Трагические события в московском метро изменили привычный порядок вещей. Горожане решили: если правоохранители прозевали смертниц и не смогли обеспечить безопасность, то нужно действовать самим. В общественных местах люди бдительно всматриваются в лица друг друга; прежде чем зайти в вагон метро, нужно непременно изучить состав пассажиров. И не дай бог заметить там кого-то неславянской внешности — это сразу вызывает панику. Все бы ничего, если бы у этой истории не было третьей стороны — ни в чем не повинных девушек, приехавших на учебу из южных стран.

Хадидже 19 лет, Шахле — 18. Обе они приехали в Россию из Азербайджана. Еще год назад девушки учились в Москве и ничего не знали друг о друге. Волею судьбы они познакомились на Всероссийском азербайджанском конгрессе, где сдавали экзамены для поступления в вуз.

История знакомства показательна: Шахла купила шоколад и на обертке увидела надпись на азербайджанском языке. Это настолько ее удивило и задело патриотические чувства, что она решила поделиться приятной новостью с окружающими, а рядом стояла Хадиджа.

Обе поступили в СПбГУ по государственной линии, оказались в одном общежитии.

Шахла с детства живет в России, ее бабушка имеет русские корни. До университета она училась в простой московской школе, и уже с раннего возраста поняла, что отличается от сверстниц.

— По правилам носить хиджаб я должна была с 9 лет, но близкие понимали, что ребята в школе будут тыкать пальцем и не поймут этого. Потому надевать его я начала с конца 11-го класса, — признается Шахла.

«А вдруг взрыв будет?»

После трагических событий в столичном метро, по признанию иностранных студенток, они стала еще сильнее замечать повышенное внимание к себе в общественных местах. И если раньше это были лишь косые взгляды, то сейчас доходит до оскорблений и прямых угроз.

Пару дней назад Хадиджа и Шахла возвращались с занятий и зашли в супермаркет неподалеку от общежития. Около кассы, уже расплатившись за покупки, они увидели подозрительного мужчину, который не сводил с них глаз. Незнакомец подошел и начал требовать у них предъявить документы, мотивируя это фразой: «А вдруг взрыв будет?»

— Он встал в проходе магазина и непонятно на каком основании требовал документы, — рассказывает Шахла. — Меня это просто вывело из себя. Я всегда даю документ правоохранителям, но какому-то прохожему — почему я должна?

Как девушка заходит в метро — отдельная история.

— Сперва слышу хамство по дороге до автобуса, затем каменные взгляды в самом автобусе, что уж говорить о метро. Зато есть и положительные моменты: стоит мне зайти в вагон, как соседние места освобождаются: люди заходят внутрь, видят меня и выходят из вагона.

Девушка отмечает интересную деталь: все смертницы, которые имели умысел взорвать себя в метро, снимали хиджаб, чтобы слиться с толпой и не привлекать к себе внимания. Но даже это не спасает от оскорблений и неодобрительных взглядов. Порой девушка впадает в отчаяние, и желание выходить на улицу пропадает. Дошло до того, что она уже было собиралась устроить нечто вроде одиночного пикета с плакатом «Я не шахидка», но поняла, что этим еще больше разозлит прохожих.

— Некоторые иностранцы попросту боятся тут оставаться, просят родителей перевести их в вуз на родине. Я же пока не думала об этом, — говорит Шахла.

Караульщики

Хадиджа не согласна с мнением, что внимание к девушкам неславянской внешности стало обостряться после московских событий.

— Начнем с того, что еще в Москве на меня напали скинхеды и отбили всю печень, — говорит Хадиджа. — Да и в Питере, задолго до столичного теракта, мне часто приходилось слышать хамство в свой адрес.

Девушка рассказала, что как-то после занятий она возвращалась в общежитие, когда к ней подошли трое мужчин средних лет и стали угрожать, обещая устроить самосуд.

— Я так испугалась, уже начала мысленно со всеми прощаться, — рассказывает она. — Если бы прохожий не вступился за меня, не знаю, как бы все обернулось.

Самое интересное, что через некоторое время Хадиджа опять столкнулась с группой лиц перед общежитием. Ни для кого не секрет, что в этом здании живут иностранцы, и парни, видимо, прознали об этом.

— Самое страшное — взгляд прохожих, — вступает в разговор Шахла. — Ненависть. Необоснованная ненависть и презрение. Словно ты не человек, а «что-то». Но особенно пугают дети и их косые взгляды, их желание во что бы то ни стало подойти, унизить, обидеть. Казалось бы, они еще совсем юные, но эта вражда уже заложена в них. Воспитание…

«Понаехали тут…»

Девушки угощают меня национальными блюдами и вспоминают сегодняшний инцидент, который имел место буквально за несколько часов до нашей встречи.

Когда они возвращались с учебы, им навстречу шла женщина с коляской. Поравнявшись со студентками, она буквально прошипела: «Понаехали тут…»

— У нас не было слов — просто прошли мимо. Все-таки взрослый человек, мать, — признаются девушки. — Но как можно сказать кому-то: «Понаехали?» То есть ее ребенок практически с пеленок воспитывается на ненависти ко всем, кто имеет неславянскую внешность…

Тут в комнату, в которой мы разговариваем с Хадиджей и Шахлой, вбегают две девушки. Это русские студентки — Ксюша и Аня. Первая некоторое время жила в комнате с Хадиджей, а Аня познакомилась с Шахлой в вузе.

— Сегодня зашли с Шахлой в «Макдоналдс», и опять все принялись озираться на нас, — говорит мне Аня. — Я думала, не сдержусь, а Шахла меня успокоила, и мы ушли. Мне все равно, какая у нее национальность, носит она хиджаб или нет. Она моя подруга, и я буду ее защищать.

Русские студентки почти все свободное время проводят вместе с Шахлой и Хадиджей. Ксюша и Аня по возможности стараются встречать и провожать девушек на занятия — вместе не так страшно. Как призналась мне Шахла, впервые подруга у нее появилась только тут, в Петербурге, к 18 годам.

Опасный день

Сейчас самая обсуждаемая тема для иностранцев — 20 апреля, день рождения Гитлера. Каждый год в этот день неонацисты, националисты и скинхеды устраивают шествия и митинги, нередко перерастающие в погромы. Объектами для нападений становятся рынки, синагоги, а также общежития, в которых проживают иностранные граждане.

— На занятия в этот день я не пойду — зачем рисковать? — считает Шахла.

Девушка отмечает, что после взрывов в московском метро иностранцы с опаской ждут этого дня — нервы у всех на пределе. Показательно, что даже когда Шахла и Хадиджа жили в Москве, они никогда особо не боялись этого дня, а уж о том, чтобы пропустить занятия, речи и вовсе не шло. Теперь же обе опасаются за свою безопасность, потому как не уверены, что кто-то вступится за них в случае уличных эксцессов.


P.S. Обе девушки обратились в деканат на своем факультете с просьбой освободить их от занятий 20–21 апреля. Преподаватели вошли в положение и для безопасности порекомендовали оставаться дома.