Среди западных авторов распространена привычка изображать политическую жизнь исламского средневековья как теократический режим, где правитель имеет статус наместника Бога на земле, а его указы никто не может оспорить. При такой модели только заговор в коридорах дворца способен положить конец его деспотическому правлению. Даже султаны и халифы, которых востоковеды зачастую хвалят, воспринимались как принимающие решения в единоличном порядке самодержцы, от чьего настроения зависела судьба мусульманского мира.
Вот как востоковеды описывали мусульманский мир, и эта картинка укоренилась в западном представлении о мусульманском государстве – правитель либо безжалостный деспот, либо вечно пьяный дамский угодник, который все свое правление занимается завоеванием наложниц, а народные массы должны лишь подчиняться ему.
Однако при более глубоком рассмотрении исламской истории эта картина оказывается далекой от реальности. На самом деле, Ислам представил прогрессивный подход к ответственности правителей.
Султан Аз-Захир Бейбарс, к примеру, был описан востоковедом Уильямом Мьюром как доблестный правитель, под властью которого находились земли от Азии и до Африки, а также как один из величайших правителей Египта.
Султан Бейбарс предпринимал амбициозные военные кампании против монголов и крестоносцев, а также осуществил экономические и сельскохозяйственные реформы; он строил мосты и плотины, поддерживал правопорядок и социальное обеспечение населения.
Он был выдающимся военным лидером и считался влиятельной и сильной личностью, а современники даже боялись его. Многие говорят о нем, как о деспоте, но история доказывает обратное - султан учитывал общественное мнение и вел политику в соответствии с желаниями народа.
Улемы (мусульманские ученые) в те времена выступали в качестве лидеров гражданского общества. Одним из таких лидеров был Аль-Изз ибн Абдус-Салям, игравший важную роль в Египте. Султан Бейбарс считался с мнением улемов и не мог запросто поступать вопреки ему.
Был еще Таджуддин ибн бинт Аль-Ааз, учитель и судья с глубокими знаниями, пользовавшийся авторитетом среди правителей. Один из самых важных министров при Бейбарсе, Бахауддин бин Ханна, стремился заручиться поддержкой Аль-Ааза из-за его популярности в народных массах, а Бейбарс советовался с улемом по вопросам политики.
Еще одним примером взаимодействия улемов с правителями был имам Мухйиддин Ан-Навави, автор многочисленных трудов и наставник многих выдающихся ученых.
К примеру, имам Навави вел политическую борьбу в поддержку прав дамасского народа, когда Бейбарс конфисковал ряд объектов в Дамаске. Навави направил Бейбарсу разъяснение относительно того, что тот должен делать в соответствии с предписаниями Ислама, прояснил обязанности правителя по отношению к народу, а также объяснил султану суть ущерба, нанесенного жителям Дамаска. Послания Навави никогда не звучали как просьбы о помощи, это были уверенные и четкие указания в адрес султана, чтобы тот соблюдал закон Шариата. Когда Бейбарс отказался читать его послания, имам занял жесткую позицию и дал отпор султану. Когда Бейбарс хотел изъять у народа имущество для подготовки к войне, Навави тоже предстал перед Бейбарсом с критикой и был сослан из Дамаска, но тогда улемы Дамаска выступили против решения султана и вынудили его вернуть Навави.
Необходимо подчеркнуть, что противоречия между улемами и султанами во многом зависели от положения и влияния последних, и подчинение султанов требованиям улемов было не личным делом, а вопросом подчинения воле народа.
Вышеупомянутые факты доказывают то, что в исламском мире правители должны были подчиняться воле народа, который практиковал принцип «принесения пользы и предотвращения зла». На этом принципе массы основывали свои действия по отношению к правителям.
Перевела с английского Зарина Саидова специально для Ансар.Ru
