Россию сотрясают один за одним громкие скандалы с участием кавказцев. Ответ кавказцев на мнимые и реальные обвинения, как правило, строится по схеме: ничего не было и вообще вы сами такие. Очевидно, что это не работает. В результате пущенной на самотек стихии трений и сложнейшего диалога, а также тщательно конструируемых межнациональных конфликтов, растет русско-кавказское отчуждение.
До сих пор нет ничего, или почти ничего, что демонстрировало бы современному россиянину кавказцев с нормальной, человеческой, позитивной стороны. Кавказ не должен ждать, пока кто-то будет его защищать и обелять, он должен сам говорить за себя. Раз кавказцы считают себя оскорбляемыми и дискриминируемыми, то тогда им следует знать: спасение оскорбляемых и дискриминируемых – дело рук самих оскорбляемых и дискриминируемых.
А ресурсов это сделать, как материальных, так и контентных, у Кавказа огромное множество. Футбол звездно-мирового уровня обходится Дагестану и Чечне, например, куда дороже хорошего кино, которого нет. А хорошее кино – это не менее важный инструмент социальной терапии, чем спорт.
Я считаю, дело чести для Махачкалы и Грозного, для всего Северного Кавказа сделать монументальный, качественный, современный фильм о Шамиле, его эпохе и свершениях. Это должно быть кино формата и уровня «Рима», «Тюдоров» или так популярного сейчас «Великолепного века» на худой конец.
Шамиль – достоин руки самого крупного кинохудожника. В этой мощнейшей фигуре, настоящей глыбе, в его жизни и опыте содержатся ответы на все проклятые вопросы русско-кавказских отношений. Он – квинтэссенция, альфа и омега Кавказа, в том числе его отношений с Россией.
Все, что было в русско-кавказской дружбе и войне, и все, что еще будет, есть в жизни Шамиля. Поэтому шамилеведение – это алгебра кавказоведения, в ней законы, формулы и алгоритмы решения кавказских задач.
Сколько пронзительных образов и картин дает художнику Шамиль и его эпоха, какая палитра характеров и судеб! Любовь и война, смерть и примирение, честь и бесстыдство, страдание и победы, мудрость и глупость – все смешалось в горах. Пленная, ставшая любимой женой, Шуанет, легендарный наиб Хаджи-Мурад, чеченский герой Байсонгур, усмиритель Ермолов, хитрый Орбилиани, дагестанский вождь черкесов Мухаммад-Амин, дипломат Воронцов, почетный аманат и русский офицер Джамаледдин, другие сыновья Шамиля, 2 предыдущих имама, знаменитый врач Пирогов, суфийские шейхи Ярагский и Казикумухский – про каждого из них можно делать отдельный фильм. Это неисчерпаемая драматическая лава.
Я раз за разом перечитываю «Шамиля» Шапи Казиева, изданного в серии «ЖЗЛ», и не устаю поражаться величию, богатству и монументальности Имама, людей его окружавших, любивших и ненавидевших его. Просто удивительно, что бывают такие глыбы. И просто удивительно, что до сих пор нет достойного кино о них.
На Кавказе бывали Пушкин, Лермонтов, Толстой. Они воспели его. О Шамиле писали и восхищались Маркс, Дюма, народовольцы.
Кавказская война с ее героизмом, благородством и трагизмом – если можно так выразиться, красивейшая война в истории нашей страны. Недостойно кавказцев не показывать России, всему миру своих сынов, свою историю, свой уникальный опыт.
Шамиль первым объединил Кавказ как общекавказский проект. Он сделал этот регион самобытной политической и культурной реальностью, единым субъектом истории.
Кавказская война оказалась самой длинной в истории России. К сожалению, для многих она не закончилась до сих пор.
Она всегда носила не только национально-освободительный, но и социально-политический характер. Империя поддерживала власть ханов, покрывала произвол местных царьков и не ставила ни во что простое местное население. Вокруг Шамиля объединялись, прежде всего, те, кто не мог мириться с насилием начальников, больших и маленьких. К Имаму шли беглые поляки, старообрядцы, горские евреи, грузины, простые русские солдаты, прозвавшие его «Наш царь Шмеля». Потомки некоторых из таких русских мусульман до сих пор живут в Дагестане. В государстве горцев были и мечети, и церкви, и синагоги.
Кавказская война имела черты гражданской или народного восстания. В России тогда побаивались как бы Имам вдруг не стал бы приобретать в массовом сознании черты некоего нерусского Пугачева.
Когда война начиналась, Северный Кавказ уже формально входил в состав России. Крестьянский вождь Шамиль, простой горский самородок, встал против бюрократического Левиафана.
С горцами можно было договориться на приемлемых для всех условиях. После многих лет борьбы, высасывающей из кавказцев все соки, Шамиль соглашался на вариант Имамата под протекторатом России. Но в Петербурге шли на принцип – покорить во что бы то ни стало. И лили кровь русских крестьян в непролазных горах. Там не хотели и слышать о праве горцев, да и вообще любых подданных, на какое-либо свободное от бюрократии самовыражение.
Горцам важно было сохранить свои порядки, Шариат, адаты, т.е. самое главное – выйти с честью из этой бойни, а не то, как их землю рассматривает далекие европейские державы или какой формальный статус им определит Петербург. Россию это тоже устраивало, все ее интересы соблюдались бы: общий контроль над территорией, неучастие Имамата в антироссийских акциях враждебных держав, беспрепятственная связь с Закавказьем.
Сам по себе бедный Северный Кавказа Империи был особо не нужен. Не из-за лесов, гор и песков же шла война. Кавказу просто не повезло, что он лежал на пути Петербурга в Закавказье и далее к теплым морям.
Чуть позже вариант протектората был реализован в Средней Азии – Бухарский эмират и Хивинское ханство благополучно просуществовали до большевиков. Иногда империи идут на уступки.
Шамиль, кавказская война в который раз доказывают, что русские и кавказцы могут конфликтовать, но могут и давать удивительные примеры дружбы, сострадания, любви и уважения, особенно если в эти отношения не вмешивается «цивилизованная элита». Об этом обо всем должно быть великое кино, в котором сойдутся русское и кавказское. Я, татарин, мечтаю привести своих русских и кавказских друзей на его премьеру. Имам объединяет нас всех.
