Одной из важнейших политических новостей последних месяцев, связанных с Афганистаном, стали переговоры между представителями официального Кабула и группой полевых командиров, сражавшихся против правительства Хамида Карзая и иностранных войск. По некоторым данным, недавно эти переговоры завершились на Мальдивах. Наиболее видной фигурой из стана вооруженной оппозиции, принявшей в них участие, является глава «Исламской партии Афганистана» Гульбеддин Хекматияр, который, предположительно, и был инициатором этой встречи.
Отличием от предыдущих сообщений на тему контактов между властями и оппозицией является то, что эта встреча признана всеми сторонами и является несомненным фактом. На информацию о ней последовала даже официальная реакция «Талибана», который через Интернет поспешил объявить о том, что оппозиционные участники переговоров уже давно сотрудничают с властями и фактически объявил их предателями.
Информация о попытках переговоров между рядом полевых командиров и Кабулом появилась еще в январе. Назывались даже условия компромисса – предоставление двум талибам министерских портфелей и отказ «Талибана» от связей с «Аль-Кайдой». Однако после утечек информации в прессе о ходе переговоров в Пакистане последовала серия арестов видных полевых командиров, включая муллу Абдул Гани Барадара – заместителя муллы Омара, отстранившегося от реального руководства движением, т.е. номинального главнокомандующего сил «Талибана». Разумеется, было бы ошибкой считать афганский «Талибан» единой иерархической структурой, но решение такого лица как мулла Барадар неминуемо привело бы к прекращению борьбы частью отрядов и ослаблению вооруженной оппозиции.
Причина арестов, которые трудно счесть случайным совпадением, - неясна. Предполагают, что причиной стало неприятие переговоров с Кабулом кем-то в среде пакистанских спецслужб, поддерживающих связи с талибами, или кем-то из лидеров «Талибана» (например, радикалами из т.н. «сети Хаккани»), которые предпочли сдать своих соратников спецслужбам Исламабада и не допустить раскол и крах движения. Не следует забывать, что пакистанских талибов подозревали в использовании подобных приемов для ликвидации проникавших без их ведома на территорию Пакистана представителей иностранных боевых организаций.
Вслед за провалившейся попыткой переговоров последовал скандал с публикацией в «The Sunday Times» заявления муллы Омара и муллы Абдул Рашида о желании мирных переговоров с Кабулом и готовности Омара отказаться от личного участия в политической жизни. Официальный «Талибан» поспешил опровергнуть эти сообщения, заявив, что базой для переговоров может служить только вывод иностранных войск, но сейчас уже трудно понять была ли это поспешная и слишком открытая для успеха попытка возобновить переговоры или простая газетная «утка».
Положение Хекматияра гораздо яснее и проще: ИПА в последнее время вступила в жесткую конфронтацию с другими подразделениями «Талибана», что, в частности, вылилось в прямые вооруженные столкновения за контроль над одним из уездов провинции Баглан в марте этого года, в ходе которых погибли 60 человек с обеих сторон, а еще 40 деморализованных мятежников поспешили сдаться властям.
Кроме трений с другими лидерами оппозиции, Хекматияра и его полевых командиров к переговорам толкают требования старейшин пуштунской племенной группы гильзаев. Последнее время официальный Кабул делает ставку на соперничающие с ним группы племен дуррани, в результате чего гильзаи могут оказаться отстраненными от управления финансовыми потоками и участия в предстоящей пуштунской Джирге мира, где ожидается принятие важных политических решений. Сам Хекматияр и ряд его полевых командиров – гильзаи, и условием их перехода на сторону правительства может стать их доступ к средствам Международного фонда реинтеграции, созданного по итогам январской конференции в Лондоне. Также предполагается создание параллельных властных структур, управляющих процессом реинтеграции бывших талибов в афганское общество, руководить которыми будут недавние лидеры боевиков. В конце концов, важно помнить, что Хекматияру уже более 60 лет и он значительно старше муллы Омара и бен Ладена, которые из-за состояния здоровья были вынуждены сократить свое реальное участие в управлении своими сторонниками. Неизвестно, сколько еще в условиях постоянной «походной» жизни Хекматияру удастся поддерживать приемлемый уровень физического здоровья, и не является ли «легализация» единственным путем продолжения его политической карьеры.
Уход Хекматияра, который официальные заявления талибов сделали почти свершившимся фактом, не единственная беда «Талибана». Арест муллы Барадара не только сорвал переговоры с противником, но и привел к внутреннему политическому кризису. Полномочия арестованного лидера были разделены между муллой Ахтаром Мохаммадом Мансуром и муллой Абулом Каюмом Закиром. Мулла Мансур - представитель «старшего поколения» талибов, глава министерства гражданской авиации в период правлениям «Талибана», а мулла Закир – «молодой выдвиженец», вошедший в армию талибов в конце 90-х, успевший побывать в американском плену и сделавший головокружительную карьеру в 2000-е после освобождения.
Разделение власти отражает конфликт поколений в «Талибане», где старшие лидеры, прошедшие подготовку в пакистанских медресе и школу государственного управления за годы нахождения у власти, противостоят возрастающему влиянию менее образованной и «идейной» молодежи, которая сделала карьеру уже после 2001-го года и имеет совершенно иной политический и личный опыт. Возрастные противоречия доходят до того, что многие полевые командиры среднего звена ожидают боевых столкновений между сторонниками Мансура и Закира по образцу мартовских боев с Хекматияром.
Петр Топычканов, эксперт московского Фонда Карнеги, специалист по Пакистану, считает, что есть основания ожидать ухудшения отношений между афганским и пакистанским движениями талибов: «Афганский и пакистанский «Талибаны» никогда не были одним и тем же, хотя пакистанское движение формировалось под большим афганским влиянием. Пакистанский «Талибан» всегда опирался на внутренние ресурсы и ставил перед собой преимущественно национальные задачи. Его главная цель - создание исламского государства в Пакистане, а не экспорт джихада в другие страны. Афганские талибы требуют от своих союзников большего, в том числе из-за того, что их положение в 2008-2009 гг. сильно осложнилось. Последнее время можно говорить о том, что между пакистанскими и афганскими талибами намечается конфликт на почве участия последних в наркоторговле. Пакистанские радикалы осуждают эту практику как неисламскую, тем более что экспорт наркотиков идет, в том числе, в сам Пакистан и наносит немалый вред стране».
В поисках поддержки афганский «Талибан» вынужден все больше обращаться к помощи международных террористов из «Аль-Кайды», которые уже сейчас составляют значимую часть отрядов боевиков, действующих на севере страны. В их числе есть и этнические узбеки и выходцы из Северного Кавказа, ранее участвовавшие в экстремистских организациях на родине. Несколько чеченских боевиков, в частности, погибли в сентябре прошлого года при бомбовом ударе по угнанным талибами бензовозам, в результате которого также погибли десятки мирных жителей.
В условиях ослабшего после ухода российских войск пограничного полицейского контроля над приграничными районами иностранные боевики легко проникали на территорию ИРА. Впрочем, согласно данным ряда афганских авторов, боевики перебираются на север из зоны афгано-пакистанского приграничья.
Судя по косвенным данным, на афганской территории боевики вливались в отряды, где «офицерские должности» занимали этнические пуштуны. Именно они отвечали за взаимодействие с местным населением и тактическое планирование. Общая численность отрядов, действовавших в Кундузе этой весной, по оценкам властей, идет на сотни человек.
Приведенные факты позволяют предполагать, что афганский «Талибан» сейчас переживает крупнейший кризис в своей истории, который может привести к его краху или значительному ослаблению. Движение, изначально формировавшееся как ответ пуштунских националистов на анархию гражданской войны 90-х, потом переродилось в исламскую радикальную партию, не способную взывать к пуштунской солидарности, и, наконец, оказалось во власти идейных противоречий.
«Националисты» стремятся к завершению бесконечной гражданской войны, пусть и на выгодных для себя условиях, а «исламисты», стремящиеся использовать Афганистан как основу для развития исламской революции в регионе, настаивают на продолжении борьбы и вовлечении в нее все больших иностранных людских и материальных ресурсов. Разумеется, не следует упрощать текущую позицию отдельных лидеров вооруженной оппозиции, однозначно относя их к тому или иному идейному направлению, большинство из них скорей пытаются сделать выбор между обеими тенденциями, исходя из комплекса касающихся их обстоятельств, как это, видимо, происходит в случае Хекматияра. Впрочем, официальные итоги переговоров на Мальдивах пока не оглашены, а слухи о них носили самый противоречивый характер.
Если складывающуюся ситуацию смогут умело использовать кабульские власти и силы коалиции, то сопротивление «Талибана», возможно, будет наконец сломлено, и действующий режим сможет значительно укрепить свое положение и расширить контроль над территорией страны.
