«Обычно если численность мигрантов превышает 7%, это уже обрекает страну на межнациональные трения», – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД директор Института демографических исследований Игорь Белобородов. Он считает, что из демографической ямы можно выпутаться не только путем привлечения мигрантов.
Тема миграции не оставляет российских политиков и чиновников. Новые заявления прозвучали сегодня на заседании «Диалога по миграции» РФ – ЕС, передает «Интерфакс». К 2050 году доля мигрантов, по некоторым данным, может превысить треть населения России, сообщил в понедельник глава думского комитета по международным делам Константин Косачев.
Косачев рассказал, что в 2009 году иностранные мигранты перечислили в свои страны 19 млрд долларов, что составляет 2% российского ВВП. «Это больше, чем заработали гастарбайтеры в Германии, там цифра чуть меньше – 16 млрд долларов, Италия – 13 млрд долларов, Испания – менее 13 млрд», – сообщил Косачев.
Также депутат отметил, что вклад мигрантов в экономику и демографию страны пребывания существенно превышает расходы, связанные с миграцией.
На минувшей неделе заместитель главы Минэкономразвития Андрей Клепач, выступая на российском экономическом форуме во Франции, заявил, что новая миграционная политика могла бы стать одной из мер по наращиванию высоких темпов роста экономики.
О готовности менять принципы регулирования, на основе которых трудовые мигранты проживают в РФ, заявлял ранее глава Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский.
Демографы, впрочем, убеждены, что проблема миграции тесно связана с депопуляцией коренного населения страны, а экономическая польза от привлечения иностранной рабочей силы будет нивелирована неизбежными социальными противоречиями. Об этом, а также о том, оправдаются ли предсказания Константина Косачева, какие мигранты и куда приедут и где будут созданы гетто, рассказал газете ВЗГЛЯД директор Института демографических исследований Игорь Белобородов.
ВЗГЛЯД: Будет ли треть населения России приезжими к 2050-му?
Игорь Белобородов: Будут и все 40%. И это связано с тем, что проблемы неконтролируемой миграции идут рука об руку с демографическим кризисом. Уровень рождаемости ниже порога воспроизводства опустился еще в 1965-м, депопуляция (сокращение численности коренного населения) началась в 1992-м. За эти годы мы потеряли 13 миллионов своих граждан. На 6,5 миллионов эти потери были компенсированы миграцией.
ВЗГЛЯД: Каковы сейчас цифры иммиграции в Россию?
И. Б.: Нелегалов у нас числится от 15 до 18 миллионов человек. Плюс чуть больше 8 миллионов тех, кто с 1992 г. по сегодня въехал к нам легально. И существующие масштабы миграции несут серьезные угрозы. Обычно если численность мигрантов превышает 7%, это уже обрекает страну на межнациональные трения. Никто сегодня не назовет ни одной страны, которая пошла бы по пути привлечения мигрантов и сохранила бы межэтническое спокойствие.
ВЗГЛЯД: Как говорят в Европе, мультикультурализм провалился?
И. Б.: Никто не отказывается от собственной идентичности. Мигранты геттоизируются, живут сами по себе. А самое главное, что миграция накладывается на более слабый этнос. То есть мы получаем замещение нашего слабого населения, которое не способно даже к воспроизводству, пассионарными приезжими со своими обычаями, которые они ставят выше законов.
ВЗГЛЯД: Существует ли прямая зависимость между опустением территории и миграцией? То есть, например, поедут ли мигранты в Брянскую область, потерявшую с 2002-го по 2010-й более 100 тысяч человек?
И. Б.: Нет. Основная точка притяжения – Москва и Московская область в ЦФО и Санкт-Петербург и Ленинградская область на северо-западе. Мигрантов не интересует наша земля, они на пустую территорию не поедут. И, к сожалению, здесь есть еще одна проблема: миграция закрывает собой реальную демографическую картину. По цифрам кажется, что население в Москве растет, но на самом деле оно уменьшается, потому что сокращается количество коренных жителей. В Москве, население которой и раньше росло, и сейчас растет, самая низкая рождаемость в России – создается иллюзия нормальности. И здесь есть соблазн искусственного накачивания численности населения, но, конечно, проблем депопуляции это не решает.
ВЗГЛЯД: Но вы почувствуйте себя региональным начальником. Ему-то с рождаемости одна головная боль – детские сады еще строй, а работать дети двух–трех лет не очень спешат. Так лучше уж таджики, если честно.
И. Б.: Проблема в том, что сроки и циклы демографической политики несопоставимы со стандартными управленческими циклами. Средний начальник пребывает на своем посту максимум лет десять. Естественно, при реализации стратегии повышения рождаемости (а она есть, она разработана нашим институтом) результаты мы получим через 25 лет. Первые результаты, подчеркну. И российская демографическая политика сейчас только-только зарождается, ее еще нет.
ВЗГЛЯД: Вы говорили о гетто. Будут ли созданы вокруг крупных российских городов гетто по типу американских и европейских, или нам удастся избежать этого сценария?
И. Б.: Они уже созданы. Посмотрите на московские районы Гольяново, Бескудниково, Востряково, окрестности бывшего Черкизовского рынка – все уже есть. И потенциально геттоизация очень опасна: вспомним волнения в Париже, там предместья не контролируются полицией, то же самое в бельгийском Антверпене. Процесс создания и распространения гетто вполне логичен: для мигрантов ни Россия, ни Европа не являются моральным образцом, никакой интеграции не происходит. Мы для них, как и они для нас, – образец того, как не надо жить. Я имею в виду массовые аборты, разводы, алкоголизм, супружеские измены, неуважение к собственным старикам.
ВЗГЛЯД: Как не превратить страну в опустевшую территорию с огромными мегаполисами, окруженными многочисленными гетто?
И. Б.: Во-первых, деурбанизация. У нас аномально высокая численность городского населения. В Москве избыточная концентрация населения, государственных структур, власти: надо вывозить все это за МКАД, создавать в Сибири и на Дальнем Востоке новые поселения, но не наши привычные «коробки», в которых традиционно малая рождаемость и высокий уровень стресса, а малоэтажные города.
Во-вторых, репатриация соотечественников, мы давно об этом говорим. Эту программу реализовали послевоенные Германия и Япония, Франция времен де Голля. И это были цивилизационные победы, потому что привлечь, например, 10 миллионов немцев в полуразрушенную Германию и обеспечить стране не просто восстановление, но и развитие – очень грамотное решение. В России потенциал репатриации составляет 25–30 миллионов человек. И это была бы качественная миграция. Сейчас же наш приток – это люди неквалифицированного труда, способные к выполнению примитивной работы. И это устраивает весь чиновничий класс. Разумеется, интеллектуальные мигранты к нам не спешат.
ВЗГЛЯД: Дадите прогноз на 2050 год?
И. Б.: Не стану рисковать, скажу только, что уже к 2030-му обострится проблема удержания территории в нынешних ее границах, а к 2050-му, если все тенденции сохранятся, население съежится до 80 миллионов – и это будет важная точка, потому что меньшее количество людей такую территорию просто не удержат. Если вспомнить, что к России есть территориальные претензии, а многие регионы могут вспомнить о сепаратизме, картина выглядит еще более неутешительной.
