Сотрудники правоохранительных органов не допускают нарушений закона при проведении спецопераций на Северном Кавказе и не причастны к похищениям людей. Об этом заявил заместитель генпрокурора России по Северо-Кавказскому федеральному округу Иван Сыдорук в интервью газете "Коммерсант" в пятницу.
Предлагаем вам выдержки из публикации.
— Соблюдение законности во время спецопераций вызывает немало вопросов. Когда, допустим, в доме блокируют боевиков, потом с ними проводят переговоры о сдаче, подключая к процессу их родственников и общественников, все понятно. А когда расстреливают машины с предполагаемыми участниками НВФ, которые якобы первыми открыли огонь, но ни в кого не попали, это выглядит не очень правдоподобно...
— Как правило, члены незаконных вооруженных формирований при задержании оказывают ожесточенное сопротивление. Что в этом случае остается сотрудникам специальных подразделений?..
Разумеется, по всем фактам посягательств в отношении сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих возбуждаются уголовные дела. В рамках их расследования выясняются все обстоятельства происшедшего, в том числе дается оценка законности применения оружия. И сегодня я могу сказать, что фактов неправомерных действий сотрудников правоохранительных органов в ходе спецопераций прокуратурой не установлено. Их попросту нет!
— Но, по информации правозащитников, все обстоит по-другому!?
— Можно много говорить о том, что где-то кого-то убили, расстреляли, что силовики вышли за рамки предоставленных им полномочий... Поверьте, для нас не стоит вопрос таким образом, чтобы кого-то защищать по принципу чести мундира. Я вам могу для примера привести случай, когда года два назад сотрудник прокуратуры из Чечни совершил убийство милиционера. Мы возбудили в отношении него уголовное дело и привлекли к уголовной ответственности. Так что я готов вести разговор с любым правозащитником или потерпевшим, но только по поводу конкретных фактов.
— Комиссии по адаптации бывших участников НВФ созданы по всему Северному Кавказу, однако результаты их работы не впечатляют. Да и сдачи боевиков, как правило, вынужденные...
— По тем данным, которые у нас имеются, в прошлом году добровольно прекратили участие в деятельности бандгрупп более 40 человек, из которых большинство не боевики, а их пособники. При этом нельзя не согласиться с вами в том, что участники незаконных вооруженных формирований сдаются, как правило, вынужденно, в ходе проведения спецопераций. Понятно, что кто-то из них «заблудился», кого-то обманули или что-то пообещали. В то же время большое количество лиц, которые ушли в лес, сделали это вполне сознательно.
Если говорить о комиссиях, то здесь необходимо понимать, что к их задачам относится оказание содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность. И это, безусловно, необходимая работа. Но одно дело, если у сдавшегося нет крови на руках. И совершенно иное, если лицо совершило преступление, например убийство, и приходит в комиссию, чтобы сказать: «Вы меня простите, я ошибся». Человек в любом случае должен нести ответственность за содеянное. Другого не будет.
— Другие общественные комиссии пытаются примирить кровников. А в этом вопросе есть прогресс?
— В вопросах примирения кровников есть результаты в Чечне. В частности, в результате работы, проведенной в Шалинском и Урус-Мартановском районах, произошло примирение 4 семей кровников и враждующих сторон. Безусловно, это положительная работа, поскольку сегодня, к сожалению, традиции и обычаи для отдельных лиц становятся выше, чем требования закона. Ведь кровная месть - это уголовное преступление, и совершенно не важно, что человек расправляется с другим преступником. Может кто-то считает, что преступник мало получил, но это не дает обиженным права совершать убийство. Наша идеология, идеология государства заключается в том, что все вопросы должны решаться не по адатам, не шариатским судом, не конкретным лицом, а в рамках закона. Вот и все.
— Несмотря на принимаемые силовиками меры, на Северном Кавказе продолжаются исчезновения людей. Родственники пропавших обычно заявляют, что за похищениями стоят силовики, что они стали жертвами внесудебных казней. Прокуратура держит на контроле расследование исчезновений, а были случаи, когда выяснялось, что к подобным ЧП причастны силовики?
— Проблема исчезновения людей действительно стоит довольно остро. Если обратиться к цифрам, то остаток неразысканных лиц за все годы превысил 5 тыс. человек! При этом надо отметить, что подавляющая часть исчезнувших и не обнаруженных до настоящего времени лиц в Северной Осетии и Чечне приходится на периоды вооруженных конфликтов. Установить местонахождение этих людей сегодня практически невозможно, хотя в свое время по фактам их исчезновения возбуждались уголовные дела. Но сроки давности по ним уже истекли.
Зачастую к нам приходят родственники этих людей, которые говорят: мы не требуем никого привлечь, мы просто хотим найти место, где они похоронены. Но, к сожалению, мы не всесильны. Во время боевых действий на кладбищах не хоронили.
Если говорить непосредственно о похищениях, то их причины самые разные: от вымогательства в качестве выкупа денежных средств и склонения к вступлению в брак до принуждения к участию в НВФ и воспрепятствования осуществлению государственной и общественной деятельности. Что касается заявлений о похищении граждан сотрудниками правоохранительных органов, то ни один такой факт подтверждения не нашел.
— В Северо-Кавказском округе прокуроры, как правило, русские, насколько им комфортно работать в национальных республиках? Удается достичь взаимопонимания с местными властями?
— Да, сегодня на Северном Кавказе большинство прокуроров действительно русские. Но критериями для назначения на должность прокурора субъекта являются профессионализм кандидата, его честность и порядочность, а отнюдь не национальная принадлежность. Например, в Чечне не так давно на должность прокурора был назначен выходец из республики Шарпудди Абдул-Кадыров.
В целом же никаких проблем с властью на местах у наших сотрудников в регионах не возникает. Если в работе представителей исполнительной власти прокурорами выявляются нарушения, то, как правило, реакция на акты прокурорского реагирования поступает адекватная.
Сыдорук занимает свой пост с 2006 года.
