Среди некоторых народов существуют этноконфессиональные группы, отличающиеся от своих соплеменников тем, что они исповедуют иную религию, но при этом являются его неотъемлемой частью, поскольку и с точки зрения антропологии, и с точки зрения языка практически идентичны со всеми остальными.
Одним из ярких примеров такого разнообразия в рамках одного народа являются жители бывшей Югославии, где можно наблюдать такую интересную и уникальную в своем роде картину, как существование целых трех конфессиональных групп в рамках одного народа славянского происхождения – православных, католиков и мусульман.
Среди народов, проживающих в России и в соседних государствах, также существуют подобные группы, одной из которых являются кряшены. Так называют крещеных татар, проживающих на территории Волго-Уральского региона, в основном в окружении мусульман, которые составляют на сегодняшний день чуть более 100 тыс. человек.
Основная версия появления подобной конфессиональной группы говорит о том, что кряшены являются потомками татар, перешедших из Ислама в Православие, в основном в результате насилия и давления. Однако, по мнению части этнологов, ко времени христианизации предки части современных кряшен вовсе не были мусульманами, исповедуя старые языческие верования.
Между тем, общеизвестны факты того, что, как только появлялась возможность, огромная часть крещеных татар переходила обратно в Ислам. Данное явление в церковных кругах даже получило специальное название – «отпад». Так, в начале XX в. вернулись в Ислам около 40% кряшен, что свидетельствует о явной поверхностности при внесении части татар в списки крещеных.
В общем, скорее всего, среди крещенных татар были как потомки мусульман, так и язычников. Большая часть первых при возможности вернулась в Ислам. Среди же современных кряшен, скорее всего, значительное число составляют потомки различных племен, которые на момент христианизации хоть и входили в состав татарской нации, но исповедовали отнюдь не Ислам, а языческие культы.
Частью кряшен порой называют и нагайбаков, проживающих в Челябинской области, но не все исследователи склонны относить их к татарам, как таковым, выдвигая мнения об их ногайском происхождении. Естественно, что в свое время фактор принадлежности нагайбаков к Православию усиленно использовался и властями, и церковными иерархами для дальнейшего наступления на мусульман.
Примечательно, что при этом порой происходили совершенно иные процессы, которые отнюдь не радовали православных миссионеров, поскольку при общении со своими соплеменниками, исповедовавшими Ислам, часть нагайбаков быстро покинула лоно церкви и возвратилась (а, возможно, обратилась) к вере своих соседей.
Практически по такому же сценарию развивались события и среди моздокских кабардинцев, часть которых также является православными. Как только открывались возможности для диалога со своими соплеменниками, исповедовавшими Ислам, часть православных тотчас же переходила в Ислам, что лишний раз доказывает его высочайший духовный потенциал.
Рассмотрев этноконфессиональные анклавы среди мусульман, следует обратиться к таким же анклавам среди представителей немусульманских народов. И первым среди народов, где можно наблюдать подобную ситуацию, являются грузины. Большинство этого древнего народа являются православными, однако некоторые группы грузин перешли в Ислам, и значительная из них получила сегодня название турков-месхетинцев.
Первая часть названия возникла из-за того, что этот народ, а вернее субэтнос, говорит на одном из тюркских языков, близком к современному турецкому. По этой причине некоторые ангажированные грузинские политики заявляют об их тюркском происхождении, что, конечно же, является следствием определенного политического курса, направленного на нежелание предоставить места для возвращения этой многострадальной части грузинского народа на свои исконные и древние места проживания.
Но вторая часть названия – месхетинцы, явно свидетельствует о связи этой этноконфессиональной группы с грузинами, поскольку грузинское племя месхов упоминается еще в Библии, а также у Геродота и Страбона. Причем даже во второй половине XIX в. турки-месхетинцы еще понимали и частично общались на грузинском языке, что зафиксировано в исторических источниках.
Но… для ангажированных и запрограммированных на неприятие всего того, что связано с Исламом, политиков и руководителей никакие доказательства не нужны. В связи с этим месхетинцы являются на сегодняшний день, может быть, одним из самых многострадальных народов на постсоветском пространстве, поскольку вот уже около 70 лет вынуждены скитаться по чужим землям, с которых их периодически изгоняют, не давая к тому же и вернуться на историческую родину.
Их беды начались еще в начале 20-х годов, когда в Грузии началась политика принуждения смены фамилий на грузинские. Самый же главный удар ожидал их в 1944 г., когда все мусульманское население Месхетии было депортировано в Среднюю Азию, несмотря на то, что 26 тыс. мужей турков-месхетинцев полегло на поле брани, сражаясь за свою Родину против фашистских захватчиков. Из 115 тыс. человек, выселенных из своих родных мест 17 тыс. погибли только в пути.
Однако на этом их беды не закончились – несмотря на то, что в 1956 г. многие ограничения с депортированных народов были сняты, именно турки-месхетинцы так и не смогли вернуться на свою историческую родину. В 1989 г. их ждало новое испытание, когда провокаторы сумели разжечь огонь межнационального конфликта в Узбекистане, в результате чего этот народ был изгнан и оттуда.
Казалось бы, после развала Советского Союза и прихода к власти так называемых «демократических» сил в Грузии проблема турок-месхетинцев должна была быть, наконец, решена, но, как оказалось, «демократия» нужна только тогда, когда это касается других. Потому до сих пор (!) этот народ вынужден скитаться по чужим землям.
Дошло уже даже до того, что навстречу им пошли власти США, которые, используя ситуацию себе на пользу, предложили постоянное гражданство туркам-месхетинцам, проживающим на территории Краснодарского края. Люди, возможно, и не захотели бы уезжать, но та политика выдавливания, которую устроил губернатор Краснодарского края Александр Ткачев, не оставляет им другого выбора.
Как уже отмечалось, находятся такие «псевдоученые», которые заявляют об отсутствии этнических связей между грузинами и турками-месхетинцами. Причем некоторые мотивируют это тем, что православные грузины не стали бы переходить в Ислам.
Такие возражения очень быстро превращаются в ничто, так как среди грузин существует еще одна конфессиональная группа мусульман, проживающих в Аджарии. Интересно, что, несмотря на свое мусульманское вероисповедание, они не подверглись депортации, поскольку никто не может опровергнуть их грузинское происхождение – и антропологически, и с точки зрения языковой принадлежности аджарцы на 100% являются частью грузинского народа.
Еще одной интересной конфессиональной группой являются хемшилы – армяне-мусульмане. Несмотря на расхожее мнение о негативном отношении к Исламу со стороны армянского народа, существование хемшил показывает и доказывает, что простой народ не всегда идет на поводу у своих вождей и подчас выбирает то, что предпочитает сам. Естественно, что некоторые армянские историки и этнографы не любят упоминать о хемшилах, и также как их грузинские коллеги заявляют об их турецком (или курдском) происхождении. Однако среди профессиональных ученых не существует разногласий об армянском происхождении хемшил.
К сожалению, на сегодняшний день о них практически нигде не пишется и не произносится, хотя существование мусульманской этнической группы среди армян – явление крайне примечательное и поучительное. Оно наносит удар по теории насильственного насаждения Ислама среди различных народов, поскольку армяне-мусульмане не только сохранили свою религию в течение нескольких веков (хотя после крушения Османской империи могли свободно перейти обратно в Христианство), но и не отступили от нее после многолетних гонений и депортации.
В современных условиях процесс образования конфессиональных групп внутри того или иного народа происходит гораздо быстрее, нежели в прежние времена, однако ввиду отсутствия графы о вероисповедании при проведении переписи статистические данные не могут осветить этот процесс в полной мере. Тем не менее, очевидно, что мусульманские этноконфессиональные анклавы внутри таких народов, как русские или украинцы, уже существуют. И этот процесс, как бы его не пытались затушевать в средствах массовой информации, продолжается и усиливается.
