В доордынский период в состав мусульман Восточной Европы вливалось множество иноэтничных элементов, в том числе и восточных славян – вятичей, а также окско-клязьминских финнов, которые другой, большей своей частью вошли в состав русского народа. Кроме того, возможно включение в состав мусульманских дружинников Волжской Булгарии и норманнов, которые все-таки слагали княжеские династии на Руси. Но все это происходило до образования самого большого государства на территории нашей страны – Монгольской империи.
А что же происходило дальше, в этой самой кочевой империи с развитой городской структурой, а также в ее российском преемнике – Золотой Орде (Улусе Джучи)? Известно же, что ханы – наследники Джучи достаточно хорошо относились к православной церкви, неоднократно наделяли ее всевозможными привилегиями, причем в наибольшей степени этим прославились именно ханы – исламизаторы всея Орды – Узбек, Джанибек, а также первый хан-мусульманин - Берке.
По данным некоторых ученых, массовая христианизация финских племен мери и муромы также пришлась на годы жизни Узбек-хана и его сына Джанибек-хана. Казалось бы, государственные мужи четко закрепили имеющийся статус-кво, «отделили зерна от плевел» - одним подданным – ислам, а другим – христианство. Возможно, оно так и было, так того и хотели. Но данные археологии и скупые строчки летописей (как же они скупы на эти данные!) говорят об обратном.
Именно в это время появляются письменные упоминания о принятии ислама этническими православными в русских городах. Самым прославленным из них стал чернец Изосима, убитый во время ярославского восстания. Собственно, нам неизвестно, кем он был – славянином, финном (меря), или же тюрком (булгары и кыпчаки переселялись в Верхнее Поволжье от монгольских войск в период войн с империей Чингис-хана). Известно лишь то, что до принятия ислама он был православным монахом (чернецом) – «иже бысть сей чернец бесермен зол вельми». Собственно, запись в летописи говорит только о его убийстве.
Особо примечательны в истории Изосимы два момента. Первый из них заключается в том, что он принял ислам задолго до начала его распространения в качестве официальной религии Улуса Джучи (1312 год при правлении Узбек-хана). Напротив, Изосима был убит, уже будучи мусульманином, в 1262 году, а, когда он принял ислам, нам, собственно, и неизвестно. Напомним, что в это время ислам в Орде был крайне слабо распространен и в основном был ограничен такими областями, как Булгар, Хазар, Хорезм и Мохши. Хотя в это же время отмечается то, что многими чиновниками становятся «бесермене» - мусульмане – по, видимому, выходцы из Булгара или Хорезма. Нам известны имена темников Ахмата – правителя Курской тьмы, и знаменитого эмира Бурундая, чье влияние в том числе распространялось на Галицко-Волынское княжество.
Возможно, что принятие ислама Изосимой произошло через влияние баскаков, хотя нельзя исключить и более традиционный вариант – с купцами и ремесленниками. В любом случае, говорить о «корысти» бывшего монаха, принявшего ислам, не приходится – православное духовенство, к которому он ранее относился, пользовалось в Орде колоссальным комплексом привилегий.
Другим, гораздо менее известным, но не менее впечатляющим случаем принятия ислама русскими в Улусе Джучи, является судьба части населения ордынского города Бельджамен (Водянское городище в Волгоградской области). В черте этого города был обнаружен русский поселок. Вопреки распространенному и распространяемому мнению, население поселка отнюдь не было рабами. По-крайней мере, они носили ювелирные украшения, пользовались наряду с повседневной, также покупной праздничной посудой.
Наконец, они разводили собственный скот (найдены кости свиней, которых мусульманское население, понятно, не держало) и пользовались религиозной свободой. Как-то все это не вяжется с классическим образом раба. Между прочим, подобная «классика» также присутствовала, например, захоронения рабов вблизи промануфактур-кархана на Селитренном городище (интересно, что скажут археологи будущего насчет остатков зэковских бараков и захоронений «времен культа личности»).
Итак, население русского поселка на Водянском городище было лично свободным и пользовалось многими благами цивилизации. Между прочим, такие поселки были во многих золотоордынских городах. Русский, мордовский и армянский поселки в Булгаре, упоминание об иноэтничных поселках в Сарае (асских, генуэзских и т.д.) говорят нам об этом. Но самое интересное для нас в этой ситуации другое – со временем население поселка ассимилируется. По крайней мере, землянки с православной религиозной атрибуцией уступают место обычным кирпичным золотоордынским домам с тандыром, каном и без всяких следов христианства.
Что это? По-видимому, население поселка попросту ассимилировалось во вмещающем обществе, приняв ислам и тюркский (татарский) язык. И подобная ситуация, скорее всего, была нередка. В качестве примера можно привести аналогичную ситуацию с мордвой в Наровчатском городище. К сожалению, такие объекты далеко не везде были найдены (в Селитренном городище, по словам директора археологического музея Е.М.Пигарева, «такими темпами нам еще пять тысяч лет копать»), и далеко не везде исследованы.
Так что же, получается, что в золотоордынский период принятие русскими ислама не было чем-то необычным? По-крайней мере, мы видим, как население целого квартала крупного золотоордынского города перешло в другую религию, да и в самих русских княжествах летописи отмечают лишь факт убийства бывшего монаха Изосимы, а не предшествовавшую этому смену религии. Выходит, что так. Но при этом практически, как в доордынский период, происходила инфильтрация новых мусульман (не только русских, но и мордвы, армян, генуэзцев и т.д.) в общегосударственный мусульманский этнос и растворение в нем. Иными словами, новые мусульмане XIII-XV веков, принимая ислам, переходили в народ, который принес им ислам, и становились его частью.
