мусульманских стран Средней Азии. Проводит ли муфтият с ними какую-то работу, ищет точки соприкосновения?
- Мы взаимодействием с миграционной службой, участвуем в совместных мероприятиях. Но такого еще не было, чтобы кто-то из мигрантов пришел к нам за помощью в адаптации, попросил научить русскому языку. Даже наших репатриантов, приехавших из Сирии и других стран, не можем компактно собрать для общения из-за их занятости работой, обустройством на новом месте. А тут люди приехали на заработки. Хотя, не буду лукавить, на большие стройки, например, в Сочи, мы не выезжали – там охраняемые объекты, сложно собрать всех рабочих вместе.
- Другая проблема – отсутствие в Краснодарском крае необходимого количества мечетей. Не первый год обсуждается строительство мечети в региональной столице…
- В Адыгее у нас 42 мечети, в Краснодарском крае – пять. Еще две мечети в республике на стадии строительства. Помимо этого в крае есть пять молельных комнат, например, в самом Краснодаре, Новороссийске, Белореченске. Теперь по количеству верующих: в Адыгее регулярно соблюдают обряды около 150 тысяч человек, количество мусульман Краснодарского края определить невозможно, в том числе из-за большого числа мигрантов. Но известно, что их более 450 тысяч человек.
Я провел несколько встреч с руководством администрации региона, никаких ущемлений с их стороны нет, все вопросы решаемые. Строительство мечетей на Кубани – дело времени и средств. Ведь чтобы построить большую достойную мечеть, нужны немалые ресурсы. Прекрасно понимаю, что перед Олимпиадой все средства аккумулировались в Сочи, было не до религиозных зданий.
Но также есть понимание — пусть лучше верующие собираются организованно в одной мечети в Краснодаре, чем какими-то кучками на квартирах, где их непонятно кто будет учить.
- Конкретные сроки и место строительства пока неизвестны?
- Пока нет. Повторюсь, это вопрос обсуждаемый и решаемый. Администрация Краснодарского края бесплатно предоставляет нам для проведения мероприятий большие залы, ту же филармонию. В Краснодаре есть молельная комната – проблем с местом для молитвы мусульмане не испытывают. Чтобы построить мечеть, нужно правильно выбрать территорию – там, где компактно проживают мусульмане, есть удобный подъезд. Может быть, стройка начнется в одном из новых микрорайонов города. Все это со временем, постепенно…
- Одно из последних громких событий региона, связанных с исламом – запрет «Смыслового перевода Священного Корана на русский язык» Эльмира Кулиева. Октябрьский суд Новороссийска признал книгу, изданную больше десяти лет назад, экстремистской…
- Когда было принято это судебное решение, у меня «горел» телефон, даже выключить пришлось. Звонили самые разные люди – почему не реагируете, ничего не предпринимаете… В Священном Коране, как и Библии, других книгах, можно найти изречения, которые трактуются двояко. Их нужно не вырывать, а смотреть в контексте. Мы обратились с письмом, пришел ответ – заседание в краевом суде перенесено на 17 декабря.
Скажу сразу – если эксперт в теологии приведет «железные» аргументы того, что перевод неправильный, искажающий текст, я сам тут же сожгу эту книгу, никаких проблем не будет. Но что произошло? Если транспортный прокурор, обратившийся в суд, обнаружил в переводе экстремизм, он мог обратиться в наше духовное управление за разъяснением, хотя бы просто спросить… Такого обращения не было.
Проблема в нехватке качественных переводов, конечно же, существует. Очень трудно передать смысл Священного Корана, правильно перевести его с арабского языка. Здесь без злого умысла, желания разжечь экстремизм, могут возникнуть недопонимание, неверная трактовка… Просто переводчик из-за недостатка опыта может что-то передать не так.
Например, в 1990-е годы сделали перевод Священного Корана на адыгейский язык. Тогда он был крайне необходим – хоть что-то люди смогли получить, уже от него оттолкнуться. Но этот перевод крайне трудно читать, смысл многих мест совершенно непонятен! Сегодня нужна более щепетильная, качественная и духовная работа.
Беседовал Андрей Кошик
