На сегодняшний день во Франции проживает приблизительно пять миллионов мусульман, которые составляют самую крупную общину последователей ислама в Западной Европе.

Сто лет назад их называли «выходцами из колоний», в 1960-х годах их считали «иммигрантами», сегодня они стали «гражданами».

Поскольку проблемы иммиграции и интеграции служат значительным фактором повышения политической температуры Европы, мы посвятим эту статью истории мусульманской иммиграции во Францию. История эта длится и сегодня, и именно этому факту Франция обязана нескончаемой полемикой о том, как примирить свои давние традиции секуляризма с растущим религиозным многообразием страны.

С какими же трудностями прошлось столкнуться мусульманским иммигрантам во Франции, чтобы сохранить свою культурную самобытность в чужой стране?

В 1904 году во Франции жили и работали 5 тысяч мусульман. В основном они были заняты на различных производствах в Париже, мыловарнях Марселя или на добыче угля на севере страны. Этих людей называли «кабилами», потому что большинство из них были выходцами из области Кабилия, что в Алжире.

«Они жили как все французские рабочие. Селились в городах, например, в Лилле на севере Франции. Кажется, первое, что они делали – это отказывались от своего традиционного костюма, иногда даже начинали носить береты. Они усвоили все правила рабочего движения», - рассказывает историк Линда Амири (Linda Amiri).

Тогда никто не мог даже представить, что эти рабочие, привезенные из Северной Африки, останутся во Франции навсегда и здесь будут жить их внуки и правнуки.

В первую мировую войну Франция производила массовые вербовки в колониях, и на поля сражений были отправлены сотни тысяч солдат из Северной и Черной Африки. Отряды мусульман из Африки дорого заплатили в этой войне.

После войны солдаты из колоний возвращались домой, но Францию нужно было восстанавливать. Некоторые выходцы из Северной Африки оставались во Франции, перейдя с военных заводов на общественные работы. К ним присоединились тысячи других. Чаще они прибывали из сельскохозяйственных районов Алжира. Вскоре ряды мусульманских рабочих во Франции выросли до 100 тысяч человек.

«Они жили в ужасной бедности, это означает, что они приехали во Францию не для того, чтобы здесь жить, а чтобы только работать. Их жизнь была полна труда и лишений: целыми днями они работали, откладывали деньги и отправляли их на родину», - рассказывает социолог Ахмед Бубекер (Ahmed Boubeker).

В 1923 году в газетах появилась кошмарная история. Один алжирец убил хозяйку лавки, которая отказалась ответить на его ухаживания, а заодно и одного из посетителей лавки. Газеты окрестили это преступление «Двойное убийство на улице Фондари».

Несмотря на то, что за этим последовали слежка и репрессии, жизнь мусульман во Франции продолжалась. Между мусульманами и французами завязывались отношения, они назначали свидания, заводили романы, которые все чаще заканчивались браками.

Во вторую мировую войну в Париже проживало 15 тысяч мусульман, и как все французы, они встали перед выбором: участвовать в сопротивлении, сотрудничать с немцами или выжидать – на личный выбор каждого влияла довоенная политическая принадлежность.

В конце августа 1944 года Париж был освобожден, в немалой степени, благодаря жертвам 3 тысяч бойцов сопротивления. Сколько из них были мусульманами? Этого мы никогда не узнаем. По рождению они были африканцами, но отдали свою жизнь за Францию. Но послевоенная Франция не обратила внимания на их жертву.

К 1945 году возраст мусульманской общины во Франции насчитывал около 40 лет. Большинство мусульман, родившихся в исламе, были выходцами из Алжира. В промежуток между войнами в страну приехало еще 100 тысяч мусульман, чтобы остаться здесь на несколько месяцев, в лучшем случае – на несколько лет, и обязательно вернуться домой. Но после второй мировой ситуация изменилась.

«С 1920-х по 1950-е годы происходила рабочая, а не семейная иммиграция. Иммигранты были одинокими. Это принципиальный вопрос, потому что человек, будучи один, имеет возможность вернуться домой. Но когда у вас дети, когда эмигрирует целая семья, дорога назад закрыта. Это уже другая ситуация. Когда приезжают дети, жена, они селятся в маленькой квартирке, дети начинают ходить в школу, рождаются новые – уже во Франции, – и начинается совсем другая история», - говорит историк Беньямин Стора (Benjamin Stora).

Подавляющее большинство мусульман, проживающих во Франции, все еще составляли алжирцы. Их семьи росли, во французских школах появлялось все больше детей рабочих из стран Магриба. Здесь они открывали для себя новую культуру, которая отличалась от культуры их родителей, и эту другую культуру они естественным образом перенимали. А родители хотели знать, как же передать свои традиции детям, растущим в немусульманской стране.

Живя во Франции, мусульмане часто видели в вечерних новостях сообщения о преступлениях на почве расизма. Самое страшное из таких преступлений произошло в 1973 году в Марселе, когда за несколько дней было убито двенадцать арабов.

Выходцы из Африки, ютившиеся в комплексах дешевого жилья, построенного компанией SONACOTRA, начали крупную забастовку, выступая против убогих условий существования. Требования иммигрантов были поддержаны профсоюзами и партиями левого толка. Но в условиях роста безработицы, властям ничего не стоило отправить всех иностранцев домой.

В 1977 году президент Валери Жискар Дэстен начал программу репатриации с целью выселить из Франции 500 тысяч человек. Главной целью были алжирцы. Но детям, которые выросли во Франции, так просто уже не укажешь на дверь.

План репатриации задел лишь небольшое количество людей, хотя многим пришлось из-за него поволноваться. Дети алжирских, марокканских и тунисских рабочих продолжали расти во Франции.

Это поколение французских мусульман до сих пор называют иммигрантами. Но в отличие от своих родителей, которые продолжали мечтать о возвращении на родину, они понимали, что их будущее связано с Францией и просто хотели вести нормальную жизнь, не боясь преследований полиции. Франция не замечала их, когда они росли, и не знала, что вскоре ей придется научиться считаться с ними.

К 1981 году мусульманские рабочие прожили во Франции уже почти 75 лет. Их дети выросли в условиях французской системы образования, но были знакомы с культурой своей далекой родины.

Начало их взрослой жизни пришлось на годы экономического кризиса, который привел к массовой безработице среди тех, кто занимал квартиры в государственных жилых комплексах, которые теперь стали средоточием серьезных социальных проблем – настолько серьезных, что часть иммигрантов предпочла уехать.

10 июля 1981 года начались беспорядки. Подростки разъезжали вокруг своих кварталов на ворованных машинах, которые потом поджигали. Франция неожиданно прозрела и перед ней во весь рост встала проблема пригородов.

«Те, кто жгли машины были детьми рабочих-иммигрантов. Мы же понимаем, что эти иммигранты должны были иметь детей. Это удивительно, но до этого мы не осознавали, что иммиграция вышла на уровень семей и у иммигрантов появились потомки, которые, фактически, уже были французами. Мы начали интересоваться этим поколением, когда начались беспорядки. Эти беспорядки стали свидетельством о рождении этого поколения. Оно отказывалось признавать обхождение, на которое соглашалось поколение их родителей, и требовало своего места во Франции», - говорит социолог Ахмед Бубекер.

Если эти молодые арабы, выросшие во Франции, хотели иметь с ней общую культуру, их отцы продолжали работать на заводах. Большинство этих неквалифицированных рабочих находились на низшей ступеньке социальной лестницы. Весной 1982 года на заводах Talbot, Citroen и Simca в предместьях Парижа вспыхнули забастовки. Большинство рабочей силы этих заводов составляли арабы и негры. Они требовали улучшения условий труда и свободы профсоюзных объединений.

Правительство не видело выхода из этого бесконечного социального диспута и обвинило забастовщиков в том, что они действуют по указке иранских фундаменталистов. Эти обвинения раздули СМИ, и, сдобрив их картинами об угрозе исламизации Франции, продолжают эксплуатировать и сейчас. Но тогда под угрозой были молодые африканцы – это была угроза расизма и насилия.

В восьмидесятых для детей африканских иммигрантов путь интеграции во французское общество по прежнему был тернистым. И многие из них начали открывать для себя свою принадлежность к исламу. Это религиозное возрождение также привлекало определенное количество немусульман.

Те, кто отказался от ислама, сделали это втихомолку. Те же, кто во весь голос заявлял о своей верности исламу, оказывались в центре внимания прессы. В 1989 году в начале учебного года трех старшеклассниц отчислили из школы в городе Крей за то, что они отказались снять хиджаб в помещении школы. Так во Франции началась эпопея с хиджабом.

Проблема хиджаба не теряет свою остроту и сегодня. В апреле 2011 года Франция стала первой европейской страной, которая ввела запрет на бурку и никаб в общественных местах. Это стало одной из многих проблем, подчеркивающих раскол, существующий между разными слоями французского общества. Понятие «французский мусульманин» - не только звучит парадоксально и упрощенно, оно обозначает тех, кто вместе с историей французского народа унаследовал свою особую историю, тех, кто приехал, чтобы строить и защищать Францию и не получить за это признания. Это также значит, что создавая новую страну, через конфронтацию и сотрудничество, мы учимся сбрасывать с себя изношенную кожу нашей устаревшей идент