При обсуждении проблем Афганистана в неафганских СМИ мнение самих афганцев зачастую трактуется весьма произвольно, или вовсе учитывается как вечно неизвестная переменная. Между тем, будущее любой страны определяется, прежде всего, ее народом, а во вторую очередь - внешними факторами – иностранными государствами, компаниями, международными организациями.
Попытками «заглянуть в душу общества» можно назвать серию социологических опросов, проведенных в Афганистане в последние годы. В частности, большой интерес вызвала публикация результатов социологического исследования, проведенного по заказу британской телерадиокорпорации BBC, американского телеканала ABC News и немецкого телевидения ARD в начале этого года, дающих достаточно оптимистичное описание отношения афганского общества к переменам последних лет.
Сама эффективность подобных исследований в условиях во многом аграрного общества и войны – достаточно спорна. Человек, особенно живущий в сельской местности или в малом городе, не уверен в анонимности опросов, не доверяет исследователям, сомневается в их готовности принять любой ответ и не всегда четко понимает смысл и цель задаваемых вопросов. Сказывается и эффект «вежливого согласия» характерный для многих аграрных обществ и часто вводящий в заблуждение многих иностранных журналистов в Афганистане. Представитель аграрного социума слабо интегрированного в общественную жизнь страны, если оказывается вынужден к беседе с выходцем «извне» на отвлеченные, в том числе политические темы, то стремится максимально подстроить свои ответы под предполагаемые ожидания собеседника, «чтобы не обидеть» мало заботясь об искренности. В условиях нестабильности этот путь наиболее мудр, безопасен и выгоден, тем более, если в роли спрашивающего выступает обеспеченный по местным меркам журналист или эксперт из развитых стран.
Именно этим можно объяснить тот факт, что российские СМИ склонны сообщать о ностальгии афганцев по временам советского военного присутствия и неприятии американцев, а западные СМИ – о восхищении «западными ценностями» и неприятии «советского прошлого» и русских. В обоих случаях журналисты слышат то, что, по мнению собеседников, хотят слышать. В действительности же для каждого из респондентов обе точки зрения могут быть и лестью, и правдой (причем иногда - одновременно), в чем приезжему он вряд ли признается. Жизнь в непростых по меркам многих стран внешних условиях заставляет человека становиться политиком во всех смыслах, хотя бы для внешнего мира, не входящего в круг соседей по поселению.
Провести при этом эффективный, репрезентативный социологический опрос задача нетривиальная, и насколько с ней справляются исследователи в каждом из случаев установить достаточно сложно, поэтому, учитывая выше приведенную критику методологии, попытаемся все же обсудить итоги социологических опросов прошлого года. В качестве источников рассмотрим опубликованные в СМИ итоги упомянутого выше опроса общественного мнения, проведенного по заказу иностранных СМИ (1500 респондентов, все провинций, конец 2009) и отчет о проведенном «Asia Foundation» исследовании (6406 респондентов, все провинции, лето 2009).
Оба исследования дают достаточно большой разброс мнений опрошенных. Так, на общий для обоих исследований вопрос «В правильном ли направлении движется страна?» в первом случае утвердительно ответили 70% опрошенных, во втором – лишь 42%.
В целом итоги первого исследования более оптимистичны. По опубликованным данным оно показало, что две трети респондентов оценили условия своей жизни на «отлично» и «хорошо». По словам опрошенных, за последние годы доступ населения к электроэнергии, транспорту, медицинским услугам и коммуникациям возрос в два раза. Между тем, опрошенные AF более скептически оценивают свое современное материальное благополучие: 55% считают, что за последний (2009) год оно не изменилось, 31% считают его улучшившимся, 14% - ухудшившимся. 47% заявили, что усугубились проблемы занятости, 37% отметили, что положение с электроснабжением ухудшилось, 30% указали на снижение доступности продуктов на рынке.
Исторические сопоставления в рамках исследования AF тоже не всегда оптимистичны. 25,5% опрошенных считали, что богаче жили при Талибане, чем на момент опроса, 34% - считали, что жили лучше в период советского военного присутствия. Большинство все еще полагает современный достаток более высоким, чем в рассматриваемые периоды, но следует заметить, что в предыдущие годы большая доля опрошенных полагала себя более обеспеченной в период правление талибов (36% в 2008 году). Опрос AF также показывает определенный оптимизм опрошенного населения в том, что касается экономических трудностей, но следует помнить, что он был высок и в предыдущие годы, для которых были характерны худшие оценки собственного социально-экономического положения.
По умолчанию более достоверными представляются выводы AF, так как опираются на большую выборку респондентов, и именно на них мы будем ссылаться ниже. Также следует учитывать, что формулировки вопросов «Asia Foundation» более осторожны, в основном не требуют прямой поддержки или осуждения тех или иных политических сил, включая Талибан, поэтому в чем-то менее показательны, но меньше пугают респондентов и, следовательно, более достоверны.
Процесс общественной модернизации наравне с комплексом экономических изменений порождает изменения общественные, ликвидирует старый и генерирует новый жизненный уклад, создает и уничтожает социальные институты. Если общество не хочет и не может принять новых социальных норм, то неизбежна и обратная трансформация, ревизия экономических и приобретений, а, возможно, - прямой регресс. Изменения в валовых показателях афганской экономики, структуре и технологиях производства такая же реальность, как перемены в политической, общественной и личной жизни современного афганского общества.
Рассмотрим некоторые из итогов исследования AF, чтобы оценить отношение общества к переменам в Афганистане. Тем более, что итоги этого исследования менее знакомы русскоязычным читателям.
Прежде всего, речь идет о демократизации власти. 70% уверены в том, что их решения во время выборов органов власти влияет на будущее страны. На протяжении последних 4 лет стабильно росла доля респондентов, заявляющих о готовности участвовать в выборах. Влияние политических убеждений на жизнь весьма велико, большинство опрошенных убеждено в том, что прекратили бы отношения с другом, если бы он вступил в несимпатичную им политическую партию. Большинство опрошенных также не хотело бы видеть в месте своего проживания акции непопулярных там политических партий.
Но при этом осуществление политических практик все еще вызывает в обществе определенный страх. 51% опрошенных признали, что испытывают страх (16% сильный, 35% слабый), когда голосуют на выборах, 61% - при участи в демонстрации (22% и 39%). Причем более высокий уровень страха испытывают респонденты-женщины.
К женской эмансипации опрошенные относятся, в целом, лояльно. 83% опрошенных полагают, что женщины должны иметь право участвовать в выборах, но более 50% опрошенных полагают, что женщины не должны быть членами национальных и местных парламентов, а 29% опрошенных считают, что женщины вообще не должны работать вне дома. Важно отметить, что 85% опрошенных сообщили, что вклад женщин в доход их домохозяйства отсутствует.
Весьма осторожны ответы в том, что касается свободы слова. 40% убеждены, что в месте их проживания любой может свободно выражать свое мнение, но 39% опрошенных считают это невозможным. Ссылаются на проблемы с безопасностью в районе проживание, присутствие талибов или ограничения со стороны официальных властей. Судя по комплексу ответов, большинство респондентов позитивно оценивают демократические институты, связанные с политической состязательностью, открытой политической полемикой и их дальнейшее развитие. Но реализация многих из упомянутых практик ограничивается объективными условиями, связанными с финансовым положением опрошенных и их личной безопасностью. К тому же стали намечаться определенные рубежи, где, по мнению большинства опрошенных, должны пролегать ограничения свобод.
Можно ли считать эти данные свидетельством успеха действий международной коалиции, даже если рассматривать «насаждение демократии» как одну из ее целей? Автор сомневается в том, что ту или иную политическую систему, основанную на участии народа страны, можно «насадить» извне. Она может лишь возникнуть сама - на основе объективных экономических и социальных предпосылок. Можно, скорей, говорить о том, что афганское общество само пришло к пониманию необходимости перемен в принципах политической жизни, но реализация этого понимания в условиях вооруженного противостояния на территории страны с участием иностранных войск имеет свою особую специфику.
Об авторе: Никита Андреевич Мендкович – эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).
