На прошлой неделе общество было взволновано высказываниями муфтия Северной Осетии Али-Хаджи Евтеева. Во время частной беседы с сотрудниками Института национальной стратегии он высказал ряд суждений, которые без его ведома и превратно были опубликованы на информационном сайте. Прошли сообщения, что против него едва ли не возбуждено уголовное дело. Дело дошло до того, что Али-Хаджи попросил освободить его от высокого поста.

— Вы на самом деле были знакомы с Хаттабом?

— Никогда с ним не был знаком. В интервью упоминалось о том, что я был знаком с предводителями бандподполья Астемировым и Мукожевым. Оба были официальными преподавателями в медресе. Лет 15 назад я их знал. Они были моими преподавателями, в медресе я изучал Коран и основы арабского языка. Какой криминал может содержаться в том, что я обучался у педагогов, которые спустя 10 лет встали на путь вооруженной борьбы? Я не боюсь сказать правду, и я спокойно говорю на разные темы. Печально, что журналисты извратили мои слова.

— Как вы относитесь к идее создания единого мусульманского государства?

— Я мусульманин, который прошел немалый путь в исламской общине от студента и дошел до поста муфтия. Я хорошо знаю этапы, которые проходит молодой человек. Быть может, каждый мусульманин хотел бы жить в шариатском государстве. Шариатское государство в представлении мусульманина — это общество, которое руководствуется справедливыми божьими законами.

Слово “шариат” приобрело негативную окраску. Хочу уточнить, что я понимаю под шариатским государством и халифатом. Часто у людей в сознании всплывают картины с отрубанием рук и голов, с побиванием женщин. Шариат — это общество, которое прежде всего живет по божьим законам. Ислам, православие, буддизм, иудаизм — это официально признанные религии. И каждая конфессия стремится осуществить в жизни свои идеалы.

— На самом деле вы высказывались в поддержку того маргинального понимания джихада, которое существует в определенных кругах ислама?

— Богословская проблема джихада всех будоражит. Джихад в исламской терминологии — это не убийство иноверцев, а прежде всего старание на пути к божественным идеалам, к построению самого себя, своей души в соответствии с божественными канонами. Понятие джихада, конечно же, связано с негативом, который сразу же приходит на ум. Употребляя в беседе это понятие, я считал, что говорю со специалистами, которые понимают, что понимается в исламе под словом джихад.
Это старание в распространении блага, старание на пути упорядочивания своей жизни. Я указал, что одна из степеней его является вооруженной. Скажите, в каком государстве запрещено защищать свое имущество?

— Каково ваше отношение к ваххабитам?

— Хочу сказать, что слово “ваххабизм” не имеет определения ни в исламе, ни в российской Конституции, ни в справочниках вы не найдете определения слову “ваххабит”. Если ваххабизмом называются радикальные взгляды мусульман, то я был знаком с этим явлением. И я нашел выход из этого. Я справился с этой проблемой. И мы, как духовное управление, как руководство мусульман, помогли многим справиться с этим. Думаю, положение в нашей республике не требует излишних доказательств того, что эта работа у нас в республике удалась и продолжается успешно. По сравнению с тем, что происходит в соседних республиках. Но, видимо, кому–то не терпится увидеть здесь раздор, смуту, распри, радикализм и нетерпение.