События, разворачивающиеся вокруг Ливии демонстрируют миру тот факт, что международные отношения переходят на очередной этап своей эволюции, когда суверенитет государства не представляет уже никакой существенной ценности и что мировое сообщество-это концентрация огромного количества европейских лидеров вокруг американских интересов. Хотя, здесь можно отметить, что фактор многоликости европейских лидеров мало кого удивил на самом деле. Они уже давно пришли к решению, что мнение мира - это мнение, прежде всего, цивилизованной Европы (читай США).
Интересным является другое - позиция Турции по данному вопросу. Казалось бы, какой тут может быть интерес, когда Турция является надежным форпостом НАТО на Ближнем Востоке? Кроме того, Турция в итоге направила свои корабли к берегам Ливии. Однако, не все столь однозначно, как это кажется на первый взгляд.
Сегодня мало у кого возникают сомнения касательно статуса современной Турции на геополитической шахматной доске Большого Ближнего Востока. Ее активность не осталась незамеченной ни на Западе, ни на Востоке. Подобная позиция, безусловно, является результатом гибкой и достаточно устойчивой политики турецкого руководства последних лет в отношениях со своими врагами и союзниками, особенно, если учесть, что для политической элиты Турции понятия «враг» и «союзник» зачастую переплетаются в сложную и неоднозначную категорию - национальные интересы и приоритеты.
Тем не менее, очевидным является тот факт, что Турция активна во всех направлениях и здесь, с некоторой осторожностью, можно сказать, что западное уже не является столь очевидно приоритетным. Вообще, внешняя политика «справедливой и развитой» Турции заметно отличается, от политики проводимой руководством страны с националистическим окрасом в 90-е гг. XX в., когда международные позиции страны в основном определялись внешним стратегическим курсом НАТО.
Если учесть, что свое место в европейском братстве государств Турция ждет немного немало с 60-х годов прошлого века, то нынешняя активность государство в арабском и тюркском направлениях свидетельствует, что лимит ожидания понемногу подходит к своему логическому концу. Сегодня мало, кто истинно верит, что Европа готова принять и «переварить» в себе 70-и миллионную, в основном, мусульманскую и «недостаточно европейскую» по многим параметрам державу.
Не без внимания осталась и опубликованная британской газетой «Гардиан» очередная порция разоблачений Викиликс, в соответствие с которой Папа Римский Бенедикт XVI отрицательно относится к присоединению Турции к Евросоюзу, а по словам епископа Ратцингера, членство мусульманской Турции в ЕС и вовсе ослабило бы христианские европейские организации. Конечно, секулярный реализм в Европе является решающим фактором при принятии того или иного решения, однако, как видится, подобной позиции придерживаются далеко не только служители церкви.
Поэтому не удивительно, что Турция все больше уделяет внимание восточному направлению, обозначив свои интересы в Кавказско-Каспийском и Ближневосточном регионах. Наращивая свое присутствие в Кавказско-Каспийском регионе, Турция ведет многоплановую политику.
Оставаясь основным стратегическим партнером Азербайджана в регионе, турецкое руководство налаживает отношения с Арменией. Президент Турции Абдулла Гюль, используя «футбольную дипломатию» положил начало восстановлению дипломатических отношений между странами.
Турция активно отстаивает свои позиции в качестве главного транзитора каспийских энергоресурсов в Европу, а в рамках геополитической картины тюркского мира видит себя безусловным политическим и экономическим центром консолидации и интеграции тюркоязычных регионов Евразии. Что касается отношений с арабским миром, то они также значительно трансформировались.
Существенный резонанс получил скандал в Давосе в 2009 году, когда турецкий премьер церемониально покинул зал, предварительно вступив в перепалку с президентом Израиля по ближневосточному вопросу, обвинив Израиль в кровожадности. Этот случай придал Р. Эрдогану образ защитника мусульман перед агрессором: премьера встречали как национального героя не только в родной Турции, но и далеко за ее пределами. Турция заняла самостоятельную позицию по иранскому ядерному вопросу и более жесткую по палестино-израильскому, обострив отношения с Израилем.
Наоборот, отношения с бывшим противником Сирией трансформировались в стратегические. Кроме того, Т. Эрдоган предложил свои услуги в решении кризиса в Судане и в Йемене, а также усилил экономическое сотрудничество с Россией. Во время визита президента РФ Дмитрия Медведева в Анкару в мае были подписаны более 20 документов, в том числе соглашение о строительстве российскими экспертами первой в Турции атомной электростанции.
Возникает резонный вопрос, что же стоит за всеми этими изменениями? Если проследить исторические аналогии, то становится ясным, что Турция сегодня пытается вернуть себе былой статус великой державы, каковой она являлась в османский период. В 2001 году, будучи заведующим кафедрой международных отношений в Университете Бейкент, а ныне министр иностранных дел Турции профессор А. Давутоглу издал книгу «Стратегическая глубина», само название которой стало доктриной политики современной Турции. В этом отношение можно согласиться с некоторыми обозревателями, которые обозначили внешнюю политику страны как неоосманизм.
