Объявленное главой Федеральной службы безопасности Александром Бортниковым раскрытие подрыва поезда «Невский экспресс» стало громким дополнением – своего рода закреплением успеха – к информации о ликвидации в Ингушетии группы представителей «лесного подполья», в число которой вошел известный проповедник Саид Бурятский (Александр Тихомиров).
В плане Public Relations выяснение причин произошедшего со злополучным поездом для среднего россиянина может быть даже более важным, чем известие о смерти непонятного молодого человека со странным именем и еще более странной судьбой, которого силовики и СМИ называли чуть ли не «главным идеологом» ведущего войну с Россией «Имарата Кавказ».
Для простого россиянина Бурятский, да и вообще все, что происходит на Северном Кавказе, малоинтересно. К ситуации, которую можно охарактеризировать как стабильно плохую, все давно привыкли, и особого внимания она не привлекает, если не брать в расчет совсем уж форс-мажорные обстоятельства. А вот на поездах ездят все, или почти все, и то, что с ними случается, соответственно, волнует многих. Так что тема «Невского экспресса» для массового сознания куда более заметная, чем надоевшие за 15 лет кровавые истории на Кавказе.
Но пиар пиаром, а скепсиса в отношении трагедии «Невского экспресса» заявление Бортникова вряд ли поубавило. Наоборот, может быть, создало еще больше вопросов и запутало наблюдателей.
«Невский экспресс» виновных и подозреваемых
Действительно, если «Имарат Кавказ», обложенный со всех сторон региональными и федеральными силовиками, имеет все возможности спокойно подрывать элитные поезда, в числе пассажиров которых ездят лица чуть ли не ранга министров, распоряжающиеся миллиардами бюджетных средств, то возникает закономерное сомнение относительно эффективности ведущейся все последние годы борьбы с терроризмом.
Вообще, то, что Бурятский был назван организатором теракта против «Невского экспересса», напоминает недавние заявления ФСБ о причастности к подрыву поезда Павла Косолапова. Он имел такую «хорошую прессу», что стал сколь легендарным, столь и мифическим. Этого весьма молодого «русского бин Ладена» или «Усаму бин Косолапова» обвиняют в совершении нескольких десятков терактов, в том числе очень крупных и громких, включая «Невский экспресс», как первый, так и второй. При этом у многих вызывает сомнение вообще существование этого человека.
Однако идеология и вытекающая из нее практика Бурятского была ориентирована на Северный Кавказ. Странно, зачем ему было тратить силы и ресурсы на совершение таких неоднозначных операций, как подрыв «Невского экспресса», когда те, с кем он боролся, почти каждый день шли за ним по следу. Да, и чисто технически у Бурятского лично, и у всего «Имарата Кавказ», вряд ли есть такие возможности, чтобы подорвать почти правительственный поезд.
Вспомнить тут можно и странную историю, случившуюся 2 февраля сего года на перегоне Броневая-Лигово. Там произошел подрыв технической дрезины, в результате чего госпитализирован машинист (диагноз – закрытый перелом лодыжки). Спустя 10 дней сотрудниками ГУВД по Санкт-Петербургу были задержаны подозреваемые по этому делу. Одни называют их членами националистической группы «Славянская община», другие - «Русского национального единства».
Опять возле Питера. Опять железнодорожное полотно. Опять всплывают некие националисты (в случае первого и второго «Невского экспресса» в числе серьезных подозреваемых были «русские фашисты»). Официальный представитель Следственного комитета при Прокуратуре РФ Владимир Маркин заявил, что, скорее, «преступники преследовали цель наделать много шума и привлечь внимание СМИ».
Смерть, но не конец
Но как бы там ни было, смерть Бурятского (ставшего теперь символом, а его жизнь моделью, для радикальной молодежи) и очередной громкий успех силовиков на кавказском направлении, скорее всего, ничего кардинально не изменят. Ликвидация лидеров на Северном Кавказе последние 15-20 лет никогда особенно не влияла на ситуацию. На смену Дудаеву пришел Яндарбиев, за Яндарбиевым был Масхадов, Басаев и Хаттаб, потом Сайдуллаев, после его убийства появились Бурятский и Умаров. Кроме последнего, все уже мертвы, а бурление не прекращается.
Дело не в персоналиях. С лидерами на Кавказе всегда было более чем хорошо. На запрос всегда найдется тот, кто его возьмется реализовать. К сожалению, радикализация северокавказской молодежи сегодня – объективный процесс, вызванный ужасным положением, в котором оказался регион после краха Советского Союза. Президент Дмитрий Медведев на встрече с Бортниковым, на которой тот доложил о ликвидации Бурятского, кстати говоря, отметил, что окончательную точку в расследовании трагедии «Невского экспресса» поставит суд, но, по его словам, «результаты операции показывают, что, к сожалению, такого рода деятельность со стороны бандподполья продолжается».
Сегодня в рамках Российской Федерации, где есть регионы, приближающиеся по уровню жизни и потребления к не самым передовым, но все-таки странам Большого Запада, Северный Кавказ все больше напоминает то, что в мировой политологии неполиткорректно принято называть «failed states» («несостоявшиеся», «упадшие» или даже, как некоторые переводят, «конченные страны»). Несколько, конечно, утрируя, можно сказать, что регион с годами становится похож не на Польшу или Португалию, а на Афганистан и даже Сомали.
Радикализации способствуют и субъективные факторы. Например, конфликт местных и федеральных силовиков в регионе, влияние самых разных иностранных спецслужб и попытки различных отечественных финансово-политических центров сыграть на ситуации в регионе. Сейчас сюда добавляется и намечающееся, как многие и прогнозировали, столкновение недавно назначенного полпреда в созданном Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина и президента Чечни Рамзана Кадырова, который до появления нового крупного чиновника на Кавказе, де-факто, считался смотрящим за регионом.
На днях полпред президента в Северо-Кавказском округе Александр Хлопонин на встрече с сенаторами раскритиковал президента Чечни Рамзана Кадырова за его деловые контакты с Саудовской Аравией, не согласованные с Центром. Сенатор от парламента Чечни Зияд Сабсаби попросил полпреда включить представителей СКФО в международные организации. В ответ на это Хлопонин раскритиковал зарубежные деловые поездки президента Чечни, напомнив, что интересы республики не должны противоречить интересам России.
«Ездил Рамзан Кадыров за границу, договорился о кредитах, а госгарантий нет… Когда Кадыров ездил за границу, какие интересы он представлял? Думал, Саудовская Аравия денег даст? А это Америке, чье влияние там сильно, выгодно? Для таких переговоров у нас есть МИД и другие организации. Можно, конечно, ездить отдыхать, как частное лицо. Но представляя свою республику, нельзя забывать, что вы представляете Российскую Федерацию», – сказал Александр Хлопонин.
Не способствует стабилизации и интеграции Северного Кавказа в общероссийское пространство и такие меры, как предлагает глава Следственного комитета при Прокуратуре РФ Александр Бастрыкин. Как он считает, необходимо предусмотреть «обязательную дактилоскопическую регистрацию всех граждан, проживающих на территории Северо-Кавказского округа, а также беженцев и вынужденных переселенцев, получение образцов ДНК для формирования централизованных учетов для повышения эффективности работы по раскрытию преступлений».
Не только у правозащитников, но у всех жителей региона, включая русских, такие меры, скорее всего, вызовут неприятие; они будут восприняты как выстраивание очередной «стены отчуждения» Кавказа от России, пусть и вызванной заботами о безопасности. Может быть, снятие отпечатков пальцев всех кавказцев и дает какой-то быстрый эффект для работы силовиков, но в стратегическом плане такие меры явно не способствуют усилиям по укоренению региона в Российской Федерации.
«Черкизон» против «леса»
Помимо заявленных широких социально-экономических мер по улучшению ситуации на Северном Кавказе, под программу реализации которых и был недавно назначен Хлопонин, регион остро нуждается в усилиях иного рода. На Северном Кавказе есть колоссальная проблема идентичности, усугубляемая отсутствием глубоко богословски проработанной не только практически, но и даже теоретически, модели совместимости «кавказско-мусульманского» и «российского».
Этот регион во многом так и не стал Россией в полном смысле. Да, административно это, конечно, РФ, но культурно, цивилизационно – большой вопрос, особенно это касается Чечни, Ингушетии и Дагестана. Кто бывал там, понимает, о чем речь. Стихийно процесс столкновения и примирения «кавказского» и «российского» идет. Но нужно государственное участие, чтобы придать ему позитивное направление.
Дождаться, что проблема сама собой рассосется, когда у всех появится работа (тем более, что кавказская молодежь хочет не просто работы, а социального статуса), не получится. Растворить Северный Кавказ в шопинге и потреблении не выйдет. 43 млрд. недавно заявленных дотаций в Ингушетию, открытие «IKEA», сети «McDonald’s» и даже, как пишут в прессе, возможное возрождение «Черкизона» в Чечне, уход горячей молодежи в лес не остановят.
