В Европе принято считать, что в России исламофобии не существует как таковой, ведь верующих не гонят из мечетей, не препятствуют совершать религиозные обряды, не требуют от них отказаться от личных убеждений. Самыми существенными проявлениями со стороны государства можно было бы считать попытки воспрепятствовать распространению некоторых наиболее радикальных форм политического ислама, известных под названием «ваххабизм».
Так как же тогда исламофобия проявляется в России в большей степени: как предвзятое отношение к мигрантам из традиционно мусульманских регионов или боязнь и ненависть к Исламу, как к мировоззрению и образу жизни?

Враждебные к исламу?

В общепонимаемом значении исламофобия - это разновидность ксенофобии, собирательное определение для различных форм негативной реакции на Ислам, а также на связанные с ней общественные явления. Здесь ключевым словом следует отметить «реакцию на Ислам». Но, как видится, в этом обобщении кроется ошибка, затрудняющая понимание данной проблемы.

То, что называется исламофобией, имеет несколько видов, принципиально отличающихся друг от друга.

Первый вид, так называемая «бытовая» исламофобия (или обывательская). Её следует рассматривать как часть мигрантофобии, то есть как страх перед экспансией культуры, языка, моделей поведения, отличных от тех, которые устоялись в обществе. Часто общество рассматривает эту культуру как более низкую, архаичную ступень общественного развития.

Как и любая другая фобия, она находится в области представлений, которые сильно подвержены влиянию извне. В том числе за счет таких «СМИ», как сплетни, слухи, обывательские разговоры на лавочках. Кроме того, определенным объяснением распространения таких идей могут стать теракты последних лет и события на Кавказе.

Такому проявлению нетерпимости при наступлении соответствующих обстоятельств могла бы подвергнуться любая культура и могла бы появиться какая-нибудь «индусофобия» или «китаефобия».
Подобного рода исламофобии могут присутствовать как в исконно русских областях, так и на Северном Кавказе (в виде угрозы «ваххабизма», разрушающего традиционный уклад и культуру).

Нельзя сбрасывать со счетов предпринимаемые «некими силами» попытки переноса арабо-израильского конфликта на российскую информационную почву в целях решения конкретных геополитических задач.

«Многотиражные СМИ федерального масштаба, хоть и не позволяют себе таких откровенно националистических высказываний, как экстремистские газеты, но их "тактика точечных ударов" формирует в общественном сознании негативный образ "лиц кавказской национальности", выходцев из Средней Азии и др.», - говорит президент ассоциации этнопроблематики Сулиета Кусова. В качестве примера она привела, в частности, вопросы к кроссвордам. «"Бандюга из аула" или "исламский террорист XIX века" оказывается "абреком", "грубый, неотесанный человек" - "азиатом", а на вопрос "религия, склонная к агрессии" правильный ответ, разумеется, "ислам". Это было бы смешно, если бы не было так грустно, - прокомментировала С. Кусова. - Если для политологов это является предметом теоретического исследования, то нам, кавказцам, приходится сталкиваться с подобным отношением каждый день».

Следует особенно отметить, что оба вышеупомянутые понятия исламофобии не имеют никакого отношения к вопросу исламской теологии как таковой, то есть это определённо не страх перед философий таухида.

Существует также исламофобия, рассматриваемая с точки зрения государственного управления. Опасность существования слабоподконтрольных в случае их распространения групп, для которых любое государственное образование, основанное не на слове Бога и не на Законе Бога, является нелегитимным. Здесь задача до боли проста: не допустить политизации Ислама, отведя для него место «домашней» религии, проявляющейся только в свадебных или похоронных ритуалах и т.д.

Последний тип исламофобии выглядит как реакция на суть Ислама как «сакральной оппозиции мировой системе» (Г.Джемаль) в политической и в духовной сфере, или, если хотите, как единственная оппозиция, стоящая на пути бездушного техногенного глобализма.
В одном из своих как всегда несколько провокационных интервью Гейдар Джемаль пояснил:

« В Исламе нет разницы между духовной или политической верховной властью. Власть, чтобы быть подлинно реальной, конечно же должна носить всечеловеческий учрежденный характер. Власть же, которая является выборной, просто отменяет смысл ислама. Если человечество признает себя коллективной теофанией, правомочной самоуправляться в вечности, т. е. назначать себе правителей, и Всевышнему остается только подтверждать этот выбор людей, тогда весь ислам оказывается за бортом: это несовместимо. В Исламе нет клерикального аппарата»

Не так как у них

Российская современная исламофобия отличается от западной тем, что, переживая период распада Советского Союза, не смогла преодолеть многие социальные сложности, породившие низкий уровень толерантности в обществе.
Из статьи Алексея Крымина и Георгия Энгельгардта:

«Советская власть сместила акцент с «религиозных пережитков» на национальную принадлежность. Эту традицию в полной мере унаследовала и Российская Федерация, власти которой обращают преимущественное внимание на национальную политику и проблематику. Рост государственного внимания к религиозной теме носит вынужденный характер и объясняется объективным глобальным процессом повышения роли политизированных религий, прежде всего ислама. Весьма сомнительна и сама способность государственных структур РФ проводить последовательную стратегию дискриминации в отношении массовой конфессии, обладающей на территории России разветвленной инфраструктурой».

Россия не является колониальной державой и не несёт в себе комплекс вины перед исламскими народами. Она всегда была точкой пересечения Востока и Запада, поэтому исламофобия не есть ее генетическое свойство.

Западная исламофобия отличается тем, что к ней подвигло пополнение населения за счет инокультурных иммигрантов из бывших колониальных провинций. Кроме того, государственные программы, основанные на стратегии мультикультурализма, предусматривающие коллективные права групп, всячески способствовали анклавному расселению мигрантов-мусульман.

Последние, в свою очередь, были обречены жить там, не имея возможности (или не желая) изменять свой статус. Следует отметить, что инициаторами парижских волнений было третье поколение иммигрантов.

Искусственно разжигая

Наглядный пример исламофобии в России до недавнего времени можно было наблюдать в любом новостном блоке, где вплотную с новостями о катастрофах или землетрясениях выпускали сюжет об исламе.

В интернете сегодня много блогов и дневников, изобилующих гнусными высказываниями в адрес Ислама, несущими в себе поистине «зоологическую» ненависть к мусульманам.

Но с уверенностью можно сказать, что исламофобия особенно заметно проявляется среди людей с низким материальным достатком, жизненной неудовлетворенностью и низким уровнем общей культуры.

Тем не менее, многое зависит от позиции государства, от внятной и последовательной доктрины в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений, которой на сегодняшний день нет. Место России определено ее географией. Это симбиоз народов и культур, созданный не нами, а нашими предками. Понимание этого должно определять политику государства, что является непременным условием его выживания.