На днях в московском отделении кавказской молодежной организации «Дети гор» открылся центр психологической поддержки для приехавших в столицу. Как выяснили «НИ», выходцы с Кавказа в Москве сталкиваются с дискриминацией при приеме на работу, нежеланием сдавать им жилье и предубеждениями при устройстве личной жизни. Спасает клановость, когда родственники или земляки держатся друг за друга. Однако все больше мигрантов стараются не отличаться от остальных москвичей.
Азербайджанец Рауф Ахмедов родился и живет в Москве, окончил юридический факультет Московского государственного индустриального университета, но на работу по специальности не может устроиться уже больше года. «Мне так и говорят работодатели, что лучше мы возьмем на работу русского двоечника, чем кавказца с красным дипломом, мол, от них проблем много», – рассказывает «НИ» Рауф Ахмедов. До этого он год работал в одном из арбитражных судов Москвы, устроившись по конкурсу. Потом уволился в поисках более высокой зарплаты, но в результате не может найти ничего.
По данным Российского конгресса народов Кавказа, в Москве проживают 1,2 млн. выходцев с Кавказа и из Закавказья. Больше всего азербайджанцев – около 0,6 млн. человек. Армян – 250 тыс., грузин – 100 тыс., выходцев из Дагестана – около 50 тыс., чеченцев и ингушей – примерно 40 тыс. Эксперты Московского бюро по правам человека сообщают, что неприязнь к представителям кавказских народов испытывают треть жителей столицы.
Кадровики подтверждают, что при устройстве на работу примерно в половине случаев предпочтение отдают русским только потому, что они – русские. Помимо выходцев с Кавказа, неохотно берут на работу татар и выходцев из Средней Азии. «Однажды мы с подругой отправили абсолютно идентичные резюме на одну вакансию с той разницей, что она – русская, а я из Дагестана. Ей перезвонили, а мне нет», – рассказывает «НИ» Саида Зиядханова.
Если же работодатель не придает значения национальности, то ей придают значение клиенты, когда работа связана с людьми. Москвичка Айшуля Амирова, чьи родители приехали из Дагестана, говорит «НИ», что когда по телефону диктует свое имя и фамилию, обычно возникает пауза. Личное общение с клиентами тоже происходит не гладко: «Вопрос о том, откуда я и какой национальности, возникает практически у каждого. Есть люди, которые ничего не спрашивают, но по глазам видно некое напряжение при первом общении». По словам Амировой, «коллеги говорят, что если бы я носила хиджаб, меня вряд ли взяли на работу. То же самое мне говорила моя бывшая начальница».
Выходцы с Кавказа считают, что все дело в устоявшихся стереотипах: если однажды работодатель столкнулся с неприятностями, потом он будет осторожен и предпочтет русского кавказцу. Были случаи, когда мусульманка наперекор мужу устраивалась на работу. После чего тот регулярно приходил в фирму и скандалил. Президент группы компаний HeadHunter Юрий Вировец в беседе с «НИ» убежден в другом: для работодателя важнее профессионализм сотрудника, а не его национальность: «Если для кого-то национальность важнее, то их бизнес эффективным не будет».
На дискриминацию по национальному признаку кавказцы наталкиваются и при поиске жилья. Директор Московского бюро по правам человека Александр Брод рассказывает «НИ», что объявления с просьбой «кавказцам не беспокоить» встречаются повсеместно. «Мне было очень сложно снять квартиру, – делится Саида Зиядханова. – Все начиналось и заканчивалось по телефону, когда спрашивали мое имя и откуда я родом. Следовало стандартное «хозяева сдают квартиру только славянам».
После нескольких месяцев безрезультатных поисков девушка обратилась за помощью к подруге. «Я попросила свою русскую подругу играть роль человека, который будет жить со мной на съемной квартире. Я также звонила риелторам, но уже представлялась Аленой (имя моей подруги). Алене быстро согласились сдать квартиру, но когда при подписании риелтор увидела в паспорте мое настоящее имя, у нее был шок».
Создавать семью с выходцем с Кавказа москвичи также не хотят. По данным ВЦИОМ, в наибольшей степени негативно воспринимаются браки с чеченцами (65%), арабами (63%), народами Средней Азии – казахами, таджиками, киргизами или узбеками (60%). Неприятие вызывают и браки с грузинами, армянами и азербайджанцами (54%), а также с евреями (46%).
Саида рассказывает «НИ», что за пять лет жизни в Москве она на своем опыте столкнулась со стереотипами москвичей к кавказским лицам в плане личной жизни: «Когда родители моего молодого человека узнали, что я из Дагестана, они принялись отговаривать сына, опасаясь моих братьев, которые, как они считают, за сестру и убить готовы».
Привлекает Москва выходцев с Кавказа тем, что здесь меньше распространена коррупция. «В Москве у тебя есть выбор – платить или не платить. В Дагестане такого выбора нет. Бесплатных вариантов там зачастую не бывает», – рассказывает один из собеседников «НИ», пожелавший не называть свое имя. Другой собеседник признается, что в последнее время «становится само собой разумеющимся давать деньги везде и всюду, не важно где – в Москве или в Махачкале».
Некоторые собеседники «НИ» утверждали, что «в Москве живется, как и везде, если ты ведешь себя как человек и не выставляешь напоказ особенности кавказского менталитета». Другие уверены, что в Москве выходцы с Кавказа сплоченнее, чем у себя дома. Выходец из Чечни Саид Ямадаев в Москве с 1992 года. Мужчина рассказывает «НИ», что проблем с поиском жилья и трудоустройством не возникало никогда, потому что «помогают нужные люди». Выходец из Дагестана Ринат Агиров заверяет «НИ», что иметь высокооплачиваемую должность и заранее подготовить это место для своего ребенка – это «в порядке вещей» и так поступит «вообще человек любой другой национальности».
