Революция в Тунисе рассматривается арабским миром с воодушевлением и тревогой. Если общественное мнение, которое называют «арабской улицей», события восприняло порой с очень демонстративной поддержкой, действующие власти - от Рабата до Багдада и Каира – либо вообще промолчали, либо были весьма осторожны в реакциях. Подобная сдержанность, очевидно, выражает их боязнь народных выступлений. В этом отношении показательна реакция Лиги арабских государств: в субботу организация настойчиво предлагала политическим силам Туниса доказать «единство», чтобы «поддержать чаяния народа Туниса». В Египте Хосни Мубарак, который единолично правит самой густонаселенной арабской страной уже тридцать лет, ограничился заявлением – через министра иностранных дел - о том, что «верит в мудрость тунисских собратьев». В Марокко и Алжире молчание властей просто оглушает.
Вместе с тем сотни миллионов арабов смогли следить за развитием событий в Тунисе в реальном времени благодаря спутниковым телеканалам и социальным сетям - таким, как Facebook или Twitter. «В Сетифе уже чувствуется запах жасмина…» - ликует на своей странице в Facebook, украшенной тунисским флагом, алжирский режиссер Янис Куссим. В пятницу вечером 33-летний режиссер в прямом эфире наблюдал за падением режима тунисского президента Бен-Али, вспоминая недавние выступления в знак протеста против повышения цен, которые затронули множество алжирских городов, в числе которых и его родной Сетиф. И здесь люди тоже уже начинают проявлять недовольство. «Если доводить людей до предела, морить их голодом, слишком долго затыкать им рот, то это приведет лишь к общественному взрыву», - предупреждает он.
Акции протеста и призывы к сопротивлению
Следует ли ждать эффекта домино? Множество людей в Алжире, Сане и Каире на минувших выходных приветствовали доселе невиданный размах народного недовольства в этой части мира, в которой многие страны страдают от того же, что и Тунис: безработица, коррупция, подавление. По мнению экспертов, наиболее подверженные революционному духу, идущему из Туниса, являются соседние страны Магриба, а также Египет, Сирия, Иордания.
В воскресенье в алжирских СМИ появились сообщения о том, как безработный мужчина поджег себя накануне перед административным зданием в Тебессе за 700 километров от Алжира – это своеобразное повторение суицида безработного юноши, чья смерть 17 декабря стала катализатором событий в Тунисе. В Иордании, где растет недовольство инфляцией, в минувшие выходные прошли многочисленные акции протеста, в том числе – сидячая забастовка активистов профсоюза перед посольством Туниса в Аммане. Активисты призывали к «жасминовой революции». В Йемене около тысячи студентов собрались в Сане на демонстрацию, призывая арабские народы восстать против руководителей страны. В Хартуме (Судан) лидер оппозиции Мубарал аль-Фадиль заявил, что страна «готова к народному восстанию».
Каким бы ни был заразительным этот запах свободы, который веет над Тунисом, в нем много неопределенности. Прежде всего, потому что свинцовый колпак, которым была накрыта оппозиция в течение 23 лет, одновременно ее и ослабил, и дезорганизовал. Потому что призывы, сдобренные демократическими требованиями, не будут восприняты некоторыми исламскими группами. К тому же в каждой стране свои особенности. Так, египетская политическая система сумела разумно открыть несколько клапанов свободы выражения – в противоположность Тунису – которые позволят отсрочить социальный взрыв. Что же касается алжирцев, то многие из них призывают к осторожности, вспомнив события новейшей истории страны: в 1980-х годах социальное движение вылилось в жесточайшее насилие. «Наши родители участвовали в собственных «жасминовых революциях» в конце 1980-х годах. Почему это не сработало? Я не знаю, я родился в 1977 году и тогда был слишком мал … Я надеюсь лишь, что тунисцы вдохновятся теми, кто делал наши «революции», чтобы не прозевать их собственную!» - надеется Янис Куссим.
