После терактов в США прошло десять лет. За это время мировая ситуация с защитой прав человека изменилась с точностью до наоборот: на Западе они еле влачат существование, а на Ближнем Востоке – процветают.
За эти десять лет Соединенные Штаты и арабский мир вместе преодолели трудный путь. И в результате оказались в разных местах. В США права человека постепенно утрачивают свое определяющее значение и перестают быть идеалом, погоня за которым стоит любых жертв, тогда как арабский мир оказался в гуще революционных событий и борьбы за права человека.
На протяжении всей американской истории защита личных прав и гражданских свобод была главным фактором, характеризующим эту страну. Быть американцем означало быть поборником прав и свобод. Это стало типично американской чертой. Даже несмотря на вопиющие нарушения этого принципа, например, поддержку Америкой жестоких диктаторов, американцы продолжали свято верить, что таким образом Америка пропагандирует свои идеалы, и гордиться тем, что их «Америка идет во главе всего свободного мира». В этом смысле права человека, идеалы свободы и морали имели значение хотя бы как мерило ценностей.
Но то, что происходит в Соединенных Штатах после 11 сентября 2001 года едва ли отвечает их имиджу «защитника прав». Ужасающие фотографии пыток из тюрьмы Абу-Грейб, бессрочные заключения в Гуантанамо, выдача заключенных странам-«партнерам» для пыток, «черные списки» ЦРУ, бесконечная казуистика и эвфемизмы, оправдывающие пытки, - все это настолько сильно подорвало репутацию Америки как защитницы прав человека, что становится все труднее воспринимать эту страну как царство прав и свобод.
В то же время, заявляя, что Америка призвана нести свободу и демократию путем военного вмешательства в дела Ближнего Востока, администрация Буша непрестанно убеждала американцев, что обеспечение «национальной безопасности» оправдывает любые средства, даже те, которые бывший вице-президент Дик Чейни окрестил «темной стороной Америки».
Через десять лет самым пугающим последствием терактов 11 сентября стало то, что американцы продолжают следовать путем, указанным администрацией Буша, и все легче расстаются с убежденностью, что их национальные черты и поведение должны определяться моралью и в частности приверженностью правам человека.
Те, кто поддерживают пытки, получают награды
Как результат, широкие дебаты о том, приемлема ли для Америки практика пыток, почти начисто лишились элемента морали. Наоборот, в большинстве случаев в посттеррористической Америке обсуждается, насколько эффективны пытки и обеспечивают ли они безопасность американцев.
Так, аргумент Буша-Чейни о том, что пытки (или как они выражались «усовершенствованные методы допроса») вполне оправданы, получает все больше сторонников. В сущности, придя к власти, администрация Обамы обещала запретить пытки и закрыть Гуантанамо, не в угоду, а вопреки общественному мнению.
Сегодня высокопоставленные правительственные чиновники, дававшие добро на применение пыток, находятся на «заслуженном отдыхе» и пишут мемуары, адвокаты, обеспечивавшие правовое прикрытие их решений, служат федеральными судьями и преподавателями юриспруденции, сотрудники ЦРУ и психологи, осуществлявшие эти пытки, по-прежнему остаются при своих должностях и даже получают повышение.
Невозможно представить, что кто-то из этих людей может быть привлечен к ответственности за причастность к практике регулярных нарушений прав человека. Несмотря на наличие многочисленных поборников прав человека в рядах администрации Обамы, она весьма чутко уловила настроения нации и недвусмысленно отказалась устраивать расследования и отдавать кого-либо под суд, тем более что президент так часто повторяет призыв «смотреть вперед, а не оглядываться назад».
Если в прошлом американские лидеры пытались облагородить политику в своих интересах лозунгами о продвижении прав и свобод человека во всем мире – политолог Джон Миршеймер назвал ее «либеральными словами при реалистическом мышлении», - то после терактов 11 сентября наметилась противоположная тенденция. Американские политики, подразумевающие защиту прав человека, должны преподносить ее с точки зрения интересов державы. Так Обаме приходится приспосабливать свои намерения – начиная с закрытия Гуантанамо и заканчивая вмешательством в Ливию – к политике геноцида в интересах национальной безопасности. То есть в Соединенных Штатах практически исчезла почва для защиты прав человека исключительно исходя из нравственных принципов.
Столь двусмысленная позиция Америки в отношении прав человека резко контрастирует с подъемом правозащитных настроений в арабском мире. Фотографии издевательств над заключенными в Абу-Грейбе и Гуантанамо стали серьезным психологическим потрясением для арабского региона. И многие арабы смогли найти выражение своему глубокому чувству возмущения на языке прав человека. К тому же активисты начали обращать внимание арабов на то, что у них есть свои «Гуантанамо» и «Абу-Грейбы».
В Египте блоггеры начали выкладывать видеозаписи пыток и сексуального насилия, к которым прибегали власти. Жестокий реализм фотографий тела 27-летнего Халида Саида из Александрии, которого в 2010 году избили до смерти полицейские, вызвали волну общественных протестов по всему Египту. Фактически, этот взрыв народного негодования против пыток стал одним из основных катализаторов протестов, которые впоследствии привели к победе египетской революции.
Беспрецедентный поворот в сторону прав человека является неотъемлемой чертой не только египетской революции, но и всех народных протестов и выступлений, развернувшихся почти по всему региону. Арабский мир движется к тому, чтобы не только единодушно осудить аморальные методы репрессий, такие как пытки, неправомерные заключения и запрет на свободу собраний, но и окончательно приговорить морально разложившиеся режимы, причем порой, например в Сирии, это движение принимает поистине драматический оборот. Более того, когда диктаторы повержены, народ требует судить их за нарушения прав человека.
Свидетельства новой законности и приверженности идее прав человека можно встретить почти повсеместно: и в лозунгах повстанцев, и в подъеме правозащитного движения, и в идеологических платформах политиков практически любых убеждений. Даже происламские силы и религиозные деятели, такие как глава центра мирового суннизма университета Аль-Азхар высказываются в защиту прав человека.
В то же время не следует воспринимать все сквозь розовые очки. Например, в июне египетские активисты движений за права человека осудили широко распространенное мнение о возможности самосуда над террористами и «бандитами». Впрочем, они уверены, что новая культура уважения прав человека позволит изменить подобные взгляды.
С другой стороны, американские правозащитники пессимистично настроены относительно возможности убедить общество в недопустимости пыток и других нарушений прав человека, которые совершает американское правительство.
Конечно, контраст во взглядах американцев и арабов близок к парадоксу, учитывая, что, как принято считать, именно Соединенные Штаты пропагандировали права человека на Ближнем Востоке. Возможно, в каком-то смысле, так оно и было. Теперь же мы можем только надеяться, что по прошествии десяти лет после терактов Америка будет учиться защищать права человека у арабского мира.
Шади Мохтари (Shadi Mokhtari) - преподаватель Школы международной службы Американского университета, автор книг о защите прав человека в США, главный редактор электронного издания Muslim World Journal of Human Rights
