Сопредседатель Совета муфтиев России, председатель Духовного управления мусульман Азиатской части России Нафигулла-хазрат Аширов рассказал в программа «Говорите с Юлией Таратутой» на телеканале "Дождь" о московских властях, столичном национализме и о том, кому выгодно сегодня говорить о засилии мигрантов.
Таратута: Я хочу продолжить обсуждать с вами тему, которая вчера опять всех взбодрила, в которой непонятно, что правда, а что неправда. Я говорю о строительстве мечетей в Москве, эта тема поднимается уже несколько месяцев, мэрия то говорит, что она за, то против. Что вообще происходит?
Аширов: Я вас хочу поправить, эта тема поднимается не несколько месяцев, она поднимается уже, наверное, десятилетие. Наши общины, которые существуют, будь то в Бутово, будь то в районе Шоссе энтузиастов, в Люблино, существуют уже более десятка лет. Практически получается, что юридическое лицо у них есть, статус, община, печать есть, но нет у них возможности проводить обязательные пятничные богослужения и пятикратную каждодневную молитву в силу того, что они не имеют возможности построить своё культовое сооружение - мусульманский храм, называемый мечетью. Та информация, которая прошла несколько дней назад, я считаю, это очередная «утка», которая призвана взбудоражить снова москвичей, что мусульмане хотят застроить Москву мечетями, чтобы взбодрить националистов, потому что давно, видимо, о мусульманах ничего не говорили, баранов сейчас никто не режет. Получается, что эта «утка» вброшена.
Таратута: Подождите, вы говорите об «утке», а был комментарий Равиль Гайнутдина всё-таки.
Аширов: Это совсем разные вещи. Журналисты говорят о том, что уже якобы определены места для строительства трёх мечетей, а в принципе будет строиться шесть. Это наша мечта, которая длится уже более 10 лет. Равиль Гайнутдин озвучил, что сделана заявка, что у нас есть общины, которые я перечислил, но те общины, самые старые общины, которые уже неоднократно поднимали этот вопрос, которым давали землю якобы, а потом отказывали.
Таратута: Вы хотите сказать, что «утка» заключается в том, что нет согласия мэрии, а заявка лежит?
Аширов: Мэрия конкретно на сегодняшний день устами чиновников ответила, что никакого вопроса о выделении, о котором говорят журналисты, вообще не было, даже обсуждения этого вопроса не было. Другое дело - Совет муфтиев России. Мы, конечно же, делаем заявки, мы просим, мы подаём челобитную, обращаемся с такими просьбами. После того, как Юрий Михайлович покинул этот пост, наши вопросы до сих пор не решаются.
Таратута: Вы хотите сказать, что новая мэрия, мэрия Собянина как-то иначе относится к вашим проблемам?
Аширов: Как иначе? Мы знаем, что при Юрии Михайловиче Лужкове была построена мечеть на Поклонной горе, не без помощи городских властей, также была построена мечеть на Хачатуряна, это в Отрадном. При Юрии Михайловиче также было получено разрешение на укрупнение Соборной мечети на Проспекте Мира.
Таратута: А как ведутся переговоры? С Юрием Михайловичем эти переговоры велись лично, и он шёл навстречу мусульманам Москвы?
Аширов: Я думаю, что здесь проблема заключается не лично в Юрии Михайловиче или в мэрии Собянина, мы знаем, что Юрий Лужков был избранный мэр, и он мог решать вопросы, исходя из своего статуса, скажем. Он мог брать на себя эту ответственность, а тут, видимо, не каждый рискует принять такое решение. Я думаю, что москвичи не против, я говорю про истинных москвичей, я не говорю о тех движениях, которые циркулируют по городу, которые проводят свои агрессивные мероприятия.
Таратута: Я верно вас понимаю, что вам кажется, что Собянин, как мэр назначенный, вынужден всё время заслуживать какие-то очки и не совершать никаких неправомерных поступков, которые могут взбудоражить население?
Аширов: Я думаю, что, учитывая, что грядёт вновь избрание органов местного управления, в том числе и мэрии, губернаторов, такие очки никому не помешают, потому что антимусульманские настроения ни для кого не секрет в Москве. Получается, когда нам выделили землю в Люблино, потом вынуждены были отказать опять же под давлением так называемой общественности, которая представляла из себя, может быть, 50-80 человек с модой на короткую стрижку и несколько бабушек многоуважаемых.
Таратута: А кто оказывает давление, кто создаёт эту атмосферу, о которой вы говорите? Кому это выгодно?
Аширов: Вы, видимо, кроме того, что смотрите «Дождь», ничего не читаете, и ни во что не вникаете, по-моему.
Таратута: Я просто задаю вопрос, мне интересно.
Аширов: Вы задаёте вопрос, но ответ вы знаете, да?
Таратута: Мне сложно сказать, насколько самостоятельно действуют организованные группы, мы видим жителей, которым что-то может не нравиться. Вы, видимо, считаете иначе, что кто-то руководит этими людьми?
Аширов: Я не говорю, что сидит один хитрый такой человек в круглых очках, с круглыми линзами и руководит этим. Я считаю, что те настроения, которые сегодня распространяются сегодня в Москве в отношении мусульман, коренных жителей Москвы, существуют антикавказские настроения, имеют цель отвлечь людей от тех проблем, которые реально существуют сегодня не только в Москве, но и во всей стране. Есть некие силы, я не могу, конечно, пофамильно назвать, но тем не менее, это же красной нитью проходит, когда фактически разжигается ненависть и вражда между русским населением и не русским населением России. А как иначе понять вопрос, когда разрешаются националистические марши, в которых оскорбляется всевышний Аллах?! Господь на небесах, это общий Бог, мы не говорим, что Аллах - это Бог мусульман, а Господь на небесах, Отец Небесный, которого называют христиане, что это Бог христиан.
Оскорбляют такие речёвки - «Россия для русских». Тогда получается Дагестан для дагестанцев, Чечня для чеченцев, Татарстан для татарстанцев? Это же абсурд, это полный абсурд, который городские власти должны были пресечь и не разрешить, учитывая прошлогодний опыт, но, тем не менее, такие лозунги присутствуют на ежегодных маршах, которые открыто разжигают межнациональную рознь.
Кому это выгодно? Я думаю, что это выгодно тем людям, во-первых, которые не хотят видеть Россию единой, неделимой и многонациональной. Уже сегодня открыто обсуждают, чуть ли не в Госдуме, стоит ли отделить Кавказ, что из этого получится, прежде, чем отделить Кавказ, что нужно сделать. Жириновский и другие выступают. На сегодняшний день фактически антиконституционная, антигосударственная деятельность в органах государственной власти не завуалирована даже. Попробуйте в 90-95 годах, в 2000 даже годах сказать, что Кавказ отделится от России. Мы же знаем, что произошло, когда была сделана такая заявка, а сейчас уже в Москве говорят об этом.
Таратута: Вам кажется, что государственная политика, декларируемая людьми из власти, стала более националистической?
Аширов: Я не знаю. Когда мы говорим «государственная политика», это как бы общее такое направление, но несомненно, что в органах среди чиновничьего аппарата есть люди, которые не желают придерживаться той линии, которой придерживаемся мы, мусульмане. Мы говорим, что Россия - это наш общий дом, Россия была, есть и будет многонациональной страной, никогда она не станет унитарным государством, где были бы ликвидированы республики, о которых тоже говорят даже вновь заявившие о себе политики. Мусульмане всегда жили в России, на территории России, если даже это не была Россия когда-то. Мусульмане никуда не денутся, на Луну их отправят, тем более там жизни нет, как я понял.
Таратута: Последние соцопросы, насколько я помню, фиксировали прирост мусульманского населения в России и сокращение православного населения. Это тоже «утка», или это естественный процесс?
Аширов: Эти обсуждения - это «Левада-центр» и другие. Я считаю, когда обвиняют эти центры в том, что они проводят антироссийскую политику, в этом вопросе я согласен, потому что сами постановки таких вопросов провокационны. Мы же не должны делить граждан России на тех, кто исповедуют православие, на тех, кто исповедуют иудаизм, и на тех, кто исповедуют ислам. Мы должны остановиться на черте, когда мы говорим гражданин Российской Федерации, и неважно нос у него горбатый или картошкой, глаза у него узкие или широкие, голубые или коричневые. Наши политики всегда обращаются к западному опыту. Если бы хоть один политик в США позволили себе сказать, что прирост негритянского населения такой-то, а белого такой, его сразу же обвинили в фашизме, а у нас это нормально. У нас даже губернатор говорит, вы прекрасно знаете, одного из южных регионов, что белого населения становится меньше, а чернота наступает с Кавказа. Получается, что у нас узаконен такой подход, когда россияне делятся на разные категории людей. Почему должно кого-то пугать, что евреев становится больше, а мусульман меньше, или мусульман больше, христиан меньше? Кого это должно пугать? Меня это абсолютно не пугает. У меня есть свой дом, у меня есть семья, у меня есть соседи, у меня есть работа, у меня есть то, на что я могу жить, остальное меня не интересует.
Таратута: Я хочу вернуться к мечетям. Верно ли я понимаю, что ни о каких хоромах, ни о каких гигантских зданиях никто не говорит, но даже на такие маленькие требования и просьбы мэрия не хочет идти?
Аширов: Получается, что так. Последний раз, когда было выделено в районе Текстильщиков, в Люблино было, выделяли очень много мест, но потом тут же отбирали, как ребёнку дают конфетку, который только её хочет скушать, её тут же отбирают, так же поступают с нами.
Таратута: А что это за позиция мэрии? Вам кажется, что мэрия прощупывает, насколько население это примет?
Аширов: Мне кажется, что нас давно уже прощупали. Сегодня просто не берут во внимание потребности мусульманского сообщества города Москвы, которое по данным ещё при Юрии Михайловиче составляло 1,5-2 миллиона. Я не склонен обвинять его во лжи, это был совершенно серьёзный человек. Получается, что сегодня в коммунистическом Пекине 75 соборных мечетей, при том, что там мусульманское население не дотягивает даже до 200 тысяч в городе. Во Франции в Париже более 30 мечетей работает, главная парижская мечеть вмещает в себя 15-18 тысяч человек. А вы знаете, какую мечеть в Марселе построили, а в Риме какую мечеть построили?! В Риме мечеть вмещает 10 тысяч человек. В предместье Парижа, я лично её посещал, построена мечеть на 10-15 тысяч людей, мечеть с парковкой, со всей инфраструктурой. Это в тех странах, где мусульмане традиционно не жили никогда, где они традиционно являются гастарбайтерами. А сегодня российским мусульманам, которые имеют российские паспорта в карманах, пытаются дать понять, что они гастарбайтеры.
Таратута: Совет муфтиев избирает в этих переговорах с мэрией мягкий переговорный процесс, а здесь вы говорите довольно жёстко, то есть этой позицией вы мэрии уступаете.
Аширов: Переговоры всегда подразумевают некую дипломатичность. Я думаю, что от жёсткости переговоров ничего не зависит, потому что вопрос решается, скажем, методом толпы. Если толпа собирается, скандирует: «Мы не хотим Чечню, мы не хотим мечети, не хотим баранов, не хотим наркотиков, не хотим оружия», что абсолютно не соответствует действительности по отношению к мечетям, это всё проглатывается. На основе абсолютно необоснованных заявлений, провокационных заявлений у мусульман отбирается право строить свои храмы.
Таратута: Насколько жёстко в переговорах должна вести себя мусульманская община? Или наоборот, быть может, строительство мечетей в спальных районах, где сейчас всё очень бурно…
Аширов: О чём вы говорите, Боже мой?! О каких спальных районах вы говорите? У нас идёт речь, что даже возле МКАДа дайте нам, за МКАДом дайте. Сколько раз поднимали другие духовные управления вопрос возможности построить за МКАДом большую мечеть, где могли бы проводить праздничные и пятничные молитвы, сейчас у всех есть автомобили, все могут приехать спокойно. А нам вместо этого предлагают проводить праздничные и пятничные молитвы в злачных местах, где ещё вчера оттягивались водкой, пивом и ещё чем-то, может быть, устраивали стриптиз-шоу. Нам говорят: «Арендуйте это помещение и проводите свою молитву». Это абсолютная провокация, потому что молитва – это сакральное действие, которое не может проводится в злачных местах, в которых ещё не проветрился запах алкоголя и блуда, и дух сатаны.
Таратута: Говорят, недавно мэрия наградила Равиля Гайнутдина почётным знаком отличия. Были эксперты, которые связывали это награждение с так называемой компенсацией, вам эта позиция близка?
Аширов: Я думаю, это из той же сферы, когда если не удаётся плюнуть, можно лягнуть.
Таратута: Это вы сейчас о чём?
Аширов: Я о том, что Равиль Гайнутдин абсолютно здесь не при чём, потому что он многократно ставил эти вопросы, от его личного согласия или отказа ничего не должно зависеть. Власть Москвы сама должна видеть, что проблема уже перезрела давно. От желания какого-то религиозного деятеля, пусть даже самого высокого ранга, этот вопрос не должен отдаваться.
Таратута: А каким, вам кажется, должен быть компромиссный вариант?
Аширов: Я давно говорю, что надо перестать поднимать вопрос по поводу строительства мечетей, просто нужно предложить мусульманам создавать религиозные группы, что позволяет делать закон о свободе совести и религиозных объединениях, арендовать какие-то помещения, квартиры для постоянного проведения молитв. Таким образом, создать молитвенные помещения в шаговой доступности, но там есть большой минус. Там уже имамы будут избираться самими группами этими. Какие группы там соберутся, какое направление эти группы будут иметь?
Таратута: Вы сейчас говорите о радикализме этих групп?
Аширов: Я не знаю, там могут собраться любые люди. В этом есть небольшой минус.
Таратута: Я думаю, в эти комнаты будут наведываться постоянно борцы с экстремизмом.
Аширов: Они не имеют права туда наведываться беспричинно. Если у нас это поставлено на поток, то это не красит органы МВД города Москвы. Такая практика в других городах есть, у нас в Мурманске очень долго не было мечетей, сейчас только приступили к строительству, мечеть до этого располагалась на 3 или 4 этаже обыкновенного дома, нормально они существовали. Закон о свободе совести и религиозных объединений, который, я думаю, может быть, захотят отменить, позволяет создавать религиозные группы без обретения юридического лица с полной самостоятельностью, с избранием себе имамов, с открытием какого-то общественного фонда для того, чтобы финансировать свою деятельность, заниматься обучением своих последователей, их может быть от трёх до бесконечности.
Таратута: Вам кажется, что строительство мечетей в ходе таких бурных переговоров не состоится?
Аширов: Я думаю, что это лишний раз будоражит население, даёт повод националистам, которые на этом опять начнут играть. Если бы представителей другой конфессии обвинили бы в том, что там будут наркотики, оружие, сифилис и СПИД, то, наверное, эти люди бы оскорбились, а по отношению к мусульманам это нормально. Нас оскорбляли в том, что мы режим баранов чуть ли на Проспекте Мира и на Тверской, это бездоказательственное обвинение, говорят, что мечети являются рассадниками болезней, но это же абсурд.
Таратута: Насколько я помню, когда стихийные митинги собирались в спальных районах, которым якобы угрожало строительство мечети, там говори о скоплении людей, понятно, что речь шла о чужих людях в их районе.
Аширов: Там и префект выступал с националистическими позициями. Вы же знает, в один голос они должны говорить, иначе он будет изгнан оттуда, будет толпой освистан.
Таратута: При смене власти, при возвращении президента Путина в Кремль с поста премьер-министра у нас появился новый куратор религиозной политики, если так можно сказать, межконфессиональных отношений - это глава аппарата правительства Владислав Юрьевич Сурков. Как вам при новом кураторе?
Аширов: Честно говоря, я в этих совещаниях ни разу не участвовал.
Таратута: Вас не приглашают как человека более жёсткого?
Аширов: Я не знаю, может быть, у меня статус не тот, поэтому я ничего не могу ответить. Я даже лично с Сурковым не встречался, видел только его фотографию в интернете.
