Ситуацию на мировых рынках Европы называют худшим кризисом со времен войны. Это оценка главы европейского Центробанка Жан-Клода Трише. Несмотря на то, что обстановка еще далека от недавнего кризиса 2008 года, эксперты обращают внимание, что фактически европейские лидеры заранее готовятся к проигрышу. Многие это расценивают как несостоятельность нынешних политиков и близость краха всей европейской модели. Кто ответит за провал, разбирался корреспондент «Вестей ФМ» Николай Осипов.

Ассоциативный ряд европейских чиновников буквально пугает. Одни сравнивают ситуацию с Второй мировой войной, другие – с распадом Советского Союза. На фоне успокаивающих заявлений по поводу проблем на фондовых рынках все это похоже на некую преждевременную капитуляцию всей европейской системы перед проблемами в экономике, миграции, социальной сфере. Результат виден на улицах городов.

Вряд ли этого ждали люди. Генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов, пожалуй, первый среди экспертов приводит нелестную аналогию с распадом великих империй.
«Мне как историку происходящее напоминает Рим эпохи начала кризиса, где-нибудь II века нашей эры. Ориентация на потребление, падение культуры труда, расслабленность элит, в том числе моральная, что мы видим на примере Берлускони и Стросс-Кана, морально-психологическая ситуация очень далека от идеала. Нет традиционных ценностей, точнее, они имеют тенденцию к дезинтеграции, что и вызывает недовольство большинства населения», - отмечает Орлов.

Лидеры пытаются быть честными с народом, даже демонстрируют понимание ситуации, но понимать ее мало. Регулярные просчеты и с мультикультурной моделью и трудности в экономике еще больше разрывают пропасть между теми, кто управляет Европой, и теми, кто напрямую ощущает на себе кризис. В эфире «Вестей ФМ» главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов пытается понять, что сейчас происходит в голове у каждого европейца.

«Европейцы впервые после Второй мировой войны осознали, что следующее поколение будет жить хуже предыдущего, такого не было никогда. Когда началось общество всеобщего благоденствия в начале 50-х годов, следующие поколения жили лучше, дети жили лучше отцов. Сейчас это кончилось, что и является той причиной, которая воспламеняет чувства страха и агрессивности», - считает Лукьянов.

Разрыв дополняется ощущением того, что элита занята решением каких-то своих проблем, а вовсе не спасает Европу. Чего только стоит медиафон, преследующий Саркози, Берлускони, того же Стросс-Кана. Череда секс-скандалов порой заслоняет собой все остальное, более важное для каждого европейца в отдельности. Это, конечно, еще не полный упадок, но явно не помогает преодолеть проблемы, рассуждает президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов.

«Конечно, отдельная деградация существует, например, Берлускони – в высшей степени спорный персонаж – коррупция, спорное моральное поведение, как это было с главой МВФ. Но я думаю, что какого-то принципиального размывания морали и стандартов не происходило, но есть лица, которые из этих стандартов выбиваются», - говорит Виноградов.

Шквал оценок – и пессимистичных, и оптимистичных, которые сейчас дают европейские чиновники, - к сожалению, не может вывести Европу из череды неприятностей. Ни один лидер пока не смог выписать действенный рецепт, большинство заявлений сводятся к тому, как должно быть, но как этого достичь, мало кто понимает. И в этом смысле политики и финансисты стали заложниками ситуации, они еще не признали поражения, но похоже, что многие просто ждут, когда все закончится, отвлекаясь на что-то другое: секс-скандалы, проблемы Северной Африки, но только не на свои.

Бездействие политиков, вернее, отсутствие ощутимого населением результата в их действиях, еще больше отчуждает общество от элиты. Это нарушение связи между теми, кто управляет, и теми, кем управляют, началось, когда в Европе стала формироваться новая экономическая модель, когда ценные бумаги стали важнее ценностей общества, напоминает генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов.

«В последнее время, особенно с конца 70-х – начала 80-х годов, когда была сделана ставка на финансовых спекулянтов, на новую экономическую систему, параллельно ей шло и переформатирование элиты, ослабление элитных групп, которые были связаны с гражданами, например, с профсоюзами, ослабление элитных групп, которые были связаны с мелким и средним предпринимательством. И вот итог: в сочетании с тем, что политика отчуждается от граждан, естественно, решения принимает элита. Есть замечательная поговорка – "нет ничего, что нельзя было бы решить за полчаса в клубе „Уайт" – это самый закрытый клуб британской элиты – и эта поговорка относится еще к началу XIX века", - комментирует Орлов.

Пропасть разрослась настолько, что общество уже не в состоянии участвовать в реанимации системы. Каждый сам за себя. И происходящее все чаще приводит экспертов, оценивающих перспективы Европы, буквально к пугающим выводам, которые взяты из учебников по истории. Старый штамп о том, как верхи не могут, а низы не хотят, все более применим в этой ситуации. Может, не в буквальном революционном смысле, но в какой-то степени он описывает ситуацию. А отсутствие конкретной цели у всех слоев общества, за исключением общих суждений о благополучии и стабильности, еще серьезнее ставит вопрос о будущем Европы, которую все больше затягивает хаос. Многие ощущают необходимость перемен, но абсолютно не представляют, какими они должны быть и как их осуществить.