В апреле текущего года был опубликован ежегодный доклад Уполномоченного по правам человека в РФ, посвященный реализации прав граждан в 2013 году, в частности – реализации права на свободу совести. Документ, размещенный на 166 страницах, правдиво рассказывает о ситуации с правами человека в нашей стране, поэтому предлагаем вам ознакомиться с наиболее важными для верующего человека положениями и выводами доклада.

О тематике жалоб

За 2013 год омбудсмену поступило 46 921 обращение, в том числе 22 997 жалоб на нарушение гражданских (личных), культурных, социальных, политических, экономических прав.

Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин упоминает, что в 2013 году в категории "Гражданские права" были поданы жалобы на нарушение прав на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство, на свободу передвижения и выбора места жительства, прав на достоинство, прав на личную неприкосновенность, свободу совести и вероисповедания - всего 13 589, или почти половина от общего числа жалоб.

При этом отмечается, «доля жалоб на нарушение права на свободу совести и вероисповедания увеличилась на 0,4%, составив 1,6%». Жалобы носят, в основном, коллективный характер.

«Тематика жалоб вполне традиционна: неправомерное вмешательство органов власти или местного самоуправления в деятельность религиозных объединений; длящаяся порой годами волокита при выделении земельных участков для строительства культовых сооружений; воспрепятствование в распространении религиозных убеждений; произвольное и необоснованное применение к отдельным религиозным объединениям так называемого «антиэкстремистского» законодательства. Общим знаменателем едва ли не всех жалоб является нарушение принципа равенства всех религиозных объединений перед законом», - сказано в тексте.

В документе приводится полный список российских регионов с указанием числа жалоб за 2013 и 2013 годы. Обратимся к регионам с наибольшим числом проживающих мусульман. Как же ситуация обстоит в национальных республиках?

Согласно докладу, больше всего обращений и жалоб в 2013 году поступило из Башкирии - 559, однако это число ниже по сравнению с 2012 годом, тогда их насчитывалось 689.

В Дагестане в прошлом году свои права пытались отстоять 265 человек (206 - в 2012 году), в Ингушетии 47 человек (59 - в 2012 году), в Кабардино-Балкарии - 50 человек (78 - в 2012г.), в Карачаево-Черкесии - 366 человек (41 - в 2012г.), в Северной Осетии - 88 человек (69 - в 2012г.), в Чечне - 73 человека (160 - в 2012г.), в , в Татарстане - 460 человек (593 - в 2012г.).

Среди рекордсменов по жалобам среди регионов РФ также можно назвать Ставропольский, Красноярский, Приморский края, Свердловскую, Нижегородскую, Ростовскую области, абсолютными "чемпионами" стали Краснодарский край, Москва и Подмосковье, Санкт-Петербург.

Об "экстремизме"

Отдельное внимание в докладе уделено критике антиэкстремистского законодательства.

«Нечеткая сама по себе формулировка основного понятия "экстремизм" становится еще более размытой при добавлении к нему определения "религиозный", - сказано в тексте.

@Что именно считать "религиозным экстремизмом", не могут пока решить даже ученые-религиоведы. Зато этим "резиновым" понятием без труда оперируют иные правоохранительные и судебные органы на местах, вкладывающие в него собственное субъективное отношение к конкретной конфессии. При этом они, по сути дела, игнорируют постановление пленума Верховного cуда РФ от 28 июня 2011 года № 11 "О судебной практике по уголовным делам по преступлениям экстремистской направленности",в котором, в частности, раз ъясняется, что критика религиозных объединений, убеждений или обычаев не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды и что не является преступлением, предусмотренным ст. 282 УК РФ», - считает автор доклада.

О религиозной литературе и Коране

Уполномоченный по правам человека указывает на неправомерную практику признания религиозных книг «экстремистскими» и уничтожения их на этом основании: «позиция уполномоченного остается неизменной - священные книги и тексты, созданные зачастую тысячи лет назад, не подлежат проверке на "экстремизм"».

Омбудсмен напоминает, что «по заявлению транспортной прокуратуры г. Новороссийска и притом без участия в деле другой стороны Октябрьский районный суд г. Новороссийска Краснодарского края своим решением от 17.10 2013 г. признал «экстремистской» и подлежащей уничтожению книгу «Смысловой перевод священного Корана на русский язык», изданную в Саудовской Аравии еще в 2002 году. Перевод священного текста выполнен известным богословом и повсеместно признается наиболее точно соответствующим оригиналу».

С учетом этого обстоятельства, считает Владимир Лукин, признание указанного перевода Корана «экстремистским» могло быть расценено в мусульманской умме как оскорбление и самого оригинала.

«Отрадно, что на это беспрецедентное по своему невежеству и возможным последствиям судебное решение своевременно и точно отреагировал Краснодарский краевой суд. Вышестоящая судебная инстанция своим решением от 17.12.2013 г. отменила упомянутое решение Октябрьского районного суда г. Новороссийска», - отмечается в тексте.

«Со своей стороны, Уполномоченный надеется, что эта история станет хорошим уроком для всех правоохранительных и судебных органов, пытающихся найти «экстремизм» в священных книгах разных религий. Позиция Уполномоченного остается неизменной: священные книги и тексты, созданные зачастую тысячи лет назад, не подлежат проверке на «экстремизм», - подчеркивается в докладе.

О свободе проповедования

Многочисленные жалобы, поступившие от верующих, связаны с неправомерными штрафами и задержаниями граждан, проповедующих свои религиозные убеждения. Владимир Лукин убежден, что ситуация улучшится, как только «субъекты РФ исключат из своих кодексов (законов) об административных правонарушениях положения, предусматривающие административную ответственность за "приставание с целью религиозной агитации (навязывание религиозных убеждений)"». Он отметил, что это антиконституционное положение остается до сих пор в кодексах Белгородской и Рязанской областей, а также Хабаровского края.

«Упомянутые выше положения региональных кодексов (законов) об административных правонарушениях прямо противоречат Конституции Российской Федерации, статья 28 которой гарантирует каждому право свободно «распространять религиозные и иные убеждения», а статья 55 устанавливает, что права и свободы человека могут быть ограничены только федеральным законом», - напоминает В. Лукин.

Об унижении человеческого достоинства, тюрьмах и пытках

Отдельный раздел доклада посвящен праву человека на достоинство и напрямую связан с распространившимся в правоохранительной системе «способом дознания» - пытками. Во многих случаях (пытки, насилие, личные оскорбления, допускаемые должностными лицами государства, и т.п.) установление фактов унижения человеческого достоинства не представляет сложности, отмечает Владимир Лукин.

«Отличительной чертой пытки является целенаправленность насилия. В настоящее время пытки чаще всего применяются для получения признания в совершении какого-либо преступления. В «зоне риска» поэтому оказывается уголовное судопроизводство на стадии предварительного расследования», - считает автор доклада.

Отчетный год вполне подтвердил эту закономерность, сообщается в документе: «в большинстве жалоб, поступивших к Уполномоченному от жертв пыток или от их представителей, в качестве исполнителей пыток фигурировали сотрудники органов дознания. Почти все подобные жалобы были «типовыми» в том смысле, что, прежде чем обращаться к Уполномоченному, люди искали управу на своих мучителей, подавая заявления в органы прокуратуры или следствия. Которые проводили формальную проверку, как «под копирку» вынося постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении дознавателей».

Владимир Лукин привел в пример одно из дел подозреваемых из Уфы и Нижнего Новгорода в различных преступлениях. По заявлению потерпевших, их систематически избивали и пытали, однако следствие, разумеется, не нашло в действия правоохранителей состава преступления, позже подозреваемые неожиданно признались, что оговорили полицейских, а записи видеорегисторатора, подтверждающие истину, вдруг... исчезли.

Уполномоченный приходит к выводу о том, что установить факт применения к подозреваемым пыток или иных противозаконных методов крайне трудно, если не сказать, невозможно. В связи с этим Уполномоченный полагал бы необходимым внести в УПК РФ норму, прямо предусматривающую обязательное присутствие защитника на всех следственных и судебных действиях.

Кроме этого, продолжая тему заключения под стражей, омбудсмен напоминает о создании при тюрьмах ОНК - общественных наблюдательных комиссий, призванных помочь заключенных в решении проблем и отстаивании прав. Вот только оценить эффективность их работу пока не представилось возможным.

Отчасти потому, что требуемое предварительное уведомление о приезде членов ОНК в такое учреждение искомую эффективность по понятным причинам несколько снижает, полагает Владимир Лукин. Отчасти же и потому, что с формированием самих ОНК в отчетном году «неожиданно возникли организационные проблемы, вызванные не вполне понятным увеличением представительства в них выходцев из различных силовых структур».

По состоянию на конец отчетного года такие лица оказались в большинстве(!) в наблюдательных комиссиях в Республике Татарстан и Республике Мордовия. Показательно скандальными стали процесс и результаты формирования ОНК в г. Москве, где 23 из 40 мест досталось бывшим «силовикам», один из которых ее и возглавил, сместив широко известного правозащитника.

Отмеченная новая тенденция не может не беспокоить, подчеркивается в документе, поскольку, «как показывает опыт, ветераны ФСИН, МВД или других подобных ведомств при всем к ним уважении зачастую склонны смотреть на положение дел в учреждениях уголовно-исполнительной системы, скорее, глазами их администрации, чем самих осужденных».

О праве на жизнь и о Дагестане

К сожалению, в наше время уже далеко не редкость, когда задержанные или заключенные внезапно умирают в местах постоянного или временного содержания.

В конце сентября отчетного года к Уполномоченному поступило обращение П., жителя Республики Дагестан. Заявитель сообщил о том, что несколько дней назад к его брату, местному предпринимателю Д., проживавшему в дагестанском селе Магарамкент, пришли сотрудники полиции. Пришли несколько необычно: перелезли через забор и без ведома хозяев обыскали двор, немедленно обнаружив в сарае автоматы и патроны. После чего уехали, забрав с собой хозяина.

Через три часа Д., крепкий 52-летний мужчина, скончался на допросе в здании республиканского МВД. Причиной его смерти в результате проведенного вскрытия была названа сердечная недостаточность.

Только после этого родным Д. удалось осмотреть тело. При этом, по словам заявителя, они обнаружили переломы грудины, правой ключицы и нескольких ребер, обширные гематомы и глубокие ссадины в области груди и на лице умершего, говорится в докладе.

Утром следующего дня, отмечает омбудсмен, на официальных сайтах МВД России по Республике Дагестан и СУ СК РФ по Республике Дагестан появились одинаковые сообщения о раскрытии дела об убийстве главы администрации Магарамкентского района в 2009 году. В обоих сообщениях Д. прямо называли «заказчиком» этого преступления.

Таким образом, возникла довольно типичная ситуация: вина Д. в организации заказного убийства доказана в суде не была, но в связи с тем, что он скоропостижно скончался от остановки сердца, доказывать ее и не стали. Проще говоря, не успев открыть, дело Д. закрыли в связи с его смертью.

Изучив информацию заявителя, Уполномоченный обратился в Прокуратуру Республики Дагестан с просьбой провести проверку. В середине декабря отчетного года всего после одного напоминания из республиканской Прокуратуры пришел ответ, из которого следовало, что по результатам доследственной проверки было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Д. в связи с отсутствием в действиях сотрудников полиции, доставивших его на допрос, состава преступления.

Эксперты аппарата Уполномоченного, ознакомившись с ответом, констатировали, что документ составлен с соблюдением формальных требований закона. При этом эксперты охотно признавали, что в истории со смертью внезапно заболевшего при встрече с полицией Д. многое действительно вызывает сомнение. Но сомнение, как известно, еще не доказательство.

Со своей стороны, Уполномоченный, не считая предложенную правоохранителями версию смерти Д. ни убедительной, ни тем более доказанной, принял решение оставить поступившее к нему обращение брата скончавшегося (убитого?) на контроле.

Приведенный выше пример побуждает к размышлениям как частного, так и общего свойства. Первые хотелось бы адресовать правоохранительным органам Республики Дагестан, в практике которых регулярно возникают ситуации, когда ликвидированный при задержании или как-то «очень кстати» скончавшийся задержанный объявляется преступником без доказывания в суде вмененных ему «преступлений» и без расследования обстоятельств его смерти. Соответствующие уголовные дела прекращаются в связи со смертью подозреваемого, а попытки Уполномоченного ознакомиться с материалами прекращенных дел, что предусмотрено законом, всякий раз заканчиваются неудачей. После поступления запроса Уполномоченного прекращенные было дела возобновляются, в результате чего их предоставление ему становится невозможным. Благодаря этой «передовой» технологии Уполномоченный уже четыре года не может получить из Республики Дагестан уголовное дело в отношении М., ликвидированного сотрудниками Левашинского РОВД в 2009 году. (Подробно этот казус описан в докладе Уполномоченного за 2012 год.)

Действующее российское уголовно-процессуальное законодательство, как известно, не предусматривает обязательного судебного разбирательства в отношении умерших. В итоге получается, что, пока подследственный жив и здоров, отчитаться о раскрытии вменяемого ему преступления можно будет лишь после вынесения судебного решения по его делу. Зато в случае его смерти, дело может считаться раскрытым без судебного решения об этом.

Возникает крайне двусмысленная ситуация, в которой трудно ожидать эффективного расследования фактов гибели людей, а значит, и соблюдения государством их права на жизнь. Отмеченная проблема эффективности расследования фактов гибели людей приобретает особое значение в делах, возбуждаемых по «террористическим» статьям УК РФ, в которых часто имеют место случаи «ликвидации» подозреваемых и обвиняемых. Бороться с терроризмом нужно. Но равно необходимо соблюдать при этом требования закона, подчеркивает Владимир Лукин.

Уполномоченный склонен полагать, что любые факты гибели людей в результате техногенных и природных катастроф, террористических актов, в ходе контртеррористических операций должны рассматриваться на предмет наличия признаков нарушения права на жизнь.

мПроще говоря, когда гибнут люди, хорошие или плохие, правые или виноватые, непременно требуется ответить на вопрос, все ли сделало государство для того, чтобы защитить право каждого из них на жизнь», - отмечается в тексте.

О мечетях и храмах

Проблемы, связанные со строительством культовых зданий и получением участков для этого строительства, отмечает Уполномоченный по правам человека, в 2013 году коснулись, в основном, католиков, мусульман, протестантов и старообрядцев, многие из которых не имели своих религиозных зданий до революции.

«Обращения "бездомных" религиозных объединений к Уполномоченному объединяет обида на дискриминационный подход к их нуждам со стороны органов государственной власти и местного самоуправления. Положа руку на сердце, эту обиду нельзя назвать совсем беспочвенной: режим "максимального благоприятствования" для одних конфессий и бюрократические препоны для других заметны невооруженным глазом», - резюмирует Владимир Лукин.

Отсутствие собственных молельных помещений приводит и к другим проблемам.

«Камнем преткновения для религиозных объединений, не имеющих собственного молитвенного здания, остается поиск места для проведения их религиозных собраний. К сожалению, правоохранительные органы нередко воспринимают такие религиозные собрания как разновидность обычных массовых мероприятий – митингов – и на этом основании не допускают их проведения или еще того хуже, насильственно пресекают, ссылаясь на отсутствие у организаторов «согласования», - отмечает Уполномоченный.

При этом он добавляет, что «действия полиции, направленные на пресечение религиозных собраний под предлогом их «несогласования», в подавляющем большинстве случаев следует поэтому расценивать как необоснованное вторжение во внутреннюю жизнь религиозных объединений».

Разъяснения на этот счет Уполномоченному приходится направлять в правоохранительные органы разных регионов страны по несколько раз в год.

Итоги

В теории механизм обеспечения прав и свобод человека в демократическом государстве чрезвычайно прост. Все они предусмотрены национальной Конституцией и регламентированы не противоречащими ей законами, принимаемыми с учетом мнения всех заинтересованных сторон, и, что особенно важно, действующими в неизменном виде десятилетиями. Государственные органы обязаны соблюдать права и свободы человека.

В странах Европы государству, когда нужно, поможет омбудсман (уполномоченный по правам человека). Он проверит, соблюдены ли установленные законом процедуры, и направит свои рекомендации в государственный орган, действия которого обжалуются. Как правило, эти рекомендации будут исполнены, в том числе и потому, что отклонять их не принято: общество не поймет, да и начальство не одобрит.

В России, стране развивающейся демократии, описанный механизм нередко работает со скрипом. Больших проблем не возникает только с текстом нашей Конституции, где очень подробно и полно декларированы все права и свободы, подобающие демократическому государству. Во всех остальных звеньях проблем масса. Законодательные акты о правах человека принимают, как правило, быстро, без особой оглядки на мнение общества, потом так же быстро меняют.

Другие государственные органы, в частности, так называемого «силового» блока о соблюдении базовых прав и свобод человека, мягко говоря, вспоминают не всегда. А признаются в их нарушении и того реже. Рекомендации Уполномоченного по правам человека относительно исполнения предусмотренных законом процедур они во многих случаях рассматривают сугубо формально, охотно прибегая к бюрократическим проволочкам и бессодержательным отпискам.

Уполномоченный по правам человека в РФ считает, что «для обеспечения подлинной свободы совести государству и обществу предстоит еще сделать немало», и готов «поддержать выдвинутую председателем Совета Федерации идею создания федеральной структуры, профессионально занимающейся всем комплексом вопросов взаимоотношений государства и религии».

Подготовлено "Ансар.ru" на основе доклада ombudsmanrf.org и при использовании материала sova-center.ru