Профессор КГУ и заведующий кафедрой политической истории Ринат Набиев возглавлял Совет по делам религий в ту эпоху, когда строились Исламский университет, мечеть Кул-Шариф. Наша беседа об отношениях государства с религией, о последних событиях в религиозной жизни.
Римзил Вали. Недавно сменился муфтий Татарстана. Гусман Исхаки ушел со своего поста раньше срока. Споры об этих событиях звучат в интернете, в печати, в общественных организациях. Высказываются различные взгляды. С одной стороны это рассматривается естественным развитием, с другой стороны есть те, кто с обидой воспринимают эти изменения в Татарстане как преследование мусульман России.
Задаются вопросы, Гусман Исхаки ушел сам, или все же был вынужден уйти под чрезвычайно сильным давлением. На радио «Азатлык» тоже высказывались различные мнения.
Для того, чтобы поговорить о современной жизни мусульман в России, о муфтияте Татарстана, об отношениях государства с мусульманской уммой, мы пригласили доктора исторических наук, заведующего кафедрой политической истории Казанского университета Рината Набиева.
Надо сказать также, что Ринат Набиев в течение 11 лет работал председателем Совета по делам религий при правительстве Татарстана.
Ринат-эфенди, как Вы пришли к этой профессии?
Ринат Набиев. Я родился в селе Имянлекулево Чекмагушевского района Башкортостана. После призыва в армию последний год служил в Казани. Потом я поступил на подготовительные курсы Казанского университета.
Я окончил исторический факультет Казанского университета в 1979 году. Потом аспирантура, докторантура. Год работал в Москве, в комиссии при администрации президента. Вернувшись в Казань, я одиннадцать лет возглавлял Совет по делам религий при правительстве Татарстана.
Римзил Вали. Недавно президент Татарстана Рустам Миннеханов распустил этот Совет, освободил его руководителя от должности, учредил при аппарате президента новое Управление по взаимодействию с религиозными организациями. Как же работают государство и религия?
Ринат Набиев. Говоря вообще, религиозные вопросы очень щепетильны. В конце восьмидесятых этот вопрос осложнился. А в девяностых годах при переходе на новую политическую систему этот вопрос стал еще более важным.
Конечно, необходимо уделять внимание государственным структурам, работающим по религиозным вопросам. Если во взаимоотношениях религии и государства есть такая структура, это очень хорошо.
Подъем ее авторитета особенно чувствовался в восьмидесятых годах. Эти вопросы мы исследовали и через Государственный Совет Татарстана. Нам пришлось рассматривать эти вопросы и на комиссии по образованию и науке.
При принятии закона о религиозных объединениях, мы ввели статьи о важности этой структуры и о расширении ее полномочий в рамках правительства.
В 2005-2006 годах этот вопрос решился. Внимание к Совету по делам религий уменьшилось. Даже поступили предложения о том, чтобы упразднить его. Его статус был понижен.
Римзил Вали. Православные и мусульманские руководители уважали этот Совет?
Ринат Набиев. Нельзя угодить обеим сторонам. У религиозных организаций есть свои пожелания, свои перспективы. И у государства свои взгляды, свои позиции. При координации этих желаний с двух сторон, Совету по делам религий приходилось вести себя по-разному.
Несмотря на это, у нас были налажены конструктивные отношения с религиозными организациями. Социальные меры, проводимые совместно международные конференции – все это работало на улучшение имевшихся в Татарстане межрелигиозных отношений.
Также были сделаны новые большие шаги. Рассматривать религиозные организации как часть цивилизованного общества – это было выстроенной программой. Однако спокойное развитие уменьшило значимость этой структуры. Появились мнения о том, что, возможно, она не нужна.
Мы ставили высокие требования мусульманским, православным, другим организациям. Повысить активность организаций, вернуть традиции, подвигать их к тому, чтобы они смотрели в будущее, повысить их значимость в социальной сфере – это очень высокие требования. Это тоже не нравилось.
Римзил Вали. Были ли в то время конфликты религий с государством или с правовой системой?
Ринат Набиев. Религиозные организации видели религиозное обучение только в своих системах. То есть строительство учебных систем совместно с государством для них было чуждым, чем-то периферическим. Этот вопрос мы тоже поставили категорически.
Устав Российского исламского университета оказался уставом, написанным с прицелом на будущее. Было желание развивать устав только в религиозном направлении. Мы посмотрели другую сторону. То есть мы продвигали мысль, что он должен развиваться на светской, государственной основе.
Римзил Вали. Ринат-эфенди, Вы были посредником между правительством и религиозными организациями при подготовке к тысячелетию Казани, при открытии исламского университета и мечети Кул-Шариф, при восстановлении Благовещенской церкви.
Теперь, когда Вы немного остыли от этих дел и занимаетесь наукой, педагогикой, скажите, пожалуйста, были ли такие противоречия, как сейчас? На Ваш взгляд, были ли в мусульманских организациях Татарстана экстремизм, ваххабизм, были ли имамы, медресе, идущие по неприсущему для представителей татар направлению? Прогнозировали ли Вы возникшие сейчас проблемы? Когда они начались?
Ринат Набиев. Возврат религии в общество не идет ровной дорогой. Когда в начале девяностых годов возникла религиозная свобода, в нашу республику, в Россию проникли различные направления, различные религиозные течения. Присоединившись к ним, возникли и экстремистские течения. Это нельзя скрывать.
Римзил Вали. Откуда появляются эти направления?
Ринат Набиев. Рассматривая этот вопрос, надо помнить следующее. В Татарстане есть сильно развитое исламское направление. В тех же арабских странах ислам привык жить в своих условиях. Там нет других религиозных направлений.
Религия, живущая в наших обычаях, не порождает никаких противоречий в наших краях. А если входит религия, которая в новом направлении, то есть в том виде, в котором она в арабских странах, она начинает противоречить местным традициям.
Возможны жестокие столкновения. Так и случилось. Это показали взрывы в Кукмаре, случившиеся в девяностых, и другие противоречия.
Римзил Вали. То есть рядом с татарскими муллами, читающими святые молитвы, стремящимися к просвещению, начали появляться представители ислама, борющиеся с оружием в руках? Откуда они появились?
Ринат Набиев. Если одно направление – это шакирды и имамы, вернувшиеся с учебы в тех странах, то второе – приехавшие сюда преподаватели-муаллимы. Как они представляют ислам, так его и преподают. То есть они продвигают изучение ислама в форме противостояния, в жесткой форме. Возможно, это не делается специально, однако требования, имеющиеся в арабских странах, переходят и сюда.
Римзил Вали. Что это за требования?
Ринат Набиев. Назовем тот же салафизм. Приход сюда идей "Настоящего ислама", идей, которые распространял Ваххаб, приводит к уничтожению обычаев, имеющихся у татар. Вернувшиеся с учебы в арабских странах шакирды начали объяснять, что живущий у нас ислам не является настоящим исламом.
Это приводит к конфликтам в нашем обществе. Некоторые экстремистские мусульмане дошли до того, что взяли в руки оружие. Меня пригласили на эту работу в 1997 году. Конечно, была неразбериха. Были разные муфтияты. Надо было их объединить.
Римзил Вали. В то время на пост муфтия был приведен Гусман Исхаки. В то время с трудом убрали Габдуллу-хазрата, и привели Гусмана. А теперь убрали самого Гусмана. Как это получилось?
Ринат Набиев. Тот большой курултай прошел в феврале 1998 года. Конечно, он стал большим достижением. Потому что пришлось преодолеть существовавшие в то время противоречия. Было шесть кандидатов на пост муфтия. Победил Гусман-хазрат.
Римзил Вали. Его зять Габдулла-хазрат в то время был против него. А теперь Габдулла-хазрат, наоборот, крепко боролся за то, чтобы оставить своего родственника на муфтиятстве, выразив свое мнение.
Ринат Набиев. Первым вопросом был организационный вопрос. Было два направления. Первое – Габдуллы. Второе направление было построить отдельный, самостоятельный муфтият. Был еще и муфтият Талгата Таджуддина. Они постоянно ссорились друг с другом. Главная задача – построить единственный муфтият. Победил Гусман-хазрат.
Габдулла-хазрат остался в оппозиции. В последние годы он не вел свою деятельность открыто, то есть не порождал больших противоречий. Однако на III-м курултае в 2006 году он снова показал себя, то есть попытался претендовать на должность муфтия.
Римзил Вали. Гусман тоже был предложен. Защищала ли в то время власть Гусмана. Скажем правду, власть не может оставаться безразличной.
Ринат Набиев. Ну конечно. Хотя религия и отделена от государства, она не отделена от общества.
Римзил Вали. Законны ли попытки органов управления, вмешиваясь в дела муфтията, предлагать нужного им человека и менять «не очень нужного» в настоящее время человека?
Ринат Набиев. Конечно, государство не должно вмешиваться напрямую в дела религиозных организаций. Однако, как я уже отметил, спокойствие в обществе, положительные процессы развития в нем очень важны и для общества. Поэтому, если государство желает, чтобы эти процессы происходили красиво и дружно, его заинтересованность законна.
Надо сказать, что Габдулла-хазрат работал с государством не очень согласованно. Поэтому государство склонялось больше на сторону Гусмана.
Римзил Вали. Вы, как руководитель Совета по делам религий, работали с Гусман-хазратом 9-10 лет. Какую оценку можно дать деятельности Гусмана с 1998 года? Духовное управление мусульман Татарстана, мусульмане Татарстана шли вперед? По правильному ли пути шли?
Ринат Набиев. У всех имамов, руководителей религиозных организаций того времени есть и положительные стороны, есть и недостатки. Гусман-хазрат в этом вопросе тоже неоднозначный.
В его деятельности противоборствовали две вещи. Во-первых, сторона духовного мышления. То есть, перспективы мусульманской жизни, ее будущего, сохранения наших традиций. Во-вторых, становление религиозных организаций, финансовые, организационные вопросы. Конечно, надо было как-то жить, вести дела. Поэтому Гусман-хазрат больше занимался финансовыми, хозяйственными вопросами.
Что касается идеологической стороны, возможно, ему не хватало времени для вопросов духовного развития. Он сам высокообразованный. Его арабский язык на высоком уровне. Вместе с тем Гусман-хазрат был вынужден во всей своей деятельности ставить на первое место обеспечение потребностей всех мусульманских организаций, а также финансовые вопросы для обеспечения деятельности Духовного управления.
Если какой-то вакф из арабских стран оказывал ему помощь, он не был против этого. Если со стороны приходит финансовая помощь, то, вместе с ней приходит и идеология.
Государство смотрело на это негативно. Так как, когда ушел ректор исламского университета, рассматривались предложения дать деньги Духовному управлению в виде кредита для финансовой поддержки. Однако это не было рассмотрено в приоритетном порядке. Осталось висеть в воздухе в виде предложения.
Я хочу сказать, что если мы тому же муфтию, руководителям религиозных организаций оказываем материальную, финансовую помощь, если ведем работу по обеспечению, защите и укреплению их потребностей со стороны государства, это означает, что мы можем направлять муфтият и муфтия, чтобы они работали в их рамках, в их традициях.
А эта работа осталась как-то в стороне. Муфтий больше искал помощь в других государствах. В результате этого у нас была порождена либеральная атмосфера.
Римзил Вали. Есть муллы, имамы и свыше тысячи мечетей, махаллей. Муллам надо платить зарплату. Ее выплачивает государство, или дают мусульмане в виде садаки? Этот горячий вопрос был и раньше, есть и сейчас. В те времена, когда вы работали, как решались вопросы строительства мечетей, их материального снабжения, выплаты зарплат имамам?
Ринат Набиев. У государства нет возможности помогать деятельности религиозных организаций. Государство не может ввести их и в бюджет. Поэтому решение этого вопроса возложено на руководителей самих религиозных организаций: то ли это благотворители, то ли садака приходящих на намаз.
Раньше, до революции, в татарской жизни было направление джадидизма. В его рамках понемногу окрепла важность системы вакфов. Очень многие предприниматели, ученые могли оказать помощь национальным организациям, медресе.
Если мы хотим, чтобы мусульманские организации существовали, в первую очередь надо возродить обычаи, жившие с древности.
Римзил Вали. Вы признали, что есть тенденция экстремизма, радикального исламизма, ваххабизма. Какое у Вас осталось отношение к периоду ведения работы и ухода? Не от Вас ли осталось это наследие? Не Вы ли оставили яйца, из которых вылупился экстремизм? Старались ли Вы принять меры против этих дел?
Ринат Набиев. Конечно, у каждой эпохи есть свои требования, свои этапы. Процессы, шедшие в конце девяностых, были положительными процессами. В Совете по делам религий собрались большие специалисты, были привлечены очень многие ученые.
Мы выпускали энциклопедии, проводили разъяснительную работу, показывали положительные стороны религии, организовывали “круглые столы”, конференции. Не было для нас легким делом разворачивание Исламского университета в сторону традиционного религиозного направления.
В феврале 2006 года мы написали письмо руководству. Мы продвигали вопрос вытеснения радикальных течений. Эти наши обращения тогда не были приняты.
Римзил Вали. То есть Ринат Набиев перешел на кафедру. Это течение продолжало рост по-своему, перешло во второй этап.
Ринат Набиев. Так и получилось. Если мы хотим положительного развития ислама, ему надо помогать со стороны государства. Если будут даны возможности укреплять традиционную религию, тогда наше дело пойдет вперед.
Были резкие столкновения с идеологической стороны. Мы входили в очень серьезные противоречия с товарищами из аппарата, отвечающими за эту сферу. Не было видно, чтобы велась работа в стратегическом направлении.
Возможно, то, что сейчас возникли эти проблемы, во многом связано с этим. Было раскрытие проблемы в ясной форме и доведение до руководства, однако не было принятия решений в реальной форме.
В рамках государства должны быть те, кто входит в контакт и распознает проблемы. Только в этом случае мы можем держать самое главное стратегическое развитие на его месте и можем вести исламскую жизнь в позитивном русле.
Перевод Ирека Биккинина специально для Ансар.ру
