Обсуждать современный российский Ислам невозможно без понимания истории его взаимодействия с государством с древних времен. Россия унаследовала негативный образ Ислама от Византии. Ужас, который византийцы испытывали перед возможным нашествием «язычников», создал почти полностью враждебный взгляд на Ислам и Мухаммада также и в России.
К воцарению Ивана Грозного Россия уже вступила на предопределенный ей путь сближения с Западной Европой, а не с мусульманским Востоком. Динамика публичных споров по поводу ложной и истинной религии еще более определила отношение российской нации к Исламу. В одном отрывке из средневековой хроники «Повесть временных лет» великому князю Владимиру описываются «булгары веры магометанской», среди которых «веселья нет, только печаль и зловоние великое», и чье воздержание от свинины и алкоголя воспринимается как противоречащее обычаям русских, якобы любящих питие и свиное мясо. Князь делает свой выбор в пользу Христианства.
К этому времени возникло строгое разделение людей по культурным и религиозным признакам на православных и чужаков (инородцев). Чтобы сдерживать Ислам, его нужно было преобразовать, загнать в рамки государственной системы. Типичный пример этого мы видим в пятиактной трагедии Ломоносова «Тамира и Селим», в которой крымский мусульманский вельможа Надир призывает к прославлению России, обращается к мусульманам с призывом последовать призыву князя Владимира, отождествляя Россию с конечной победой Истины.
Приручение российских мусульман осуществлялось классическим методом кнута и пряника. В середине 18 века проходили кампании, направленные на обращение в Христианство и крещение мусульман и на разрушение мечетей. Когда Екатерина Великая отменила запрет на строительство мечетей, татары стали называть ее «Эби-Патша» (императрица-бабушка). В 1788 году был учрежден муфтият и создано новое мусульманское духовенство для работы в нем. И до сих пор российская мусульманская община имеет организацию, аналогичную организации церкви, чему мало оснований в обычном шариате.
Екатерина Великая пристально наблюдала за муллами населенных киргиз-кайсаками областей, заботясь о том, чтобы это были «весьма надежные и преданные люди, исполняющие долг воспитания паствы своей в духе повиновения Нашему Царственному Дому».
К 19 веку мусульмане уже находились под полным государственным контролем. Их попытки добиться независимости и учреждения шариатского права подавлялись с чрезвычайной жестокостью, а затем предлагался неизбежный пряник. Отношение к Исламу очень точно выражено в инструкциях, данных одному ректору Казанского университета 19 века, М. Л. Магницкому. В инструкциях говорится, что, объясняя историю и литературу восточных народов, профессору не следует слишком сосредоточиваться на аспектах, относящихся к Исламу и Мухаммаду... Ему нет надобности задерживаться на содержании Корана - напротив, он должен разоблачать «народные предания», на которых основан Коран. Что касается мусульманской поэзии, ему нужно привлекать внимание студентов к её поверхностной природе и к тому, как «она отличается лишь мелкими проблесками мысли и смелыми оборотами выражения». Этот профессор должен продемонстрировать, что в арабской мудрости «нет ничего оригинального, ибо она заимствована у греков».
Тот же антиисламский дух был типичен и для противников существующего строя - декабристов. В «Русской Правде», манифесте Южного общества декабристов, Пестель говорит: «Крым, весь Кавказ, земли киргизов, всех сибирских народов и различные иные племена, живущие в государстве..., никогда не смогут организовать отдельные государства и должны навеки отказаться от права на особую национальность». В интересах безопасности Пестель предлагал «объединение всех земель кавказских горных народов, которые не находятся под контролем России...»
Как мы можем увидеть, политические взгляды Пестеля в основном воплощены в нынешней российской реальности. После 1917 года попыткам российских мусульман учредить собственные правительственные структуры был положен конец, когда Красная Армия захватила Казань и Уфу.
К 1923 году попытки учредить шариатские суды на Северном Кавказе были сорваны, и началось полномасштабное подавление исламской религиозной и культурной жизни. Снова была использована стандартная схема кнута и пряника. На этот раз первым был предложен пряник. В 1917 году Сталин послал письмо, написанное по-арабски, поздравляя Ибрагима Гоцо с избранием лидером дагестанских мусульман, а спустя несколько лет Гоцо ликвидировали.
В 1920 году Сталин вдохновил создание листовки на тему «Корни коммунизма в Святом Коране». А спустя краткое время за этим последовали массовые казни мусульман, имевших у себя дома святую книгу. Сталин также заложил так называемые «этнические бомбы замедленного действия», которые использовались для достижения этнических разграничений. Некоторое ослабление репрессий во время Второй мировой войны принесло мусульманам определенное облегчение, но это было направлено исключительно на пользу советскому государству. А советская оккупация Афганистана еще раз показала истинный статус Ислама в СССР.
В постперестроечную эпоху российское государство и его различные «службы» предвидели рост интереса к Исламу. Сопоставление «традиционного Ислама» и «ваххабизма» создало почву для горячих конфликтов на интернет-форумах, а в конце концов привело к реальным убийствам. Ислам стал ассоциироваться с терроризмом. Было выпущено много фильмов, в которых злодеи так или иначе были связаны с Исламом.
Постоянное присутствие на российских телеканалах христианской тематики продолжает подогревать древнее византийское отношение к Исламу. Власть указывают муфтиям, кого можно, а кого нельзя считать мусульманином. А хорошим мусульманином может быть только тот, кто согласен с политикой государства.
