Современный век стал для человека эпохой великих технологических новшеств. Порою даже становится страшно: к чему могут привести человека его изобретения? Не придут ли такие времена, когда человек, который начал чувствовать себя «властелином мира», будет мечтать о примитивной и простой жизни своих предков, где можно было почувствовать себя частицей окружающей природы, несмотря на то что он не будет иметь Интернета, скайпа, айфона и не будет переживать за события, происходящие где-то на другом конце света. С каждым технологическим новшеством, с каждым научным открытием человек невольно внутренне ожидает новые вызовы, а иногда поневоле оказывается втянутым в те или иные процессы быстро меняющегося мира.
Подобные размышления можно перенести в плоскость такого феномена как информационная доступность. Поневоле приходится обращать внимание на всеобщую доступность исламских знаний, с которой мы сталкиваемся в последние 30 лет. Полная информационная открытость привела к изменению принципов получения знаний и нравственным изменениям в обществе.
Доступность знаний
Сегодня на полках исламских магазинов можно встретить большое количество фундаментальных средневековых трактатов, как и труды современных учёных исламского мира. Различные известные толкования Корана, сборники хадисов, труды по фикху (исламскому праву) в переведённом виде общедоступны любому читателю. Различные информационные носители, интернет-ресурсы дают простым обывателям возможность войти в огромное информационное море исламских знаний. Тогда как раньше человек, вышедший на путь знаний, должен был проявить усердие: сначала для изучения арабского языка и других инструментальных дисциплин, а затем – получая знания по принципу от «простого к сложному», переходить на более важные (сами по себе) сложные науки.
А до периода книгопечатания талиб (искатель знаний, студент) должен был думать и о наличии соответствующих книг. Книга, особенно большие труды, доставалась большой ценой: или сам студент переписывал их, или нанимал для этого других. Купить же книгу обходилось, по нашим меркам, в целое состояние. Некоторые, у кого предки были учёными, ещё не забыли рассказов прародителей, какой ценой в досоветские времена их предки доставали книги. Иногда в глоссариях рукописей можно встретить записки владельца или переписчика, указывающего на цену данного труда. Помню рассказ бабушки о том, как её отец купил «Махалли» (трёхтомный трактат по мазхабу аш-Шафии) за пять сотых участка и несколько голов крупного рогатого скота. Сегодня эту книгу можно приобрести за 1 000 рублей, а на ПК – и вовсе скачать бесплатно.
Статистика и реальность возможностей современного мусульманина хотя и заставляют, с одной стороны, оптимистично радоваться… Но результаты информационной насыщенности заставляют иной раз задуматься и о другой стороне медали: часто сталкиваешься с весьма неожиданными последствиями упомянутого явления...
Оборотная сторона
С каждым днём увеличивается число противоречащих, не признающих друг друга направлений. У каждой группы свои учёные. Другие для них заблудшие или «полузаблудшие». Мурджииты, мадхалиты, хариджиты, хизбиты, ашариты, суфисты, хабашиты, такфиристы... Подобными обвинениями заполнены социальные сети, каждая группа имеет свои сайты в Интернете, через которые они «обучают» других, и, конечно, каждая из них утверждает, что только её позиция является истинной. Даже внутри самих разделений порою возникают нескончаемые споры... Сколько бы лет человек ни учился, какого бы уровня знаний он ни достиг, его обязательно «пропустят» через уже утвердившиеся мировоззренческие рамки или через «свои сайты», и, естественно, тут уже для какой-либо нравственной субординации и места не останется. Я уже не говорю о социальных последствиях разделения уммы, о разрыве родственных отношений, о противоречии между родителями и детьми, выходе детей из подчинения.
Это касательно последователей, а что касается тех самообольстившихся лиц, которые по своим интеллектуальным способностям смогли получить некоторую долю информации об исламе, то они вообще стали представлять себя «муджтахидами» (учёными самого высокого уровня) этой уммы. Они открывают собственные сайты, у них кружки последователей, впечатлённых всплеском информации и умением искусно жонглировать кучей отрывочного материала фетв разных известных шейхов. Будучи в мусульманской общественной среде, порою сталкиваешься с экстраординарными заявлениями или фетвами подобных «учёных». Чтобы перечислить все отрицательные стороны раскрываемой проблемы, не хватит страниц.
В чём же проблема нашего времени?
Ведь знания – это свет. Вроде результат должен быть совсем другим…
Чтобы понять причину происходящего, мы должны в первую очередь понять разницу между такими понятиями как «знания» (аль-‘илм) и «информация» (ма’люмат). Необходимо понять, что оба понятия хоть и представляют из себя определённый информационный запас, но относительно исламских знаний они имеют разные интерпретации, как и разные последствия (результат). Они различны в источнике получения, возможности их использования, в целостности приобретения и передачи последователям.
Если вернуться в историю первого века ислама, то мы наблюдаем, что при передаче знаний Пророком (мир ему и благословение Аллаха) они имели два весьма важных составляющих: это в первую очередь целостная передача, то есть знания передавались не отдельными дисциплинами, как акида, фикх, тафсир, хадис, этика... а наоборот – одной целостной информацией, которая включала в себя все перечисленные науки. И, во-вторых, знания сопровождались глубокой духовностью, исходящей от посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха). Эта духовность – понятие всеохватывающее, начиная от любви ко Всевышнему, его установлениям: сюда можно включить и твёрдое убеждение в исполнении обещаний Аллаха, и высокий нрав, и благороднейшие этические манеры, и понимание общества, и милосердие, и интуицию, и, наконец, искреннее поклонение. Духовность никогда не отрывалась от знаний. Знания не представлялись без духовности. Таким образом, знания передавались Пророком (мир ему и благословение Аллаха) сподвижникам. Сподвижники следовали за Пророком: они брали от него не только «это харам, а это халал» или «это желательно, а это нет», но и воспитывались, воспринимая каждое его слово, его отношение к обществу, его скромность, его щедрость, его мужество, благородность, проницательность... Все эти знания из чистейшего источника они передавали следующему поколению (табиинам), они же, в свою очередь, последующим... Это и есть знания в истинном понимании этого слова.
Иногда в описаниях первых поколений учёных можно встретить такое последовательное (по цепочке) описание учёных их современниками: «Сподвижник Ибн Масуд был самым похожим человеком на Пророка (мир ему и благословение Аллаха) в его молчании, обращении, обучении. Среди учеников Ибн Масуда самым похожим на него считали имама ан-Нахаи. Ученика ан-Нахаи аль-А’маша его современники считали самым похожим на своего учителя. Ученика аль-А’маша Суфьяна ас-Саври считали самим похожим на него. Его ученик Ваки’ – был похож на своего учителя... Его же учеником был имам Ахмад, похожий на своего учителя». Это одно из многочисленных подобных описаний.
Поэтому тогда и представить нельзя было исламские знания без целостности и духовности. Учёные были светочами этой уммы. Вокруг них крутились все события. Они были судьями общества, его наставниками, защитниками... В обществе укоренились определённые этические нормы поведения, источником которых был ислам, претворяемые в жизнь опять же в первую очередь этими учёными. Простого мусульманина, не говоря уже об учёных, выходящего за пределы этих норм, считали непорядочным (харим ли-ль-муруа). Религиозность человека вообще не представлялась без сопровождения целого комплекса этических норм, вошедших уже в традицию поведения мусульманина. Тогда, например, увидеть порядочного мусульманина без головного убора или употребляющим пищу на рынке, сидящим на краю дороги или хохочущим во весь голос, или выпрямляющим свои ноги при старших – было чем-то диким, указывающим на бесстыдство такого человека. В наше время стоит сделать замечание какому-либо молодому человеку по вопросам этики поведения в обществе, не обращая внимания на разницу возраста, он возмущённо скажет: «Что тут запретного? Нет довода на запрет этого из Корана и Сунны!» Это я называю чисто «математическим» подходом к пониманию ислама. Не всё в шариате можно рассмотреть как «2 + 2 = 4». Как говорил имам аш-Шафии: «Если бы мне сказали, что употребление фиников является из «хаварим ал-муруа» (противоречащим общественной этике), то, клянусь Аллахом, я бы не ел их!»
К сожалению, с подобным «математическим» пониманием ислама и его последствиями приходится сталкиваться на разных уровнях социальных отношений: при браках, разводах, в финансовых сделках... Не говоря уже о других – мировоззренческих, культурологических – аспектах понимания ислама.
