Политолог Руслан Курбанов – о диких реалиях нынешней российской политики, которая ведет к развалу.

Недавнее предложение нашего земляка, академика Абдусалама Гусейнова наказывать за призывы к отделению Кавказа или развалу страны вызвали бурную дискуссию в обществе и СМИ. В либеральных российских СМИ поднялся крик о том, что в стране вновь вводится тотальная политическая цензура.

Предложение это начали трактовать расширительно и говорить о том, что в стране вводят запрет на свободу слова, дискуссии и политической мысли. Однако никто из кричавших, даже голоса не поднимает, когда на всю страну политические провокаторы и демагоги призывают к отделению Кавказа. Сначала это было уделом маргиналов. Но сегодня подобные идеи обсуждают признанные политики, советники Президента РФ и ведущие политтехнологи.

Ядерная энергия Кавказа

Почти для каждого в России сегодня очевидно, что Кавказ занимает в российской внутренней и внешней политике гораздо больше места, чем любой другой регион такой же величины и социально-экономического потенциала. Кавказ даже оказывает на российскую внутреннюю и внешнюю политику гораздо больше влияния, чем любой регион.

С чем это может быть связано? Мне уже приходилось раньше приводить пример с расщеплением ядерного топлива, при котором выделяется огромное количество энергии. На Кавказе же сегодня катастрофическими темпами под влиянием западной массовой культуры идет разрушение традиционной структуры кавказского общества.

При этом высвобождается огромная социальная энергия. Эта энергия во много раз увеличивается процессами возрождения ислама и раскрепощения политического сознания кавказцев. К сожалению, сегодня эта энергия направлена зачастую на разрушение. Но есть возможность направить ее и на созидательные цели.

Эту энергию в наше время пытаются обуздать многие политики – от федеральных президентов до чиновников республиканского уровня. Но чтобы совладать с ней, удерживать ее в заданных рамках, нужна колоссальная воля, харизма, великие цели и военно-политическая мощь.

Один из вариантов того, как это можно реализовать показывает нам Рамзан Кадыров. Реализованная им модель может кому-то нравиться, кому-то нет. Проблема не в этом. А в том, что другой модели пока нет. Она возможна. Но ее пока никто не реализовал. Убежден, что найдись в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии или иной другой республике лидер, обладающий данными для совладания с наращивающей свою концентрацию социальной энергией местной молодежи, эта республика показала бы совершенно иную модель, нежели Чечня.

Поэтому сегодня на Кавказе нужны не столько люди, которые в первую очередь сумеют побороть коррупцию, замирить войну кланов и эффективно распределить бюджетные деньги, сколько тот, который сможет совладать с этим импульсом социальной энергии огромной силы, исходящей с Кавказа, и направить его в позитивное русло.

Мужики, а зачем завоевывали?

Однако, заявления властей и наши надежды – всего лишь часть общей картины. На самом деле, в московских кругах, близких к власти, восприятие Кавказа и его роли в российской политике сильно трансформировалось. Здесь варианты избавления от надоевшего и вечно-проблемного региона или его сдачи в обмен на некоторые преференции и дивиденды в политической игре с Западом обсуждаются уже без всякого стеснения. В то время, как сами кавказцы изо всех сил цепляются за Россию, как за гарант стабильности, в московских кабинетах уже вынашиваются планы по избавлению от этого сложного региона.

Несколько примеров. На сайте «Русского журнала», являющегося ресурсом Фонда эффективной политики во главе с известным кремлевским политтехнологом и аналитиком Глебом Павловским, в материале «Что вместо «имарата Кавказ»?» открыто признается, что сценарий отделения республик Кавказа от России, при условии установления там дружественных России режимов, является для Москвы приемлемым.

Или, к примеру, нашумевший материал известного российского аналитика Сергея Кургиняна, в котором он вскрывает альянс либерального политолога Станислава Белковского и Игоря Юргенса, известного финансиста, неофициального советника Дмитрия Медведева. Данный альянс, со слов Кургиняна, говорит о сговоре между российскими силовиками и олигархами.

Целью сговора является форсированное отделение от России Северного Кавказа с последующим демонтажем самой Российской Федерации ради «полноценной интеграции» этих сегментов в «глобальное сообщество» во главе с западными странами. Сам факт существования внутри российской элиты групп с подобными целями, по Кургиняну, не подлежит ни малейшему сомнению.

Любопытная дискуссия была в газете «Завтра», в рамках которой Сергей Кургинян заявил, что антикавказские настроения в элите и продвижение в публичном пространстве идей о бесперспективности попыток интеграции Кавказа в общероссийское пространство – это скрытая идеология некоторой части российских спецслужб.

Но потом Кургинян как-то оставил и решил не развивать эту тему далее. Тот же Игорь Юргенс и экономист Евгений Гонтмахер, являющиеся лидерами мозгового треста ИНСОР, на который ориентируется Дмитрий Медведев, в своем докладе президенту об образе будущего России высказывали идеи возможного отделения Кавказа от России.

Кавказ как «ярмо России»

Как признают в неформальных беседах московские аналитики, Россия при Путине, примерно до середины 2000-х годов мыслила себя как некая мини-империя. Отношение к Кавказу в российской политической элите было отношением к покоряемой территории. Риторически, конечно же, произносились дежурные фразы о российских гражданах, об их правах и интересах. Но все же отношение к Кавказу в российской политической и военной элите не сильно отличалось от отношения к нему царских генералов и чиновников.

На тот момент вопрос о жестком решении проблемы кавказской проблемы ставился пока еще маргинальными политиками и общественными деятелями ультра-националистического толка. Однако в середине 2000-х годов, и в обществе, и в сознании политической элиты восприятие Кавказа начало меняться. Проблемы в регионе никак не решались, угрозы, исходящие оттуда, множились…

И российские политики начали все чаще ставить вопросы о том, возможно ли, вообще, интегрировать кавказцев в ткань общественно-политического пространства России? И как этого добиться, если все большей частью россиян сами кавказцы и их влияние на общероссийские процессы воспринимаются не как влияние полноправного элемента внутрироссийского политического дискурса, а как влияние внешнего и чуждого элемента?

Оттого сегодня жесткие решения начинают озвучивать и вполне себе признанные российские политики. К примеру, вице-спикер Государственной Думы, фактически, один из руководителей российского парламента, Владимир Жириновский в своем выступлении на украинском интернет-портале летом этого года заявил, что единственным решением кавказского узла проблем является отделение Кавказа от России. «Кавказ – это ярмо России», – заявил он.

И это не просто нелепые шутки Жириновского. Его шутки слишком часто сбываются, как например, озвученное им лет 10 назад предложение ввести в России практику назначения губернаторов. Тогда над ним все смеялись, но сегодня эта практика стала для России нормой. За словами Жириновского всегда проглядывает желание более осторожных политиков проверить общественную реакцию на слишком пока смелые заявления и инициативы.

Обреченность России

Осознавая все это, мы приходим к пониманию того, что Россия сегодня вновь, уже в который раз, живет Кавказом, живет в ритме, который ей навязывает Кавказ. Я уже писал о том, что это происходит с Россией уже третий раз — впервые во время Кавказской войны, второй — в разгар первой чеченской, и, наконец, сегодня.

И однажды уже озвучивавшийся мной вывод о том, что Россия обречена, я готов повторить вновь. Действительно, Россия обречена. Обречена на то, чтобы всю свою политическую жизнь заниматься Кавказом, подстраиваться под его пульс, пропитываться его энергетикой. Уйти отсюда или отгородиться от него, или предать его забвению она уже не сможет. Убежден, что последняя прямая линия Путина явилась тому прекрасным доказательством.

Ни аудитория, внимавшая словам следующего президента России, ни сам приготовившийся к возвращению в Кремль национальный лидер, не могли даже при всем желании уйти от кавказской проблематики. И в данном случае уже неважно, в каком ключе аудитория задавала вопросы, и на какие откровения пыталась спровоцировать Путина. Даже если вопросы ставились о том, хватит ли нам кормить Кавказ, это является свидетельством того, что кавказский пульс бьет уже в сознании каждого россиянина.

Иные народы, такие, как евреи, японцы, или американцы смогли бы извлечь из этой ситуации максимум политической, информационной и даже экономической выгоды. Но, коли речь идет не о них, а о кавказцах, то вынужден признать, что это не тот случай. Об одном только прошу Господа, чтобы хотя бы в этот раз обошлось без большой крови…

Руслан Курбанов, политолог, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.