Попытка снять Каддафи с доски истории, вычеркнуть его является попыткой зачеркнуть 20-й век, с его надеждами, с его мечтами. Сегодня Каддафи выглядит жутким монстром, но вспомним, каким он был в 73-м году или в 69-м. Молодой, подтянутый офицер с ярким лицом. Сегодня говорят: «амазонки Каддафи, женщины-телохранительницы Каддафи». Тогда говорили: «Представляете, Каддафи охраняют 400 красавиц, невероятной красоты женщин, готовых за него жизнь отдать, говорят, они девственницы». В самой личности молодого Каддафи было что-то магическо-романтическое. Он казался поэтической метафорой, бросившей вызов миру банала, простых истин, которые говорились на революционные темы мордатыми партийными работниками Советского Союза.
И вот Каддафи, который смотрелся ярким артефактом революционной эпохи, превращается в графа Дракулу. Дракула в фильме Копполы тоже ходит в расписных одеждах. То он молодой красавец с невероятными кудрями, в очочках, бледный, то он страшный жуткий монстр с морщинами на лице. Каддафи такой же.
Мы видим, как из-под этого асфальта времени, с которым уже сливается Каддафи, в которого он уже врастает, как когда-то красивый дом, который с возрастом покрывается землей, появляются новые политические силы. Мы мало что знаем. То, что нам показывают по телевизору, – это чистая мифология.
Неважно, что происходит в Ливии. Там не происходит ничего чрезвычайного, чего не происходило бы в других странах. Вся эта мистификация, трагедизация происходящего в Ливии – это ход публичной пропаганды. Мы не должны этому поддаваться, мы должны напряженно вникать в программы и позиции политических сил, которые сегодня противостоят.
Что происходит в глобальном смысле? Реальный конфликт происходит не на Ближнем Востоке. Это просто сцена, на которой разыгрывается драма. Ближний Восток является ареной жесточайшей борьбы мировых элитных клубов. Очевидно, что когда Каддафи был предан Советским Союзом, как и многие другие лидеры национально-освободительных движений, он должен был найти себе нового партнера. Он нашел партнера, конечно, в американской администрации, поскольку все националисты рано или поздно прибегают к поддержке или покровительству США. Потому что центр мирового национализма как идеи политического определения находится в Штатах.
Когда Каддафи стал с ними сотрудничать, ему сразу закрыли все его прегрешения – и обвинение во взрыве самолета, и поддержка терроризма, и все остальное, и он стал просто чудаковатым политиком из Африки. Но с приходом Обамы во всем мире развернулась нешуточная борьба. Борьба между «пакс американа», который базируется на интересах американских националистов, который группируется вокруг республиканской партии, и миром глобальной экономики, глобальных денег, который в американском формате ассоциируется с демократической партией, и центром и мировоззренческим полюсом которого является Лондон.
Современная демократическая партия в американской ситуации является верным партнером или даже инструментом политики британских глобальных элит. Не британских, как сидящих на британской земле, а как объемлющих принципы свободной торговли, – вест-индская и ост-индская кампании, модифицированные в 21-м веке.
Ближний Восток как колонию националистическо-республиканского американского лобби необходимо было демонтировать. И происходит демонтаж Ближнего Востока. И о Каддафи они споткнулись.
Как объяснить, что Мубарак то уходил, то не уходил? В Вашингтоне велись напряженные консультации. Реальная война, реальные бои велись там, среди этих масонских американских клубов. Потом Мубарак ушел. По Каддафи не было принято решение такого рода. Он партнер. Эти связи легко прослеживаются: Берлускони – партнер Каддафи, он тоже имеет отношение к республиканской клиентуре. Здесь у нас, в России, несмотря на грозные заявления по отношению к США, российская элита, ассоциирующая себя с правительством, возникла и укрепилась в эпоху господства республиканцев. Поэтому и Сечин, и все эти группы так завязаны на Ливии, в частности. Равно как «медведцы» условные, конечно, «обамиты», дети эпохи Обамы, связывающие с ним свои надежды.
Каддафи не ушел, он стал сопротивляться. Я уверен, что он поддерживается этим националистически-республиканским лобби. А вся мировая медийная сфера, конечно, глобалистская. «Аль-Джазира», CNN и все такое. Этим, кстати, объясняется, казалось бы, парадоксальная информация о том, что Израиль поддерживает Каддафи. Как это может быть? Каддафи был врагом Израиля. Что за лицемерие? Нет, просто внутри Израиля тоже оформились две партии. Есть партия, которая делает ставку на национал-фашизм, и вторая партия мирового еврейского финансового лобби, которая хочет изменения формата, в том числе, и Израиля. Поэтому не Израиль поддерживает Каддафи, а эти партнеры республиканцев вынуждены его поддерживать.
Победа Каддафи – это победа не самого Каддафи, это победа американского республиканского лобби. Это не значит, что они какие-то фашисты, просто они исходят из того, что Америка – империя, и эта империя должна быть главной в мире. Их оппоненты исходят из того, что никаких империй больше не будет – ни американской, ни российской, ни европейской, ни китайской. Что в мире будет свободное сообщество людей, среди которых будут свободно циркулировать деньги. И кто смел, тот и съел, а кто съел, тот и потребил все эти либеральные блага, которые предоставляет современный мир. Это и есть мировая война. События в Ливии – это одно из сражений глобальной мировой войны, которая на наших глазах набирает обороты.
