В немусульманских регионах единый светский костюм российских школьников противопоставлен хиджабу как символу принадлежности к умме. Власть, удостоверившаяся в неэффективности силовых методов борьбы с «соблюдающими мусульманами», перешла к мобилизации национального большинства.

Как известно, с начала нового года школьная форма в нашей стране стала обязательной. Согласно изменениям в законе «Об образовании», школы вправе самостоятельно устанавливать требования к одежде учащихся. Но это не отменяет главного: внешний вид школьников приведен к единообразию.
Пока лишь отметим для себя этот факт. Мы вернемся к нему чуть ниже, поскольку для начала нужно напомнить предысторию возвращения школьной формы. Вряд ли предшествующие события забылись, но в двух словах обмолвиться о них все же следует.

В октябре 2012 года президент России Владимир Путин поручил регионам «подумать» о единой школьной форме. Поводом для инициативы главы государства послужил конфликт в Ставропольском крае, где директор одного из учебных заведений запретил ученицам-мусульманкам ходить на уроки в хиджабах.

Комментируя эту ситуацию на встрече с представителями актива «Общероссийского народного фронта», Путин отметил: «У нас многоконфессиональное государство, но есть определенные правила общесветского государства, у нас церковь отделена от государства». Президент также предложил посмотреть на опыт европейских государств – тогда «все станет ясно».

По мнению главы государства, ношение хиджабов в учебных заведениях – вопрос не только «религиозного представительства или внешних атрибутов: есть и чисто житейские вещи». «Наверное, не очень приятно, когда одни дети приходят одетые, мягко говоря, шикарно, а другие — совсем, мягко говоря, скромно. В таких коллективах никто не должен чувствовать себя человеком второго сорта», — пояснил Путин.

В России так уж повелось, что призыв «подумать» из уст президента вовсе не считается приглашением к дискуссии. «Не прошло и полгода», как в декабре 2012-го закон, регламентирующий требования к школьной форме, был принят. А с сентября 2013-го он вступил в силу.

Но это уже частности. Для нас во всей этой истории важно одно: закон стал ответом на ношение хиджабов.
Любопытно, что школьная форма в Российской империи была введена в 1834 году. Это год, когда горцев Дагестана и Чечни возглавил имам Шамиль – Кавказская война достигла своего апогея.

Форма российских гимназистов имитировала военную. Империя готовила мальчикам совершенно определенное будущее.

После революции 1917 года школьную форму отменили – как пережиток буржуазного прошлого. Но в 1948-м ее вновь вернули. Военные мотивы в обязательной одежде учащихся сохранились. Как сохранился и сам военный дух формы. В тот год советские власти объявили о начале борьбы с космополитизмом. Следствием этой кампании стал «железный занавес», на долгие годы разделивший две цивилизации.

В очередной раз школьную форму в нашей стране отменили в 1992 году, ознаменовавшемся судьбоносными экономическими реформами – либерализацией цен и ваучерной приватизацией госпредприятий.
Через двадцать лет в России вновь заговорили о единых требованиях к одежде учащихся. И пусть сегодняшние костюмы школьников уже не напоминают военные кители, их суть и предназначение от этого не изменились. Это знак мобилизации.

Как следует из приведенных выше фактов, форма вводится всякий раз, когда государство оказывается перед некой угрозой – реальной или надуманной. Царская Россия видела опасность в популярности имама Шамиля, Советский Союз – в «хищничестве мирового империализма», Российская Федерация – в приверженности мусульманок к традиционным головным уборам.

Последнее замечание – не совсем ирония. Дело в том, что хиджаб – это тоже символ. Символ принадлежности к умме. И, судя по реакции властей, российское государство пугает возрождение ислама на Кавказе.

До последнего времени федеральный центр пытался контролировать распространение исламских течений в регионе при помощи силовых методов. Введение «светского обмундирования» школьников в контексте скандала с хиджабами – это новый шаг антиисламской кампании. Государство словно бы признает, что правоохранительные органы со своей задачей не справились, и призывает к мобилизации все немусульманское общество.