В начале ноября в отношении чеченского адвоката Мурада Мусаева возбудили сразу два уголовных дела. Как считает следствие, Мусаев, защищавший Юсупа Темерханова, предполагаемого убийцу бывшего полковника Юрия Буданова, подкупил двоих свидетелей. Они якобы должны были дать ложные показания в суде, выгораживающие Темерханова. В СК также уверены, что Мусаев пытался «принудить коллегию присяжных к вынесению вердикта, оправдывающего Темерханова». За адвоката, который к своим 30 годам успел поучаствовать в нескольких резонансных процессах, публично заступился глава Чечни Рамзан Кадыров. «Лента.ру» встретилась с Мусаевым, чтобы обсудить ход уголовных дел — возбужденных против него и тех, в которых он выступает в качестве защитника.
Мусаев не считает «крышей» поддержку со стороны Кадырова. Адвокат действительно часто представляет в суде интересы чеченцев ― то на стороне защиты (как в процессах по убийствам Буданова и Анны Политковской), то поддерживая обвинение (как в деле капитана спецназа ГРУ Эдуарда Ульмана, признанного виновным в расстреле мирных жителей в Чечне в 2002 году). При этом Мусаев отрицает связи с политическими кругами республики и отвергает предположение, будто он сам — лишь разменная фигура в возможной игре между Кадыровым и СК.
Возбуждением против него уголовных дел, уверен Мусаев, Следственный комитет хочет отвлечь его от защиты клиентов — Темерханова ждет апелляция, вскоре возобновляются и слушания по делу об убийстве Политковской. Еще одна цель СК, по мнению адвоката, — дискредитировать его в глазах присяжных на процессе Вячеслава Цеповяза, одного из фигурантов «Кущевского дела».
«Лента.ру»: Против вас 7 ноября возбудили два уголовных дела по подкупу свидетелей, проходящих по делу об убийстве полковника Юрия Буданова. На какой стадии эти дела, что с ними происходит?
Мурад Мусаев: Ничего с ними не происходит. На мой взгляд, уголовные дела [против меня] возбуждены из конъюнктурных соображений и из соображений чисто следовательской целесообразности. Что я имею в виду? Есть целый ряд резонансных дел, от которых, в свою очередь, зависит судьба ряда высокопоставленных следователей и их карьера. Так называемое «Кущевское дело», дело об убийстве Анны Политковской, дело об убийстве Буданова, дело директора департамента Cчетной палаты Александра Михайлика.
Мусаев вступил во все четыре указанных процесса. В «Кущевском деле» он представляет интересы обвиняемого Вячеслава Цеповяза. В деле об убийстве Политковской защищает Джабраила Махмудова, которому предъявлены обвинения в соучастии в преступлении. Он также адвокат Михайлика, арестованного по обвинению в организации внеплановой проверки по заказу сенатора от Новгородской области Александра Коровникова. Наконец, Мусаев — защитник Юсупа Темерханова, на которого следствие возложило вину за убийство полковника Юрия Буданова в июне 2011 года.
И получается следующее: апелляция по делу об убийстве Буданова пять дней назад ушла в Верховный суд. По «Кущевскому делу» 7 ноября присяжные должны были удалиться в совещательную комнату (уже 8 ноября присяжные признали банду Сергея Цапка виновной в 19 убийствах — прим. «Ленты.ру»). Дело Александра Михайлика вообще находится в стадии полураспада, поскольку мы выяснили, что история со взяткой была выдумкой, провокацией со стороны оперативников, что категорически запрещено законом.
То есть ваша версия такая: вы защищаете фигурантов по громким делам, а следствию нужно вас устранить?
Что значит ― устранить? Я не знаю, гипотетически, как далеко они могут зайти, но маловероятно, что они технически захотят вот так вот взять и спрятать меня. Люди же не дураки, все поймут, и они [следователи] больше вреда получат от моей нейтрализации, чем пользы.
Но представьте себе такую ситуацию: вы ― присяжный заседатель, сегодня должны выносить вердикт кому-то из моих подзащитных. Например, Вячеславу Цеповязу в Краснодарском краевом суде. И тут накануне утром [руководитель управления взаимодействия со средствами массовой информации СК] генерал Маркин объявляет: «Адвокат Мусаев ― дьявол во плоти, он угрожает присяжным и подкупает их, он угрожает свидетелям и дает им деньги». Что вам подсказывает житейская логика? Во-первых, вы можете в это поверить и решить, что возможный успех Мусаева в этом конкретном деле связан с коррупционными связями. Во-вторых, вы подумаете: «Вот возьму я и оправдаю этого Вячеслава Цеповяза, все подумают, что Мусаев и меня купил». Так что возбужденные против меня уголовные дела ― это спецоперация по дискредитации и очень хороший способ отвлечь меня от дел, в которых я участвую, потому что сейчас я реально поймал себя на мысли о том, что больше внимания уделяю себе, а не своим доверителям и их делам. И все это, поверьте, удовольствие очень маленькое.
Конечно, я далеко не единственный адвокат, с которым борются грязными методами ― возьмите адвоката Бориса Кузнецова (в 2007 году был обвинен в разглашении государственной тайны, впоследствии получил политическое убежище в США ― прим. «Ленты.ру»). Достаточно посмотреть сводку на Pravo.ru, чтобы понять, что уголовные дела против адвокатов возбуждаются массированно. Другое дело, что моя история получила какое-то колоссальное освещение в СМИ. Я считал, да и сейчас считаю, что внимание, которое мне уделили, явно не пропорционально моей скромной персоне. Кем бы я ни был, показывать меня во всех новостных программах на «Первом канале» и НТВ и в четырех выпусках «Человека и закона» ― это явный перебор.
Также массу внимания привлек снятый о вас фильм «Эволюция лжи» на чеченском гостелевидении. Со стороны ситуация выглядела следующим образом: первый удар нанес Владимир Маркин, затем Рамзан Кадыров выступил в вашу поддержку в своем инстаграме.
«Многие аналитики полагают, что СК не понравилось, с каким упорством Мусаев защищал обвиняемого в убийстве Юрия Буданова человека, а также то, с каким усердием он выступает и на других громких процессах, включая и «Кущевское дело». Против Мусаева выдвигаются какие-то странные обвинения, которые простыми гражданами России воспринимаются как попытка оказать морально-психологические давление на опытного и решительного адвоката», — заявил глава Чечни.
На самом деле все было немножко не так: фильм «Эволюция лжи» был снят задолго до возбуждения против меня уголовного дела, по следам передачи «Человек и закон», он появился в эфире два месяца назад. Относительно реплики [Кадырова] ― я не хочу, чтобы кто-то преувеличивал значение того единственного сообщения в инстаграме, с которым он выступил.
Сложно не обратить на это внимания.
Вы почитайте внимательно текст. Предложил ли господин Кадыров мне какую-нибудь поддержку? Ответ: нет. Из сообщения Кадырова становится совершенно очевидно, что он положительно относится к моей профессиональной деятельности и к каким-то деловым качествам, но на этом все. Даже там, где речь шла о какой-то предположительной помощи, он пишет: «Я думаю, его коллеги окажут Мусаеву помощь». Там не было даже и намека на давление со стороны следствия, как не было и слов «Вот я вернусь из Дубаи, и всем вам мало не покажется». Он высказался очень осторожно, и это первый случай, когда я услышал свое имя из уст господина Кадырова или вообще кого-либо из представителей руководства Чеченской республики. А как только это сообщение появилось в Сети, все мои недоброжелатели и сторонники теории заговоров стали говорить: «Ага, вот какая у Мусаева крыша!» Я всегда говорил и продолжаю говорить, что у меня не было в практике ни одного дела, связанного с политическим руководством Чечни. Единственный случай, к которому любят прибегать мои оппоненты, ― я был представителем президента Чеченской республики в Конституционном суде в 2006 году, по делу Эдуарда Ульмана(президентом Чечни в то время был Алу Алханов, а Рамзан Кадыров занимал пост председателя правительства республики — прим. «Ленты.ру»). Но это было только потому, что я представлял интересы потерпевших в КС, отстаивая их точку зрения на форму современного судопроизводства.
Так что все попытки поместить меня в сердцевину некоей политической интриги и чуть ли не говорить о том, что я стал рычагом давления Следственного комитета на Кадырова, — это чушь несусветная. Я не ассоциирован ни с какими политическими партиями, и люди, которые действуют против меня, руководствуются исключительно узкопрофессиональными целями, пытаясь устранить препятствие на своем пути.
Почему вы решили защищать фигуранта «Кущевского дела» Вячеслава Цеповяза?
Я понял одну вещь: наши люди не умеют критично воспринимать то, что им показывают по телевидению. Что значит Цеповяз для людей России? Это абсолютное зло. Это детоубийца, насильник, бандит, кто-то, кто перерезал кучу народа. При этом вы спросите у любого телезрителя, какая разница между Цапком и Цеповязом. Девяносто процентов почешут репу и ответят: «А разве это не один и тот же человек?» Они решат, что Цапок ― имя, а Цеповяз ― кличка, или наоборот. Знаете, как в том старом анекдоте: «Мы думали, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс ― это муж и жена. А оказалось, что это четыре разных человека». Та же история: показана сотня сюжетов про эту злосчастную Кущевку, и все люди, которые со станицей ассоциируются, есть абсолютное зло.
Давайте посмотрим, кто такой Вячеслав Цеповяз и в чем он обвиняется. Цеповяз ― это коммерсант, руководитель и собственник одного из крупнейших сельхозпредприятий региона, если не страны. Он инвалид с ампутированным плечом, который никогда не принимал участие ни в каких нападениях и даже в них не обвиняется. Его обвиняют в том, что он был финансовым донором банды Цапка, хотя Цапок гораздо богаче Цеповяза. По сути, корень проблем Вячеслава Цеповяза кроется в следующей истории: в этом уголовном деле был заключен под стражу Сергей Цеповяз ― даже не родственник, а однофамилец моего доверителя. Он считался одним из «цапковских», был непосредственным подчиненным Сергея Цапка. Но, поскольку он не совершал никаких преступлений, кроме того, что сжег какие-то документы, того Цеповяза оштрафовали и выпустили. В народе поднялась волна гнева: как же так, выпустили дьявола с каким-то штрафом только потому, что он депутат «Единой России». И тогда руководитель СК Александр Бастрыкин лично заявил: «Это не тот Цеповяз, там еще один есть, мы его точно закроем». И это вылилось для моего доверителя в кромешный ад.
И все-таки, не могли бы вы объяснить, на какой стадии находятся дела, возбужденные против вас?
Мне наконец удалось узнать, кто следователь, и посмотреть постановление о возбуждении дела.
И кто следователь?
Я не буду называть его фамилию, есть определенное джентльменское соглашение. Достаточно сказать, что возбудили его в самом поднебесье, лично руководителем ГСУ СКР, человеком в звании генерал-лейтенанта. Расследует дело человек в звании генерал-майора: много чести, я должен считать это комплиментом. Лучше бы они мне тоже сначала генерала дали, потому что несолидно в такой компании простому адвокату находиться.
Уже после того, как Мурад Мусаев дал интервью корреспонденту «Ленты.ру», онопубликовал в своем аккаунте «ВКонтакте» имена вышеупомянутых генералов: по словам Мусаева, дело против него возбудил «главный следователь страны» руководитель ГСУ СК России генерал-лейтенант юстиции Александр Щукин, а вести его поручено генерал-майору юстиции Игорю Краснову. В том же посте Мусаев выражает уверенность, что дело против него «пролоббировал» кто-то из подчиненных Щукина и Краснова и таким образом «подложил им... свинью». «Как бы ни было, это сделано, и мы принимаем бой», — сказано в посте.
Фабула дела высосана из пальца: прокуроры приводили на суд по делу об убийстве Буданова лжесвидетелей, а обвиняют в этом меня. Прокуроры заставили свидетеля Евтухова изменить показания (согласно материалам дела, очевидец нападения на Буданова Александр Евтухов на первых допросах не опознал в Темерханове убийцу ― прим. «Ленты.ру») и распустили коллегию присяжных, а обвиняют в этом меня. Представьте себе, какая наглость должна быть у людей, которые говорят о том, что я распустил коллегию присяжных, хотя я с пеной у рта кричал: «Не распускайте их! У вас за три дня выбыли семь присяжных, выясните, по каким причинам!» Что же касается самого Александра Евтухова, то он задолго до того, как задержали брюнета Юсупа Темерханова, говорил следователям о том, что видел на месте убийства Буданова человека светловолосого. Мы попросили вызвать Евтухова в суд, на что нам ответили: «Вам нужно, вот вы [явку] и обеспечивайте». За свой счет мы обеспечиваем явку, Евтухов приезжает из Новосибирска, а нас обвиняют в подкупе с целью дачи ложных показаний, которые заключаются в том, что у киллера светлые волосы. Какие они заведомо ложные?! Он же об этом дважды на предварительном следствии говорил. Самое интересное заключается в том, что в итоге Евтухов, которого перед заседанием как следует прессанули и следователи, и прокурорские, на суде скомкал свои прежние показания о светлых волосах.
Темерханов получил 15 лет.
Да, и многие мои коллеги считают это удачей. Чепуха это все, никакой это не успех. Сравните этот приговор с приговором Юрию Буданову: тот избил своего подчиненного, офицера Романа Багреева, за отказ стрелять по селу Танги-Чу, а потом бросил его в яму. Буданов похитил Эльзу Кунгаеву, жестоко убил ее и, хоть его и не признали в этом виновным, изнасиловал. Это не тот случай, когда о мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. Этому животному за три признанных преступления по совокупности дали десять лет. А моему подзащитному ― 15 лет, в полтора раза больше. А он не убивал девочку, не закапывал ее в лесу. Даже если б то, что говорили прокуроры, было бы правдой, то он бы убил ― мужчину.
Почему вы решили стать адвокатом?
Мой отец всю жизнь проработал в правоохранительной системе, вышел на пенсию в звании полковника, всю свою профессиональную деятельность посвятил борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Десять лет преподавал в университете МВД, был профессором кафедры оперативно-розыскной деятельности. Но те правоохранительные органы и те идеалы, которым некоторое время служил мой отец, они сейчас ― пустой звук. Мы имеем цех из институтов, который работает сам на себя, не на людей. Добровольно обрекать себя на такую жизнь ― отчаянный шаг. А у адвоката нет другого начальника, кроме господа бога, он волен действовать так, как ему продиктует его совесть, и адвокат способен выбирать, какими делами ему заниматься.
Читая вашу биографию, я с удивлением увидела, что одним из ваших первых дел была защита студентов-хасидов (В 2009 году один из районных судов Ростова-на-Дону принял решение выдворить с территории России нескольких студентов-хасидов, граждан Великобритании, США и Канады ― прим. «Ленты.ру»). Странное дело для адвоката-мусульманина.
Моя религия диктует мне определенные правила в жизни, кроме общечеловеческой максимы, морального императива Канта. Есть общечеловеческие ценности, есть ценности, которые диктует религия, и ценности, которые диктует семья, национальные традиции и прочее. Эти студенты были совершенно нормальными молодыми людьми, ортодоксальными иудеями, которые приехали в Ростов-на-Дону учиться, а заодно решили совершить религиозное паломничество по тем местам, где учился и работал какой-то их религиозный авторитет. Естественно, они никому не вредили, но на день или два просрочили регистрацию. Их берут, скопом тащат в суд, решают депортировать, а до этого ― поместить в ИВС [изолятор временного содержания]. Меня попросили выручить, съездить в Ростов. Я приехал. Изолятор хасидам определили в городе Шахты, за тридевять земель от Ростова-на-Дону. Они говорят: «У нас шаббат, нам нельзя в машину садиться». Тут же пригоняют спецназ с дубинками, собираются их силой сажать. Что я мог сделать? Я встал перед спецназовцами, говорю: «Ребята, бить, так всех сразу. И, в отличие от этих [хасидов], я вам какое-нибудь даже сопротивление окажу».
В общем, власти Ростова сжалились, нашли несколько мест в ростовском изоляторе. Проблема в том, что изолятор ― в пяти километрах. Осень, дождь, промозглая погода. Хасиды говорят: «Мы пойдем пешком». «Хорошо, ― отвечают представители власти. ― Вы пойдете пешком, а мы поедем на машинах». И вот представьте себе: спереди машина, сзади, посередине ― цепочкой идут евреи, как в первой половине прошлого века в Германии. Я не сел в машину, а пошел рядом с ними. Но я это геройством не считаю.
Месяц назад большой резонанс вызвал ваш пост «О Бирюлеве».
Знаете, когда я абстрагируюсь от интернета и СМИ, то вижу доброжелательных людей. Но как только я включаю телевизор или радио, мне начинает казаться, что я живу в подобии фашистской Германии, только если б я был евреем. Такая дикая, массовая ненависть, и ты стоишь перед зеркалом и спрашиваешь себя: «Дружище, а что ты здесь вообще делаешь?» Я переехал в Москву в 1993 году, когда мне было десять лет. Тогда движение скинхедов было даже более активным, чем сейчас: в школу я шел максимально безопасными маршрутами. Я прекрасно понимаю, что для этой шовинистской, ксенофобной и исламофобной публики я не просто один из школьников, а потенциальный объект для нападения. И я помню, что после моей работы по делу Ульмана в «Яндексе» на запрос «Мурад Мусаев» сразу вылезала моя фотография с траурной лентой. Я к этому отношусь философски.
То есть как?
То есть не боюсь.
P.S. Мурад Мусаев родился в 1983 году в Грозном в семье доктора юридических наук Алаудина Мусаева и педагога Кулсум Мусаевой. Накануне первой чеченской войны вместе с семьей перебрался в Москву, где в 2000-м окончил с золотой медалью школу №75. В школьные годы также учился в Лондоне, затем окончил юридические факультеты Всероссийской государственной налоговой академии и Государственной классической академии имени Маймонида, а также Институт европейского права МГИМО(У) МИД России. В 2007 году в академии Маймонида защитил кандидатскую диссертацию по юриспруденции, после чего возглавил в этом же вузе кафедру адвокатуры, а в 27 лет стал доктором юридических наук.
